наболело =)

[Fabiana Walles]

В поисках редкого хорошего фанфика можно наткнуться на ОЧЕНЬ МНОГО нехороших. И у плохих есть общие черты, остроумно подмеченные автором этой штуки.

(С) Cheshire Lecter - Things I learnt from reading Hannibal´s fanfics...
сайт - www.fanfiction.net

Что я узнала из фанфиков про Ганнибала

1) Клариса любит Ганнибала, Ганнибал любит Кларису. Но она НИКОГДА этого не осознает, пока не
а) соберётся арестовать его
б) встретит его: на улице, во Флоренции, в Буэнос-Айресе, в стриптиз-клубе, в имении Верже, в доме моей бабушки... где угодно, в общем.
в) почувствует такой сексуальный голод, что ей будет нужен ХОТЬ КТО-ТО, чтобы удовлетворить её (а, поскольку Клариса не привередлива, то и маньяк-каннибал сойдёт)

2) Арделия Мэпп живёт с Кларисой, но её НИКОГДА не бывает дома, и ей абсолютно всё равно, если Клариса похищена, изнасилована, убита или захвачена НЛО. Всё, чего хочет Арделия, это:
а) мужа и детей
б) оторваться по полной
в) трахнуть любого персонажа мужского пола, существующего в книге/фильме/авторском воображении

3) Ганнибала могут избить, подстрелить, поколотить палками, пропустить через стиральную машину, но он ВСЕГДА будет готов трахнуть Кларису, независимо от обстоятельств и своего физического состояния.

4) А встречают друг друга они всегда в самых неожиданных местах. Тонущий корабль? Легко! И, благодаря удивительному чуду, они спасутся на необитаемом острове, где-то у чёрта на куличках, с минимумом (или вообще без) одежды и сильнейшим сексуальным голодом.

5) Любое место подойдёт для того, чтобы заняться сексом: кровать, диван, кладбище, моя ванная, стол, голова Крендлера...

6) ВСЕ женщины будут очарованы и влюблены в Ганнибала, даже если он по уши в крови, улыбается, плачет, испражняется, танцует маракену...

7) Неважно, сколько лет Кларисе - 17, 20, 30 или 80, она всегда либо страдает от нехватки секса, либо ещё девственница.

8) Единственная мысль в голове Мэйсона Верже - это как угробить Ганнибала (похоже, Мэйсон немного туповат).

9) Марго Верже появляется только для того, чтобы:
а) убить своего брата
б) помочь Ганнибалу
в) поржать над Кларисой
г) поучаствовать в вызывающе эротической сцене со своей девушкой

10) Пол Крендлер был, есть и будет мудаком, который должен быть убит (Ганнибалом, Кларисой, самим собой, летающим пианино, уткой - любым другим живым или неживым предметом из нашего мира).

11) Даже если Ганнибал стоит прямо перед Джеком Крофордом, тот ни за что его не узнает (так что в ж** все тренировки ФБР)

12) Ганнибал прикасается к Кларисе - и она испытывает оргазм. Ганнибал просто СМОТРИТ на Кларису - и она испытывает оргазм. Ганнибал поёт - и Клариса испытывает оргазм. Ганнибал едет в супермаркет... и Клариса испытывает оргазм... ЧЁРТОВА СУЧКА ВЕЗУЧАЯ, ВЕЧНО У НЕЁ ОРГАЗМЫ!

13) Клариса может жить в дыре, в гуще джунглей, на далёкой планете - но это не проблема, Ганнибал найдёт её везде.

14) Этот мир такой маленький - поэтому Ганнибалу больше некуда податься, кроме Парижа, Флоренции, Венеции, Лондона, Токио и Буэнос Айреса.

15) Неважно, если детям Ганнибала 20, 10, 5 лет/месяцев, они уже способны понимать и любить Марка Аврелия, Моцарта, Бетховена... (и других классиков, чьи имена известны автору фика - прим.пер.)

16) Клариса не лесбиянка. А если бы и была, она не стала бы это делать ВТРОЁМ С АРДЕЛИЕЙ И ГАННИБАЛОМ!

17) То, что Ганнибал был влюблён в свою тётю Леди Мурасаки, не означает возможности возникновения у него страсти к (посчитаем, детишки): своей сестре, дочери, матери, соседу, сестре жены, моей бабушке... ну, вы поняли.

18) Смысл помещать Ганнибала с Кларисой в заключение, если они всё равно сбегут? (даже если их посадить в Азкабан... как в "Гарри Поттере").

19) Ганнибал, который хочет секса с Кларисой, которая мечтает трахнуть Уилла Грэма, который любит Крофорда, который сгорает от любви-ненависти к Ганнибалу... люди, это хуже, чем творчество малолетних фанаток Гарри Поттера.

20) НИКОГДА не закрывайте в одной комнате фанатку Лектера и фанатку Декстера и не позволяйте им спорить, кто из их кумиров круче... (впрочем, никто не запрещает на это смотреть).

@темы: fun

---

Clarice Starling`s Life Story

[Fabiana Walles]

@темы: sad, love, video, sweet

---

Крофорд и Лектер

[Godwine]

Смерть в Балтиморе часть 2



***
Джек! Сколько лет, сколько зим. Значит, Вам наконец удалось возвратиться к свету науки после мрачных фэбээровских подвалов? Правда, насколько я знаю, долго это не продлится, скоро Ваш шеф снова заставит Вас нырнуть в пучины человеческой души, - доброжелательный голос прозвучал за спиной Джека, как раз когда он вышел из аудитории.
Прежде чем обернуться, Джек натянул одну из своих самых лучших официальных улыбок. Обратившийся к нему мужчина отнюдь не принадлежал к числу его излюбленных собеседников, но при своей профессии Джек не мог обращать внимание на личные антипатии. Особенно если его собеседником был человек такой безупречной репутации, обладающий несомненным и бесценным талантом наблюдательности – многократно отмеченный наградами и получивший всеобщее призвание психиатр Ганнибал Лектер.
И хотя гений этого человека при составлении судебных заключений и лечении душевнобольных преступников не подвергался сомнению, в его присутствии у Джека Крофорда возникало странное и весьма неприятное чувство в области живота.
Если бы Джека с его устоявшимся аналитическим складом мышления напрямую спросили о природе этого чувства, он не смог бы дать ему названья. Его несколько прозаичный и предрасположенный к эзотерике нрав, возможно, назвал бы его предчувствием чего-то дурного. Но каждый раз, встречаясь с доктором, Джек старался отделаться от этого ощущения.
Крофорд недолюбливал доктора Лектера и был уверен, что это чувство взаимно. Но мужчины были слишком профессиональны, чтобы каким-то образом выразить эту взаимную неприязнь и омрачить плодотворные профессиональные отношения, которые их время от времени связывали.
Ганнибал, какой приятный сюрприз! Думаю, «нырять в пучины человеческой души» больше по Вашей частей, но Вы, разумеется, правы. Очень приятно для разнообразия на пару недель отделаться от каждодневного безумия, творящегося в отделе исследования поведения. Особенно сейчас. Можете мне поверить, это действительно мрачные подвалы, где царит абсолютный хаос.Лектер сочувственно нахмурился и участливо спросил:
Полагаю, Вы намекаете на Chesapeake-Ripper?
При этих словах улыбка Джека стала кислой, но голос остался прежним:
Конечно, речь о Chesapeake-Ripper. О ком же еще? После пятой жертвы пресса нам просто прохода не дает, а у нас совсем нет зацепок, ни малейших. Буду с Вами откровенен, Ганнибал, все происходящее превращается в настоящий кошмар. Этот серийный убийца не подходит ни под один известный шаблон. Можно даже сказать, что мы фактически бродим в потемках. И все-таки, у нас есть еще один запасной вариант.
Еще один вариант? Любопытно!
Именно так. Это я об Уилле Грэме. У него особый талант, на него-то я и возлагаю все свои надежды.
Доктор Лектер переступил с одной ноги на другую и элегантным жестом поднес руку, в которой держал очки, к лицу. Задумчиво прикусив одну из дужек, он впился в Джека своими блестящими голубыми глазами, улыбаясь своей слегка насмешливой улыбкой.
Как кошка, которая играет с пойманной мышкой, невольно подумал про себя Джек, но тут же отбросил эту мысль, считая ее очередным проявлением личной неприязни.
Да-да. Я помню. В самом деле, интересный юноша. Мы вместе с ним работали по делу Джейкоба Хоббса, Джек. Этого Вы, конечно, не могли забыть?! Действительно, необыкновенный дар-умение ставить себя на место убийцы и таким образом проникать в его чувства и мотивы. Необычно для нас, а для него сущий ад, полагаю. Тем не менее, очень выгодно для такой организации, как ФБР.
Ирония, скрытая в этих словах, помогла Джеку Крофорду понять, с каким наслаждением Ганнибал Лектер ходит вокруг да около. Это была одна из немногочисленных слабостей доктора, насколько Джеку хватало памяти. Ганнибал никогда не помогал просто по дружбе или из сострадания. Он хотел, чтобы о помощи его попросили. Тем удивительнее дело обстояло сегодня, ведь его собеседник, очевидно, отступил от этого правила и сразу перешел к делу.
Значит, Уилл Грэм. Хорошо, Джек. Возможно, используя мои скромные способности, я смогу помочь ФБР в поимке Chesapeake-Ripper. Наверное, Вашему высокоодаренному специальному агенту стоит навестить меня, когда представится удобный случай. Как Вы думаете?
После этих слов Джек тоже улыбнулся. Он почувствовал облегчение, когда вежливый светский треп, наконец, остался позади, и они вернулись на хорошо известную ему почву. Остальной разговор носил исключительно деловой и профессиональный характер.
Что я думаю, Ганнибал? Джек не смог скрыть сарказм. Расследованию этого дела очень бы помогло, если бы Ваши таланты оказались на нашей чаше весов. Если бы Вы официально заявили о сотрудничестве с нами, Ваше прославленное имя помогло бы нам в противостоянии с прессой.
Джек, Вы же знаете, я буду благодарен за мельчайшие крупицы информации, с которыми меня посчитает возможным ознакомить Ваше Бюро. В конце концов, это идет на пользу и мне: все это расширяет мой кругозор и в итоге улучшает мою собственную работу. Думаю, было бы не лишним кое-чем со мной поделиться?
При этом доктор Лектер заговорщицки подмигнул своему собеседнику. Джек проигнорировал этот доверительный жест и ответил:
Тогда, полагаю, самым лучшим будет, если я как можно скорее пришлю Уилла Грэма, чтобы вы могли обменяться мнениями. Не будет ли неудобным, если я уже сегодня попрошу его приехать сюда? Я думаю, у нас совсем нет времени, после обнаружения последнего трупа Chesapeake-Ripper прошло уже несколько недель и уже сейчас наблюдается значительное сокращение промежутков между его убийствами. Если наши расчеты верны, в настоящий момент он подыскивает свою следующую жертву.
Разумеется, я не могу дать Вам никакой гарантии успеха, но пусть Ваш специальный агент меня навестит. Кстати, очень занятно, что Вы придаете такое большое значение сокращению времени между убийствами. При этом Вы сами недавно признали, что этот «особый» серийный убийца явно не может быть классифицирован ни по одной известной системе.
После этих слов Ганнибал Лектер преувеличенно глубоко вздохнул, прежде чем продолжил:
Как Вы знаете, я-то как раз не сторонник тех положений, которые использует ФБР при классификации серийных убийц. И Джек, думаю, нужно честно Вас предупредить уже сейчас, я не буду скрывать свое мнение по этому поводу от студентов Вашего курса.
Джек ответил с ощутимой саркастической ноткой в голосе: Не беспокойтесь, доктор Лектер! Спокойно критикуйте наши методы и клеймите систему. Пока это помогает ловить моих убийц, мне все равно.
Такой ответ явно развеселил доктора Лектера.
Отлично, Джек, даю Вам слово человека чести, я сделаю все, что в моих силах, чтобы разнести Вашу систему классификации в пух и прах.
Мужчины засмеялись.

***
После того как собеседники расстались, доктор Лектер вернулся в свой офис, который ему временно предоставило руководство университета. Также как и привлекательную молодую секретаршу, которая сразу после его появления, не дожидаясь просьбы, принесла кофе и стакан воды.
Он поблагодарил ее за подобное проявление внимания изысканной улыбкой и несколькими, ничего не значащими словами, прежде чем откинулся в кресле и закрыл глаза, чтобы еще раз проанализировать только что оконченный разговор.
В сущности, занятные новости. Конечно, его не удивило, что ФБР и ведущие расследование сотрудники не имеют ни малейшего понятия о том, как классифицировать Chesapeake-Ripper. Ганнибал Лектер совершенно точно знал, что выполнил свою «работу» безупречно чисто, а также что ни в малейшей степени не вписывается в поисковую систему ФБР.
Нет, он был скорее очарован тем фактом, что Джек Крофорд после очевидного провала традиционных методов поиска преступников выстроил всю свою оперативно-розыскну ю работу на интуитивных способностях одного человека.
Ганнибал Лектер знал этого необыкновенно одаренного юношу достаточно хорошо, чтобы понимать, что он может представлять вполне реальную опасность. Знал он также и о той нагрузке, которой подвергался ум Уилла Грэма из-за этого дара. Слишком мало умственной выдержанности и слишком много шансов соскользнуть во тьму безумия. Пожалуй, процесс этот можно ускорить…
А Джек Крофорд, чей голос и движения так очевидно выражают симпатию к Уиллу Грэму?
Ганнибал Лектер ни секунды не сомневался, что Крофорд без угрызений совести рискнет духовным здоровьем своего протеже, если сможет таким образом достичь своей цели.
Пока это помогает ловить моих убийц, мне все равно.
Ганнибал Лектер тихо про себя рассмеялся.
Браво. И добрый Джек действительно имел в виду именно то, что сказал. Совершенно невосприимчивый к материальным соблазнам. А также к привлекающим всеобщее внимание и связанным с общественными почестями результатам своих расследований, Джек оставался абсолютно равнодушным к способу поимки убийц, пока это происходило.
Мужчина, движимый внутренней необходимостью, всем тем бледным и измученным телам, которые он видел день за днем, оказать уважение, которого они были достойны: найти их убийцу и подвергнуть соответствующему наказанию.
Эта стоическая манерность руководителя отдела по исследованию поведения ФБР могла запросто привести к неправильным выводам о его коэффициенте полезного действия. Ганнибал Лектер сам себя наказал за свой маленький просчет, процитировав себе одно из основополагающих правил логически-аналитического мышления:
Неправильные предпосылки ведут к неправильным выводам. Неправильные выводы неизменно оканчиваются крахом всей гипотезы.
Ставка Ганнибала Лектера в этой игре была слишком высока, он не мог позволить себе еще одну ошибку подобного рода. Рассматривая сложившуюся ситуацию, нужно было учесть, что Джек Крофорд определенно проявлял большую гибкость, когда речь заходила о продвижении вперед его расследования. Впредь доктор Лектер не будет выпускать его из поля зрения.
Фанатичность Джека превращала его в первоклассную собаку-ищейку. Это, а также то, что он – всегда имея перед собой цель - закрывал глаза на любые обязательства. Это делало его тем, кого не стоит недооценивать и превращало в одного из наиболее опасных противников Chesapeake-Ripper.
Ганнибал Лектер открыл глаза и сделал небольшой глоток кофе. Все происходящее обещало быть очень любопытным.

@темы: фанфик "Смерть в Балтиморе"

---

[Fabiana Walles]

Браслет
Автор – Fabiana Walles
Время – между «Ганнибалом. Восхождением" и "Красным драконом"
Канон – переосмысленный
Размер – мини

читать

Он знал, что за ним следят. Тот тип в серой куртке, больших тёмных очках и кепке с неразборчивой надписью — следовал за ним из аэропорта в Бозмене, затем дежурил в кафетерии напротив Университета Монтаны, потом «незаметно» ехал за ним по улицам города на подержанном пикапе. Недостаток профессионализма, с лихвой компенсированный назойливостью и упорством, уже начинал утомлять преследуемую «жертву».

Доктор Ганнибал Лектер, тридцати шести лет, в Штатах редко выбирался за пределы Балтимора и Восточного побережья в целом. И в такую даль, как Бозмен, Монтана, его мог заставить приехать только очень интересный с точки психиатрии случай. Так и было. Знакомый профессор с факультета психологии Университета Монтаны написал ему про молодого человека, помешанного на изменении своего облика и пережившего более двадцати пластических операций на разных частях тела. Пристрастие к хирургическим вмешательствам было одной из главных тем, на которые распространялся научный интерес доктора Лектера, так что он не откладывая полетел в Бозмен.

Всё было прекрасно, кроме вопиюще дилетантского и грубого преследования. Доктор не мог это так оставить, и по дороге в аэропорт решил, что вполне может полететь домой следующим рейсом. Машина доктора Лектера свернула с дороги и въехала на заросший кустарником широкий пустырь. Неподалёку протекала речушка с глинистыми берегами, а на холме виднелось какое-то массивное двухэтажное здание из красного кирпича, похожее на смесь школы и больницы. Травы вокруг было мало, что объяснялось временем года — середина зимы. Но кусты, некоторые засохшие, некоторые с редким потемневшими листьями, плотно сплелись между собой, создавая подобие живой изгороди, закрывавшей обзор с дороги. Вокруг не было ни души. Прекрасно, подумал доктор Лектер, то что надо.

Не прошло и десяти минут, как преследователь появился в поле зрения. Всё произошло быстро. Доктор Лектер бросился на него, держа наготове свой нож. Противник оказался сильнее, чем ожидал доктор, однако после короткой борьбы, получив удар ножом в живот, стал оседать вниз. Доктор Лектер быстро, чтобы не запачкать кровью свою одежду, опустил его на землю. Затем огляделся: вокруг по-прежнему было пусто и тихо. Он прикинул расстояние до краснокирпичного здания и счёл, что из окон увидеть ничего не возможно. Неудавшийся преследователь тем временем истёк кровью и умер. Доктор Лектер аккуратно вытащил документы из его внутреннего кармана и слегка удивился, обнаружив удостоверение частного детектива. Кроме него, в кармане покойного лежали местный паспорт, водительские права, а также бумажник с тремястами долларами и маленькой семейной фотографией, вставленной в специальное прозрачное окошко. Убрав всё в карман собственного плаща, доктор Лектер решил обдумать это позже. Мысль, что кто-то отправил ищейку, пусть и бездарную, следить за ним, ничуть не обеспокоила доктора. Он достал из багажника своей машины широкий отрез брезента, быстро завернул в него труп и поместил опять в багажник, где, помимо прочих инструментов, лежала крепкая лопата.

Чуть позже, отъехав от места убийства на достаточное расстояние, он закопал труп детектива в лесу, потом тщательно вымыл руки в туалете на автозаправке, осмотрел свою одежду на предмет следов крови или земли — всё было в порядке.

И тут он понял, что случилось. Браслет. Он лежал в кармане пиджака. А теперь там пусто. Браслета, принадлежавшего его сестре Мише, нигде не было.

Ганнибал ещё раз, внимательно и совершенно спокойно, проверил все свои вещи: карманы одежды, сумку, портфель с бумагами. Затем салон машины. Браслета нигде не было. Ганнибал вспомнил свою краткую схватку с детективом. Могло ли оказаться, что в процессе борьбы тот схватился за его пиджак и таким образом вытащил браслет? Может ли браслет Миши быть всё ещё зажатым в руке мёртвого детектива? Или, может, он остался лежать на том пустыре?

Ганнибал понимал, что браслет необходимо вернуть. Не только потому, что это была последняя вещь, оставшаяся от сестры. Это было материальное напоминание обо всём. О смерти Миши и о том, как он отомстил. И хотя свойство его памяти было таково, что Ганнибал всегда мог вернуться, чтобы снова и снова пережить приятные моменты убийства врагов, всё же он предпочитал хранить и то, что можно подержать в руках. Браслет Миши. Он не позволит ему потеряться.

Доктор Лектер завёл мотор и вернулся на место, где час назад убил детектива. Поверхностный осмотр кустов и земли вокруг ничего не дал. Тогда, надев полотняные перчатки, доктор опустился на корточки и стал перебирать комки земли и травы, дабы убедиться, что браслет не оказался втоптанным в грязь или не запутался где-нибудь. При этом доктор Лектер старался не открыть взгляду следы крови на земле, которые чуть ранее присыпал сухими листьями. В тот самый момент он и услышал детский голос:
— Мистер?

Ганнибал поднял голову. В трёх шагах от него, на небольшом возвышении, стояла девочка. На вид ей было лет девять-десять. Короткие волосы убраны под тёмно-синюю вязаную шапку, глаза, не по-детски серьёзные и даже печальные, внимательно смотрели на незнакомца.

— Мистер, вы что-то потеряли? - спросила она. - Может быть, это?

Перчаток на девочке не было, несмотря на прохладную погоду. Она подняла руку, демонстрируя, что лежит у неё на ладони. Браслет Миши.

Доктор Лектер быстро просчитал в уме возможные варианты. Видела ли она его здесь час назад? Если да, то что конкретно успела заметить? И с какого расстояния? Удастся ли убедить её в том, что увиденное лишь показалось? Что делать, если нет? Нож лежал на прежнем месте в кармане плаща доктора Лектера. Прежде всего нужно забрать у неё браслет Миши.

— Да, - подтвердил он. - Это я потерял. А ты, значит, нашла?

Девочка кивнула в знак согласия.

— Это браслет моей сестры, - объяснил Ганнибал. - Она умерла, и я храню его много лет в память о ней. Для меня он очень важен. Понимаешь?

Девочка снова кивнула, но с браслетом расставаться не спешила. Между ними по-прежнему было расстояние в три шага, и при желании доктор Лектер успел бы схватить её и зажать ей рот. Даже будь кто-то поблизости, она не успела бы позвать на помощь.

— А давно ты нашла браслет? - спросил он.
— Нет. Прямо перед тем как Вы приехали. Я здесь гуляю, жду папу. Он полицейский.

Упоминание о полиции заставило доктора Лектера насторожиться. Даже если это какой-нибудь местный патрульный, сталкиваться с ним на месте убийства не стоило. Лучше мне убраться отсюда раньше, чем твой папочка вернётся, мысленно ответил Ганнибал девочке, а вслух сказал:
— Послушай, мне пора ехать. Спасибо, что нашла браслет, я тебе очень признателен.

Теперь он недвусмысленно протянул руку вперёд. Девочка шагнула ближе и положила браслет Миши на его раскрытую ладонь. Так они стояли секунду или две: он — чуть наклонившись и протянув руку, она — приподнявшись на цыпочки, глаза прикованы к браслету, который возвращает ему. И на миг, словно вспышку в сознании, Ганнибал ощутил порыв взять девочку за руку. Так, как он когда-то держал маленькую ручку Миши.

Но потом это прошло. Браслет был в кармане доктора Лектера, а прямо перед ним — пара внимательно-серьёзных глаз. Девочка не двигалась с места. Теперь она стояла совсем рядом. Со стороны могло показаться, что они, возможно, сейчас вместе сядут в машину и уедут. Он перевёл взгляд на массивное краснокирпичное здание, которое заметил ещё в первое своё появление на этом пустыре.
— А что там? - спросил он.

Девочка пожала плечами, даже не повернув головы в ту сторону, куда он смотрел.
— Лютеранский приют, - ответила она. - Там живут дети, у которых нет семьи.

«Но это не про меня», - словно говорила и вся её поза, и интонация, и поворот головы.

Доктор Лектер быстрым взглядом пробежался по её старенькой и явно не по размеру шапке, видавшему виды пальтишке с неодинаковыми пуговицами, исцарапанным на носах ботинкам и рукам без перчаток. Вне всякого сомнения, девочка жила в том самом приюте. Значит, разговоры про отца-полицейского тоже были плодом фантазии.

Заметив пронзительный, всё высвечивающий взгляд доктора Лектера, девочка опустила глаза и втянула голову в плечи, словно от холода. Может, она и вправду замёрзла.

Вся картина её жизни — реальная или предполагаемая — мгновенно предстала пред мысленным взором доктора Лектера. Немало деталей ему помог увидеть и личный опыт. Интересно, может ли представить эта девочка с недетскими глазами, что значит — жить в приюте, устроенном в стенах твоего родного дома? Бывшего дома. Мира, от которого остался только детский браслет в кармане пиджака.

Ганнибал почувствовал, что больше не может оставаться здесь. Однако выражение его лица и звук голоса ничуть не отражали то, что происходило внутри.
— Ну ладно, - сказал он, с улыбкой глядя на девочку, - спасибо за спасение моего сокровища. Мне пора двигаться в путь. Пока!

Развернувшись, он пошёл к машине. Девочка не двинулась с места и не произнесла ни слова. Доктор Лектер завёл мотор и вскоре был уже далеко от места, где убил частного детектива, потерял браслет Миши и встретил девочку, нашедшую его. Браслет теперь снова лежал во внутреннем кармане пиджака доктора.

И опять на какой-то короткий срок в голове Ганнибала появилась необычная мысль. Мысль о том, что он должен был оставить браслет Миши. Отдать его той девочке в старой синей шапке. Почему — он сам не знал. Просто ему вдруг показалось это правильным.

И ещё — воспоминание. Коричнево-чёрное - как земля и кусты вокруг, с проблесками белого — как браслет Миши и замёрзшие без перчаток руки той девочки, и немного синего — как её старая шапка и кусочек зимнего неба над головой... Ганнибалу показалось, что эту картину нужно сохранить нетронутой в его непрерывно строящемся Дворце памяти.

Но потом мерное урчание двигателя и тихая фортепианная музыка из динамиков увлекли его мысли совсем в другое русло. Доктор Лектер стал думать о пациенте, которого осматривал в Бозмене — того самого, с пристрастием к пластической хирургии, затем принялся обдумывать текст будущей статьи в «Вестник психиатрии» и меню грядущего ужина с коллегами из Балтимора. К моменту приезда в аэропорт браслет Миши по-прежнему лежал в кармане доктора, а в голове не было ни единой мысли о том, что случилось в течение последних двух часов.

Но воспоминание во Дворце памяти осталось.

Девочка в синей шапке подошла к краю дороги. Она смотрела, как исчезает вдалеке машина доктора Лектера. А потом, сунув замёрзшие руки в карманы, пошла обратно. По направлению к массивному двухэтажному зданию из красного кирпича, казавшемуся ей сейчас огромным, как никогда. Позже она несколько раз приходила на то место, где нашла красивый браслет и встретила человека, которому его вернула. Она сама не знала, что искала, возвращаясь туда снова и снова. Неделю спустя она вместе с остальными детьми смотрела в окно, как полицейские осматривают пустырь напротив приюта. Собака на поводке обнюхивала кусты и землю, а у одного полицейского на руках были белые перчатки. На секунду у неё мелькнуло смутное воспоминание о том человеке, потерявшем браслет. Потом старшие дети сказали: полицейские потому обыскивали это место, что в лесу неподалёку нашли труп. Младшие стали бояться, особенно по вечерам, и сёстры в приюте сердились на эти глупости. Но девочке почему-то не было страшно. И на пустырь она перестала ходить вовсе не из-за убийства. Просто поняла: тот человек с браслетом больше сюда не вернётся.

@темы: sad

---

мозги и секос

[Fabiana Walles]

C этой минуты
Часть 14 - последняя!!! =)

читать

- А что у нас на ужин? - спрашиваю я.

Мы уже в столовой, всё вокруг выглядит великолепно.

Он прикладывает палец к губам и улыбается:

- Никогда не спрашивайте, это портит сюрприз.

О, снова это волнующее кровь чувство. Я задерживаю дыхание, чтобы кивнуть в ответ, хотя мысли вдруг уносятся к...

Моей матери? А, всё равно. Сейчас не время для этого. Прочь.

- Проголодались? - спрашивает Лектер.

- Да!

Ух! Не собиралась я это говорить с таким энтузиазмом. Ну да ладно.

Он вновь улыбается, поощряя моё воодушевление.

- В таком случае, приступим к первому блюду.

Затем он отходит в сторону - к своей сервировочной тележке и мини-горелкам. Закончив приготовления, вновь оборачивается ко мне. На лице его вспыхивает улыбка. Улыбка убийцы.

Ха. Чудесный каламбур, не правда ли?

- Клариса, Вы помните наш разговор о приятных и неприятных замечаниях, а также о вещах, звучащих очень смешно в определённом контексте?

Но я его не слушаю. Сейчас, когда чудные запахи усилились, я не могу думать ни о чём, кроме своего бурчащего от голода живота. Так что он сказал? О...

- Масло пахнет потрясающе.

Упс. Прокол.

- Да-да, помню.

В другой раз соображай быстрее, Старлинг.

Если он и заметил моё выпадание из реальности, то никак этого не показал.

- Надеюсь, Вы также помните, кого видели в зеркале и как замечательно она выглядела.

Да. А ещё помню, что ты так и не поцеловал её.

- Доктор Лектер, если Вы не обидитесь на мои слова, замечу, что всё это уже напоминает какую-то детскую игру. Разумеется, я всё прекрасно помню.

Приятный ужин?

- Хорошо, - произносит он, - за первым блюдом нам составит компанию мистер Крендлер.

А... ЧТО?!

Ладно, ладно, девочка... Успокойся, ведь он пообещал, что ужин будет приятным. Надеюсь.

О Боже, это он. Был там всё время, загороженный букетом цветов. Я раздумываю, не воспользоваться ли мне этой возможностью, чтобы подскочить к нему и задушить, но тут замечаю, что Крендлер смотрит странным поблёскивающим взглядом и одет в костюм для покойника. А ещё у него на голове широкая повязка - интересно, зачем? В любом случае, я успокаиваюсь. То, как он одет, подсказывает, что больших хлопот от него не предвидится.

Меня это теперь не тревожит. Сукин сын заслужил всё, что его ожидает.

- И снова добрый вечер, мистер Крендлер, - произносит Лектер, удалив с помощью щипцов липкую ленту, которой был заклеен рот пленника.

Ха! Я бы тоже не захотела притронуться рукой к его лицу.

- Добрый вечер, - Крендлер выглядит растерянным. Не похоже, что он меня узнал; поэтому я тоже смотрю на него как на незнакомца.

- Не желаете ли поздороваться с мисс Старлинг?

Теперь он смотрит на меня, и лицо его просветляется. Я же с трудом скрываю отвращение.

-Привет, Старлинг. Всегда хотел посмотреть, как ты ешь.

Забавно. А когда ты поблизости, то вся еда просится из меня обратно.

- Привет, мистер Крендлер.

Я поворачиваюсь к Лектеру, желая увидеть наконец что-то красивое, а не этого придурка.

-Как Вам только удалось его поймать?

А когда только ты начала так разговаривать? Честно, Старлинг?

Лектер, кажется, ничего не замечает.

- Мистер Крендлер сейчас направляется на очень важную конференцию, касательно его политического будущего.

Лектер говорит так, будто Крендлер на самом деле попадёт на свою встречу. Ну что ж, даже если он собирается отпустить его (хотя, сомневаюсь), уж я-то прослежу, чтобы этот говнюк не выбрался живым из комнаты.

- Марго Верже пригласила его, оказав мне услугу. Что-то вроде quid pro quo. Мистер Крендлер бегал в Рок-Крик-Парке, ожидая вертолёт Верже. Но вместо этого он дождался меня. Не желаете ли помолиться перед едой, мистер Крендлер? Мистер Крендлер?

Но тот не слушает, что ему говорят. Мысленно я усмехаюсь. Похоже, это действительно будет весело.

- Молитва? - осознав, чего от него хотят, он послушно закрывает глаза. - Отец Наш, благодарим тебя за дары Твои и посвящаем их Тебе.
Я наблюдаю, как подёргиваются его губы, и понимаю, что вот сейчас он скажет что-то оскорбительное в мой адрес. Крендлер более чем предсказуем. Ну вот, как я и ожидала.

- Старлинг уже большая девочка, чтобы трахаться со своим папашей, хоть она и с Юга.

Ты сейчас пытаешься намекнуть, что доктор Секси - мой отец? Мне нравится, как эта его попытка оскорбить провалилась... и... ну... не оскорбила.

- Прошу, прости её за это и сделай моей слугой. Во имя Отца и Сына, аминь.

Украдкой бросив взгляд на Лектера, я отмечаю, что слова Крендлера произвели на него не больше впечатления, чем раздавленный таракан.

Я вновь поворачиваюсь к нашему невоспитанному гостю. Как сказал Лектер, у меня всегда хватало решимости прямо выражать свои мысли. А теперь и препятствий нет.

- Пол, должна Вам сказать, что и Апостол Павел не справился бы с этой речью лучше. Он ведь тоже ненавидел женщин. Так что Вас не зря так назвали. Павел, Пол, а лучше всего Полудурок!

Ха-ха. Бинго! Получи, урод!

Я сейчас не вижу выражения лица Лектера, но чувствую, что он улыбается.

- Ты только что упустила последний шанс, Старлинг, - замечает Крендлер.

И слава богу. Как будто от тушки дохлой крысы избавилась.

- Теперь тебя уж точно не восстановят в Бюро.

О, правда? Миссия провалилась.

- Ах, значит, Вы мне работу предлагали в своей молитве? - усмехаюсь я. - Как тактично, ничего подобного в жизни не слышала.

- Я собираюсь в Конгресс, - объявляет Крендлер с неприятной улыбочкой. - Заходи как-нибудь в предвыборный штаб. Возможно, я подыщу для тебя работёнку.

То есть, хочешь предложить мне ещё что-то, кроме стриптиза на столе? Это определённо прогресс для тебя, мудила несчастный.

- Можешь быть девочкой на побегушках. Печатать умеешь? Папки подшивать?

С кем этот грёбаный урод думает, что разговаривает?

- Разумеется.

- А стенографировать?

Для тебя, что ли? Подумай ещё раз, придурок.

- Я использую компьютерные программы распознавания голоса. Вы уж извините, что говорю за столом о работе, но как-то я сомневаюсь, что Вам удастся проскочить в Конгресс.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не захихикать. Это всё и правда весело!

- Мозгов Вам для Конгресса не хватит, а на одних грязных штучках туда не проедешь. Единственное, чем Вы могли бы заняться, так это достаточно долго пробыть на побегушках у какого-нибудь высокопоставленного мошенника.

В точку! Я крута. Надрала ему задницу как следует.

Хотя Лектер и не смотрит на меня, глаза у него прямо-таки сияют.

- Не ждите нас, мистер Крендлер, - говорит он. - Выпейте лучше бульону, пока тот горячий.

Крендлер пьёт бульон, а я начинаю раздумывать и взвешивать всё сказанное. Не обращаю на него никакого внимания, хотя знаю, он даже не понял, что ему дали. Подонок наблагодарный, так и знала. Тем временем Лектер снова усаживается за стол, ну а я готова продолжать свою хренову обличительную речь.

- Знаете, мистер Крендлер, всякий раз как Вы бросали на меня свои плотоядные взгляды, появлялось противное ноющее чувство, будто я каким-то образом заслужила это.

Стиснув зубы, подавляю желание встать и усилить эффект от своих слов. Выражение лица у него, тем не менее, совершенно отсутствующее. Он не слышит, и всё, что я говорю сейчас, звучит только для меня. Ну ладно, неплохо иногда облегчить душу и выговориться.

- Но на самом деле я этого не заслуживала. Когда Вы заносили новый и новый выговор в моё личное дело, я возмущалась, но всякий раз начинала копаться в себе. Моя уверенность в собственной правоте, пусть на миг, но исчезала. А я старалась расцарапать эту ранку ещё, и повторяла себе, что начальству виднее, что мой отец сказал бы то же самое.

Делаю глубокий вдох, при этом избегаю смотреть на Лектера. Я и так знаю: он сейчас улыбается.

- Ничего Вам не виднее, мистер Крендлер. На самом деле, Вы вообще ничего не знаете.

Ах, чудесный вкус вина дополняет прекрасное блюдо под названием "Послать к чёрту". Ммм... вкусно. Я поворачиваюсь к хозяину, чтобы высказать ему своё восхищение. Хороший повод наконец посмотреть на него. Увидеть, как танцуют черти в красно-карих глазах.

- Мне очень нравится это вино. Только думаю, лучше нам его снять со льда.

Оки-доки артишоки, вернёмся к нашим баранам.

- Вы так и останетесь навсегда... неотёсанным болваном, не заслуживающим даже презрения, - замолкаю на пару секунд, чтобы успокоиться. - Ладно, и хватит уже о Вас за таким прекрасным столом. Поскольку Вы гость доктора Лектера, надеюсь, ужин Вам понравится.

- Вы кто такая вообще? - вопрошает Крендлер голосом пьяного малолетки. - Вы не Старлинг. У Вас такое же пятно на щеке, но Вы не Старлинг.

Вау. Это, видимо, самое проницательное наблюдение за всю твою карьеру. Однако ты ошибся. Я и есть Старлинг. Настоящая Клариса Старлинг, а не та чёртова бледная тень, которую ты видел раньше.

О-о-о... а что там делает Лектер? Я не вижу... болван начинает вещать снова.

Боже, да когда ж он заткнётся?

- У меня были кое-какие планы насчёт этой дамочки с большим ротиком, - говорит Крендлер.

Да уж, знаю. Извини, но "сосать" не входит в перечень моих профессиональных навыков. Не надо смешивать работу и удовольствие.

Удовольствие... о-о-о... кстати, о нём...

Ладно, позже.

- ... но теперь я точно не дам тебе работу. Как ты вообще попала на эту встречу?

Я могла бы ответить ему кое-что, но Лектер не даёт мне начать.

- Я и не ожидаю, мистер Крендлер, что Вы измените свои взгляды, в точности как Ваш тёзка Апостол Павел. Вы сейчас не на пути в Дамаск, и даже не на пути к вертолёту Верже.

Я моргаю. Лектер снимает повязку с головы Крендлера. О... о, думаю... да, меня сейчас точно стошнит. Кажется, Лектер так не думает. Что он собирается сделать...?

- Всё, о чём мы хотим попросить, это чтобы Вы держали свой ум открытым.

Вот это да! О Господи, да так я ещё умудряюсь сдерживать смех? Лектер снимает верхнюю часть черепа этого засранца... и...

О Боже. Я сейчас точно блевону. Не могу поверить! У Пола Крендлера действительно в голове мозги. Теперь для его тупости нет оправданий. Ужас какой!
Тут я должна вскочить и убежать из-за стола, да?

Нет.

Может, это...? Да, точно. Думаю, это последняя проверка. Ну да. Я же сказала, что хочу есть. А, к чёрту, ведь эта штука и правда пахнет здорово. К тому же, Пола Крендлера с трудом можно назвать человеком.

О Боже, заткнись! Клянусь, этот дурак не в состоянии спеть даже самый примитивный мотивчик.

Ладно. Передо мной на тарелке мозги а-ля Крендлер, ожидающие моего вердикта. Ну что за чёрт. Ведь правда пахнет потрясающе. Я снова смотрю на тарелку... Кажется, Крендлер со мной согласен. Лектер снова прячет нашего, так сказать, "гостя" за букетом цветов. Видимо, ему так больше нравится. Мне тоже. Трудно смотреть на мерзкую рожу Крендлера и не зашвырнуть в него чем-нибудь.

Обойдёмся без лишнего драматизма. Я отправляю кусочек в рот.

И...

Ммм...

ММММ!..

Ещё кусочек.

И ещё.

Чёрт побери, не такое уж страшное дерьмо! Так и скажу этому надменному типу, когда он спросит.

Теперь, не обращая внимания на ужасное пение Крендлера, мы с Лектером обсуждаем будущее Миши. Кажется, он всерьёз верит в её возвращение. О, и я тоже покупаюсь на это. В конце концов, если ему удалось превратить меня в каннибала, то всё остальное тоже возможно.

Потом Крендлер отпускает ещё одно замечание на мой счёт, а я цитирую Оливера Твиста и прошу добавки. Глядя на выражение лица Лектера, можно подумать, будто я сказала что-то исключительно значимое. Какое-то время мы пытаемся игнорировать звуки, исходящие от Крендлера. Пока они не становятся настолько громкими, что мешают нам слышать друг друга. С выражением усталости на лице Лектер поднимается с места и берёт в руки арбалет.

Я стараюсь не улыбнуться.

- Хочу, чтобы Вы услышали, как звучит этот струнный инструмент, Клариса.

Он ждёт, пока Крендлер умолкнет на секунду, а затем стреляет прямо через цветочную ширму. Я слышу булькающий звук, но стараюсь не обращать внимание и сосредоточиться только на звоне арбалетной тетивы. Секунду спустя к тихому звону присоединяется голос Лектера:

- Частота колебаний арбалетной тетивы, если Вы услышите её снова, неважно, в какой ситуации, означает для Вас только полную свободу, покой и самодостаточность.

- Это как нота до второй октавы? - вставляю я свой невежественный комментарий.
- В точности.

Вау. Откуда, вашу мать, я это знала?

- Давайте перейдём к следующему блюду, - предлагает Лектер. - Сначала немного шербета - освежить рот перед жареными перепёлками.

Я киваю и собираюсь подняться на ноги, чтобы помочь, но его голос меня останавливает:

- Нет-нет, не надо, мистер Крендлер поможет мне прибраться, если Вы извините его за то, что он покинет нас.

С радостью. Уберите этого мёртвого ублюдка подальше.

Потом я наблюдаю в изумлении, как Лектер счищает остатки с тарелок в полупустой череп Крендлера и складывает грязную посуду к нему на колени.

Затем, сидя за столом, мы беседуем о короле Генри VIII и компьютерном дизайне.

Время десерта.

Мы перемещаемся в гостиную, там говорим о чайных чашках и о времени, а также о царстве хаоса. Лектер рассказывает, как пришёл к убеждению, что лучшее место для Миши в этом мире - моё. Я раздумываю. Всё это, конечно, лестно, но не настолько, чтобы согласиться. Так что я выдвигаю встречное предложение, что его собственное место подходит Мише куда больше. Кажется, ему нравится эта мысль.

Тогда я намеренно сбрасываю на пол кофейную чашку. Не свожу с него глаз, а он смотрит на осколки.

Потом мои мысли начинают где-то блуждать. Говорю ему ещё что-то, не имеющее особого значения. Неожиданно меня увлекает вихрь воспоминаний. Итак, мы оба здесь. Мой враг мёртв. Его тоже. Снова и снова мы спасли друг друга.

Затем я вспоминаю, что он до сих пор не поцеловал меня, и начинаю сердиться.

Смотрю на него и задаюсь вопросами. О чём он сейчас думает? Может ли он думать о том же, что и я? Когда-то мне так казалось. Но ведь за все дни, что мы здесь вместе, он не подал ни одного долбаного намёка, что хочет меня. Хотя бы немного. Пусть не так сильно, как я хочу его.

Чувствую лёгкое воодушевление. Сейчас я узнаю. Если существует подходящее время, то это оно и есть. Если что, свалю всё на наркотики.

Знаете поговорку? Если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо... Так я и поступлю.

Ну как тут не вспомнить старую песню? От твоих слов я просто умер... Умер в твоих объятиях...

Музыкальная пауза.

Ну ладно... как мне это сделать?

И тут же приходит воспоминание.

Доктор Лектер, давным-давно, спрашивает сенатора Мартин, кормила ли она свою дочь грудью.

Грудь. Неплохо. Не хуже поцелуя в губы.

Я понимаю, что должна это сделать, пока не потеряла самообладание.

Ведь я так долго этого ждала.

Всё, вперёд. Пожелайте мне удачи.

- Ганнибал Лектер, Ваша мать кормила Вас грудью?

Да-да. Я сказала - Ганнибал. Ни фига это было не трудно.

Удар сердца. Кажется, он понял, куда я клоню.

- Да.

Я судорожно сглатываю прежде чем продолжить. Теперь, даже если бы я передумала, уже слишком поздно.

- А Вы никогда не чувствовали, что должны уступить материнскую грудь Мише? Не казалось Вам, что так нужно?

О Боже. Я действительно собираюсь это сделать.

Да...

Да.

Он делает вдох и произносит:

- Не помню, Клариса. Но если я уступал ей, то делал это с радостью.

Ну вот и всё.

Из широкого выреза платья я достаю грудь. Выражение, которое появляется в этот момент на лице Ганнибала, не может не доставлять удовольствие. Моё сердце всё ещё стучит с удвоенной скоростью. Да, дружочек. Вот что я имела в виду.

- А эту Вам никому не придётся уступать, - говорю я.

Другую - да, возможно. Но не эту. Хе-хе.

Да уж, я и правда нервничаю.

А теперь добавим кое-что. Особенный вкус. Капля вина Chateau d’Yquem, дрожа, повисла у меня на соске. Теперь мой пульс замедлился, я успокоилась и просто смотрю ему в глаза. Не отрываясь.

Ну же... ну же...

Готово.

Похожий на адскую летучую мышь, он приближается ко мне. Я чувствую, как по телу проходит волна облегчения, граничащего с экстазом. Он опускается на колено перед моим креслом, и я ощущаю своей холодной кожей долгожданное тепло его рта.

О-о-о-о-ох, чёрт...

Чувствую, как соскальзываю вниз, падаю - и вот мы оба на полу. Он не отрывается от моей груди. Прижимает к себе крепче, и я растворяюсь, таю.

Потом он вдруг выпускает меня из объятий, поднимает голову и смотрит мне в глаза. В его лице ничего не изменилось за прошедшие две минуты, и я не знаю, почему момент кажется мне важным.

Я всё ещё хочу этого. Не смей отвергать меня теперь. Я прождала весь вечер.

Не давая ему возможности задуматься, хватаю за воротник рубашки, притягиваю к себе и целую. Я победила. Похоже, моё желание было сильнее, чем мне самой казалось. Сейчас я могла бы испытывать смущение и стыд, не будь так занята.

Наш поцелуй болезненно сладок и в то же время чувственен. Ведь ему предшествовали семь лет подавляемого, отрицаемого, запретного желания. Но эти годы стоили того, чтобы ждать.

Теперь Ганнибал отстраняется, тяжело дыша. Его руки по-прежнему держат меня, и я издаю стон нетерпения.

Нет. Не здесь.

Он прочёл мысли, и теперь я поднята в воздух. Он несёт меня на руках. Мне очень нравится эта старомодная привычка.

Обратный путь наполняет меня ещё большими чувствами. По коридорам моих прошлых откровений, к следующему этапу жизни. Самому лучшему. В его объятиях и в объятиях темноты, с осознанием, что мы только лишь начали наше совместное приключение. Снова, как и семь лет назад, я стою в начале чего-то неизвестного, но теперь рядом со мной он.

С этой самой минуты.

Как и должно быть.

Отныне и навсегда. Я свободна.

Свобода.

Какое восхитительное слово.

@темы: фанфик "С этой минуты"

---

Смерть в Балтиморе часть 1

[Godwine]

Оригинальное название - Der Tod in Baltimore
Автор – copyright 2003 by Lilith
Сайт- www.hopkinsville.de
Персонажи: Клэрис Стралинг, Ганнибал Лектер, Джек Крофорд, Уилл Грэм
Время – во время «КД»
Канон – переосмысленный
Размер – макси
Сюжет - Что было бы, если бы… Клэрис Старлинг раньше чем в «МЯ» встретилась с Ганнибалом Лектером

Смерть в Балтиморе

Глава 1. Прелиминарии

Фрагмент из протокола о результатах вскрытия (0001031), проведенного 12.2.1975 в 21.35. Вскрытие осуществлено доктором Кэтрин Хиршем (NP2971C):

…смерть предположительно наступила в результате странгуляционной асфиксии(удушения – прим.пер.): насильственный вывих позвоночника в области верхних шейных позвонков, вследствие которого стал невозможен отток крови из головы; наличие маленьких точкообразных кровоподтеков на конъюнктивах обоих глаз. Глаза вытаращены, язык разбух, синюшность лица. Подъязычная кость в области корня языка раздроблена. Обширные повреждения на шее в области стягивания ее веревкой. Типичная странгуляционная борозда; неглубокие ссадины и повреждения кожи на лбу и спинке носа, далее, ушибы на плечах и предплечьях, а также в районе бедер. В области эпигастрия (верхняя срединная область живота- прим. пер.) вскрыта брюшная стенка вдоль нижнего края печени, начиная справа, с девятой реберной дуги, и восходя по диагонали до седьмого реберного хряща, грудная клетка вскрыта острым предметом. Потребовавшиеся для этого разрезы точны и выполнены анатомически правильно…

Сообщение «National Tattler» от 13.2.1975:

НАЙДЕНА ПЯТНАЯ ЖЕРТВА CHESAPEAKE-RIPPER! УДАЛОСЬ ЛИ СОЦИОЛОГУ ЛИЧНО ОПРОСИТЬ СВОЮ СМЕРТЬ?

Как нам стало известно из хорошо информированных источников, новой жертвой серийного убийцы, которого местное население окрестило "Chesapeake-Ripper", стал 45-летний социолог Артур Митмен. Дабы пощадить нервы наших читателей, мы не будем здесь распространяться об ужасных подробностях, которые стали известны из имеющегося в нашем распоряжении протокола о вскрытии. И тем не менее: жертва снова задушена, один из органов снова профессионально удален. На этот раз была изъята печень мужчины, которая, как и недостающие органы других жертв, до сих пор не найдена. По какой причине Chesapeake-Ripper забирает эти «трофеи» и где он их хранит, все еще остается неразрешимой загадкой для местных властей и для ведущих расследование агентов ФБР. Учитывая последнего пострадавшего, на счету Chesapeake-Ripper пять найденных (!) жертв. Таким образом этот монстр становится одним из выдающихся представителей своего «ремесла». По словам главы специальной комиссии ФБР, ведущей расследование, убийствам еще долгое время не будет конца…
***
Изучающая криминологию и психологию Клэрис Старлинг вздохнула и допила уже успевший остыть кофе, прежде чем поставить чашку обратно на столик студенческой столовой Университета штата Виргиния. Ее слишком короткий обеденный перерыв закончился, равнодушный к тому, как приветливо ей улыбалось зимнее солнце сквозь большие окна. Она и так должна была поторапливаться, чтобы не опоздать на занятие, грозившее вот-вот начаться.
И хотя сегодня она еще даже не нашла времени, чтобы позавтракать, этот семинар она бы не пропустила ни за что на свете. Конечно, его тема «Криминологический прогноз и уголовное право» не была такой сенсационной, как бы ей хотелось, но уже тот факт, что вести его будет не кто иной, как приглашенный преподаватель и специальный агент ФБР Джек Крофорд, превратил семинар в одно из наиболее значительных событий семестра.
Из-за повышенного интереса к этому мероприятию руководство института криминологии вынуждено было провести конкурсный отбор среди студентов. Процесс отбора оказался очень жестким, но не жестче Клэрис Старлинг, которая была способна прилагать нечеловеческие усилия, если удавалось задеть ее честолюбие.
В данном случае честолюбие ее было задето не столько семинаром по уголовному праву как таковым, сколько личностью докладчика. Правда, ввиду своей юношеской безалаберности Клэрис уже решила, что на ее вкус Джек выглядел немного чересчур славным. Спортивным и ухоженным, но славным.
Несмотря на это он был главой скандально известного отделения ФБР по исследованию поведения, а также весьма вероятным кандидатом на пост руководителя ФБР, хотя о последнем вслух не говорилось. А для Клэрис совершенно ясно было одно: она хотела работать в ФБР.
Она не знала, как долго в ней дремало это желание, также как она не могла сказать, когда она впервые его осознала. Ну а Джек Крофорд и его семинары в значительной степени повлияли на ее решение, по крайней мере, так было вначале.
Если бы Клэрис могла взглянуть на себя со стороны, она бы поняла, что это желание уже стало навязчивым и заняло ключевую позицию в ее мышлении, превращаясь в цель всей жизни.
Первоначально оно было связано исключительно с изучением психологии. Так она приобрела врачебную лицензию, правда потом несколько сбавила обороты, посещение же одного из семинаров Крофорда открыло для нее совершенно новые перспективы. Между делом она блестяще окончила курс по психологии, и если дальше все пойдет так же гладко, в течение года она справится с криминологией. Несмотря на это, дорога в Квантико была неблизкой и вымощенной препятствиями, о чем ей было прекрасно известно.
Давным-давно прошел слух, что в ближайшие несколько лет Академия ввиду слишком большого числа желающих учиться приостановит прием. Чтобы избежать возможного отказа, из чисто стратегических соображений она дополнительно сдала экзамен по судебной химии.
Пожалуй, благодаря этому своему маневру ей удастся пустить корни в лабораториях и дождаться своего возможного зачисления. Ясно, что скоро ей предстоят экзамены в Университете штата Виргиния и сдать их нужно блестяще, прежде чем она вообще сможет думать о подаче заявления в Академию. Но она была абсолютно уверена, что ее интересы, а соответственно и профессиональное будущее связаны с исследованием поведения. А этим отделом руководил как раз Джек Крофорд.
Практически бегом она пересекла территорию кампуса, осторожно обходя заснеженные дорожки и гололед, чтобы не поскользнуться, и прошмыгнула в аудиторию раньше своего наставника. Разыскав для себя место в первом ряду, она преисполнилась восторга из-за того, что сидеть будет прямо перед ним.
Не повредит, если он заранее обратит на меня внимание, подумала про себя Клэрис, раскладывая свои ручки и тетрадки и одновременно наблюдая за своими приготовлениями со стороны, вместе с Крофордом. Слава Богу, я не опоздала! Не следует производить неприятное впечатление на возможного будущего шефа…
***
Семинар соответствовал теме, не особенно увлекательной, но Крофорд был одним из таких докладчиков, которые это прекрасно понимали и наглядными примерами из рабочих будней криминалистов вдыхали жизнь в мертвую теорию.
Клэрис, за которой он наблюдал, увлеченно слушала и ревностно записывала. Она уже существенно продвинулась в учебе, чтобы столкнуться с общеизвестным фактом: половина усвоенных за время учебы знаний будут иметь весьма далекое или вообще никакого отношения к будущей профессиональной деятельности.
На самом деле, внешне абсолютно сконцентрированная Клэрис была обеспокоена двумя вещами, с которыми вынужден бороться любой студент во время своей ничем непримечательной учебы: как достичь совершенства в искусстве продавливания зевков и как в полной тишине скрыть готовность своего желудка к боевым действиям.
Единственными видимыми признаками ее незаинтересованности были взгляды на большие круглые часы на правой стене аудитории. Она бросала их чаще, чем обычно: казалось, что часовая стрелка бесконечно долго приближается ко времени окончания занятия.
Когда Джек Крофорд, наконец, закончил лекцию, она снова принялась упаковывать свои вещи. Внезапно он выступил вперед и медленно обвел взглядом всех собравшихся. Когда ему удалось снова привлечь к себе внимание, он сказал:
Для тех из вас, кто заинтересован в том, чтобы работать в полиции или Академии, совершенно необходимо окончить этот курс с самой высокой оценкой, чтобы получить право дальнейшего посещения занятий подобного рода. Чтобы дальше не тратить ни вашего времени, ни моего, мы прямо сейчас начнем отделять плевелы от пшеницы. Поэтому завтра в начале семинара у нас будет крошечная промежуточная контрольная.Он сделал выразительную паузу, дабы убедиться, что его слова дошли до сознания студентов. Он казался серьезным, но Клэрис уловила в его глазах веселые огоньки.
Чтобы остаток дня не показался вам скучным и чтобы вы могли углубить свои познания в моей дисциплине, все те, кто вообще хотят быть допущенными к итоговому экзамену, должны посетить сегодня и в ближайшие два дня несколько дополнительных занятий. Само собой разумеется, что присутствие на них является обязательным.По рядам присутствующих прокатился стон. Необязательное мероприятие, присутствие на котором обязательно. А вдобавок еще и контрольная. Джек Крофорд никак не отреагировал на недовольное ворчание студентов и продолжил, на этот раз открыто улыбаясь:
Знаю, для вас все это неожиданно, но я вас уверяю, я сам узнал об этом только сегодня утром. Тот, кто проведет эти занятия, в силу ряда профессиональных причин оказался в Университете штата Виргиния и по просьбе руководства университета согласился в дополнение к моему курсу прочитать лекции об использовании биографии преступников при расследовании уголовных дел.Доброжелательно улыбаясь, он собрал свои бумаги, засунул их подмышку и закончил свою речь следующими словами:
Примите это, пожалуйста, во внимание, дамы и господа, и радуйтесь, ведь это человек с мировым именем, который сделал великое множество заключений для судебных процессов по всему восточному побережью. Не упустите случая поработать с таким первоклассным специалистом и выжать максимум из этой возможности. Увидимся завтра в девять утра. Желаю вам занимательного и познавательного времяпрепровождения.Затем он развернулся и покинул помещение без дальнейших комментариев. Недолгое молчание сменилось возмущенным рокотом со всех концов аудитории. Клэрис в полном изнеможении опустила голову на свои записи. Совсем скоро она должна будет написать одну из важнейших контрольных на этом этапе обучения. Она вздохнула. Что ж, «великолепно», это не будет слишком просто…

***
Когда Клэрис вышла из аудитории, в вестибюле она заметила Джека Крофорда беседующего с мужчиной, стоящим к ней спиной. Она неизбежно должна была пройти мимо них и, не удержавшись, кинула любопытный взгляд в их сторону. Когда она как раз поравнялась с мужчинами, они рассмеялись, при этом незнакомец повернулся так, что она смогла рассмотреть его спереди. Его пиджак был застегнут, одна рука была в кармане брюк, в другой он небрежно держал очки, неосознанно внушая случайным наблюдателям уважение.
Очень ухоженный, подумала про себя Клэрис, примерно одного возраста с Джеком. У нее было немного времени, чтобы рассмотреть лицо мужчины: непривлекательным он точно не был. Что прежде всего бросалось в глаза, так это его дорогая, сшитая на заказ одежда. Имея позади сиротский приют и привыкшая к всевозможным «модным» ограничениям, Клэрис прекрасно разбиралась в вещах, которые не может себе позволить. ЕЩЕ не может позволить, поправила она мысленно.
Прежде чем мужчина снова повернулся к Джеку Крофорду, она бросила еще один быстрый взгляд на его удостоверение личности и прочитала имя… Ганнибал Лектер, доктор медицины.

@темы: фанфик "Смерть в Балтиморе"

---

[Fabiana Walles]

С этой минуты
Часть 13 из 14

читать

Знакомое чувство - вы точно знаете, что скоро должно случиться нечто замечательное? Такое волнующее, даже чуть тревожное ощущение, нарастающее где-то внутри живота. Вот что я испытываю прямо сейчас. Намечается что-то грандиозное.

Лектер, правда, ни о чём таком ещё не обмолвился, но, блин, не зря же я провела в Бюро семь лет. Невольно развились детективные способности. Но, что бы это ни было, полагаю, оно поможет мне освободиться окончательно. Так и будет, чёрт возьми.

Я лежу так несколько минут. Последнее, что помню: Лектер предложил поспать немного. Мне нравится возможность прикорнуть на часок-другой днём. Ещё бы, во время долгой и подчас невыносимой службы в ФБР редко удавалось выспаться, так что теперь организм требует компенсации.

И это касается не только сна...

Ш-ш-ш...

Не-а. Хватит этих нехороших мыслишек, и неважно, считаю ли я их в самом деле дурными. К чему отрицать... Ведь я знала это... с тех пор как...

С тех пор как встретила его? Да, точно. Мысленно возвращаюсь к тому дню, ко всем событиям, благодаря которым я здесь. Кстати, о мыслях... Неужели в его присутствии они всегда были такими глубоко порочными? И что бы сказала обо мне сестра Мария? Ах да, она ведь сбежала с тем австрийским чуваком и его тремя миллионами детишек.

О чём, блин, я думаю? "Звуки музыки"? О Боже, Старлинг. Твоим мыслям нужен хороший сторож, чтобы не убегали так далеко и так часто.

Ну ладно. Пора бы уже вытащить из кровати свою ленивую задницу. Чертовски давно я просто лежу и наслаждаюсь камерной музыкой. У меня никогда не было привычки долго валяться в постели, но теперь, благодаря ему, появилась. Как же это здорово - никуда не спешить и не думать ни о каких обязательствах.

Вдохнув, я чувствую восхитительный аромат.

М-м-м... здорово.

Пора вставать.

Правда.

По-настоящему.

Желательно прямо сейчас.

Что такое? Кто-то стучит в дверь. Ну, скорее всего, не просто кто-то... В любом случае, это официальный сигнал к пробуждению. Я неспеша приподнимаюсь и сажусь на своей кровати. Лектер входит в комнату, держа в одной руке какой-то пакет, а в другой... м-м-м... это же...
Каппучино?

Обожаю каппучино!

О-о-о... секундочку. Не так быстро. Дай мне рассмотреть тебя как следует. Ох, неужели во всём виноват горячий кофе, или тут действительно стало жарко? Он выглядит потрясающе. Изумительно. А теперь иди к мамочке.

Я только что сказала - "потрясающе"? Сначала лексикон католиков, потом - переход на британский английский. Ну, совсем здорово.

Его голос возвращает меня к реальности.

- Хорошо спали?

Это всё равно что спрашивать голодного, не хочет ли он бесплатный проход к шведскому столу (гора еды, так мы с Арди называли эти штуки). А как, он думает, я спала?

- Превосходно, спасибо.

- Шеф-повар говорит, что ужин будет готов через полтора часа. Коктейли через час, Вас это устроит?

Нет, сейчас я начну рвать и метать.
Заметьте, это сарказм.

Он продолжает:

- Я подумал, Вам может понравиться это. Примерьте, подойдёт ли.

Пакет на ручке двери - за которой скрывается и уходит мой сексуальный тип. Ну и отлично. Уходи. Я всё равно тебя не хочу.
Нет.

Ладно. Пришло время для ванны!

... но вам туда нельзя.

Вылезая из ванной, я вдруг чувствую жгучее нетерпение и хочу поскорее узнать, что же он считает подходящей одеждой для женщины своей мечты. Надеюсь, это я. Платье длинное, сразу говорит о его хорошем вкусе. И сложено в пакете аккуратно - значит, я не буду похожа на деревенский велосипед, это хорошо. Шёлк кремового цвета... о-о-о... мне нравится. А это жакет? Ух ты! Да, сегодня точно что-то будет...

Надеюсь. Но я не намекала на сериалы канала Эйч-би-оу. Я вам не Пол Крендлер.

"Секс в большом городе" и Клариса Старлинг. Ха! Именно так он и представляет.

Ладно, к чёрту этого придурка Крендлера. Сейчас моя задача - произвести неизгладимое впечатление на кое-кого другого.

Точно. Неизгладимое.

Я умею быть женственной. Даже будучи несколько жёсткой.

Хорошо, я спускаюсь в гостиную. Лектер возле камина, играет на клавесине. Выглядит... м-м-м... так здорово в своём белом галстуке. Правда. Очень-очень мило.

Он замечает меня. Руки его замирают над клавишами.

Мы встречаемся взглядами, и я цепенею.

А ты? Неужели ты только что перевёл дыхание?
Чувствую себя всемогущей.

Так, подхожу ближе к огню, и Лектер протягивает мне напиток. М-м-м... вкусно... но на самом деле я хочу...

Чего-то совсем другого. Ну пожалуйста?

Видимо, теперь мы будем разговаривать. А ты слышал когда-нибудь, что значение разговоров в общении людей несколько преувеличено?

О... но мне нравится то, что он говорит.

- Даже если буду видеть Вас каждый день, всю жизнь, я всё равно навсегда запомню этот вечер.

Серьёзно? А я тебя видела каждый день целых семь лет - правда, только в собственной голове. Ты - моя самая плохая привычка.

Но в хорошем смысле.

И я определённо не хочу избавляться от этой привычки.

Но вслух, как обычно, произношу совсем другие слова.

- Сколько раз Вы меня видели? И я не знала об этом?

- Только три.

Только? Я-то тебя ни разу так не видела. А хотелось бы.

- Но здесь... - начинаю я фразу, которую он не даёт мне закончить.

- Это было как бы вне времени. Всё, что я мог увидеть, ухаживая за Вами, не коим образом не является вторжением в Вашу личную жизнь. Те дни лежат на отдельной полке вместе с вашей медицинской картой.

Сделав вдох, он произносит слова, которые заставляют мой пульс участиться.

- Но, должен сознаться, мне действительно нравится смотреть, как Вы спите. Вы прекрасны, Клариса.

Теперь уже я на секунду перестаю дышать и вынуждена перевести дух. Значит, теперь не просто воин, а прекрасный воин. А кто же тогда ты? Девица в темнице, которую мне нужно спасти?

Ха-ха-ха... Смешно!

Но я не должна показывать, что его чары на меня всё ещё действуют. Попробую сыграть в недотрогу. Это будет забавно.

- Внешний вид не более чем случайность, доктор Лектер.

Но раз уж речь зашла, я тебе когда-нибудь говорила, какой ты чертовски привлекательный, сладкий, лакомый кусочек? Нет?

У него уже ответ наготове.

- Даже будь Ваша привлекательность создана тяжким трудом, Вы всё равно были бы прекрасны.

О да. Сегодня точно что-то произойдёт. Но в данном случае я не могу придумать ничего умного, поэтому решаю не прыгать выше головы и просто говорю: - Спасибо.

Что? Что такого я сказала? Он выглядит странно раздражённым.

- Никогда не говорите: "Спасибо".

Эй... я же деревенщина, неужели забыл? Мы, девчонки из южных штатов, не слишком заморачиваемся над правильными словами и прочей чушью.

- Я всего лишь говорю, что думаю, - мягко возражаю я. - Возможно, вы предпочли бы услышать нечто вроде: "Мне очень приятно, что Вы так обо мне думаете". Это звучало бы несколько более вычурно, но столь же истинно.

Что, получил, мистер Чопорные Штанишки!

... который станет моим сегодня.

Я поднимаю бокал, но не пью. Смотрю на него через хрусталь. Молчание, свет играет в драгоценных камнях у меня на шее. Загадочная улыбка. А затем другая, означающая "детка, ты мой". И это правда, чёрт возьми.

Когда он снова начинает говорить, то уже не заикается ни о внешности, ни о том, как принимать комплименты. Боже всемогущий, неужели я только что выиграла в споре с ним?

Однако времени для фирменного победного танца у меня сейчас нет. Вот чёрт.

- Клариса, ужин призван пробудить вкусовые и обонятельные ощущения, которые не только являются древнейшими, но и находятся ближе всего к центру, отвечающему за воспоминания.

Спасибо, кэп. Знаешь, я не настолько глупая.

- Центры вкуса и обоняния в коре головного мозга предшествуют центру, отвечающему за жалость, а жалости и сожалению нет места за моим столом.

А как насчёт... Нет, прочь, странные порочные мыслишки.

- В то же самое время в подкорке, словно изображения чудес на потолке церкви, возникают образы обеденных церемоний, блюд, особых разговоров... Это порой может быть ещё более захватывающе, чем театр.

О Господи. Вот. Он приближается ко мне. Теперь он точно сделает это... Давай же... ну. Ты ведь хочешь этого. Поцелуй меня! Нет? Гр-р-р...

- Я хочу, чтобы Вы поняли, Клариса, насколько своим присутствием обогащаете этот вечер, и какой благодарности заслуживаете. Клариса, Вы в последнее время изучали своё отражение в зеркале?

Ага. А теперь поцелуй, самое время. Нет? Так ты меня скоро в могилу сведёшь.

- Полагаю, что нет.

Ладно. Я соврала. А теперь поцелуй меня.

- Сомневаюсь, что Вы вообще хоть когда-нибудь это делаете.

Снова в точку. Я заслужила поцелуй.

- Пойдёмте в холл, встанем перед трюмо.

Поцелуй меня? Нет! Я не понимаю уже! Ар-р-р...

Ладно. Я пойду. Но только если ты поцелуешь меня.

Опять нет? Ты что, робот?

Хорошо. Вот я гляжу в зеркало.

- Смотрите, Клариса.

Я смотрю. Не волнуйся.

- Этот прелестный образ - и есть Вы.

Ну так поцелуй же меня, чёрт!

- Сегодня вечером Вы какое-то время будете наблюдать за собой словно со стороны. Вы увидите, что такое справедливость, и сами скажете, что является истинным. Ведь у Вас всегда хватало храбрости говорить, что думаете...

Ха! Ты так считаешь, приятель. Жаль, что не умеешь читать мысли, узнал бы много нового.

- ... однако Вам всегда мешали различные препятствия.

Да, это действительно так.

- И я ещё раз повторю: жалости и сожалению нет места за моим столом. Если услышите за столом нечто неприятное, помните, что сам контекст нашего разговора превращает такие слова в нечто среднее между кривлянием и весёлой пародией.

Ты сейчас пытаешь загипнотизировать меня? Я где-то слышала, что поцелуи здорово помогают процессу.

- Если сказанные слова чудятся Вам до боли истинными, не забывайте, что всё кажущееся быстро проходит.

Он делает глоток вина из своего бокала.

- Если почувствуете, что где-то внутри нарастает боль, помните, что боль вскоре перерастёт в облегчение. Вы меня понимаете?

А? Что?

- Не очень, доктор Лектер, но я запомню всё, что Вы сказали. А вообще, к чёрту всё это самосовершенствование. Я хочу всего лишь поужинать в приятной компании.

От поцелуя тоже не откажусь.

- Это я Вам обещаю, - улыбается он.

Что!? Правда?! А, он про ужин... Чёрт...

Теперь мы смотрим друг на друга. Не отводя глаз. Сердце у меня готово уже сделать тройное сальто и выпрыгнуть из груди. Едва удерживаюсь, чтобы не притянуть его к себе и не зацеловать по потери пульса.

- Смотрите, Клариса.

Я смотрю, доктор Секси. О-о-о, то волнующее чувство опять возвращается. Ну а теперь? Теперь-то ты меня поцелуешь?

Нет... вместо этого ты снова колешь мне наркотик...

Ну зачем же? Я ведь и так готова, сладенький.

Оу. Больше не давай мне наркотиков. Никогда. Это гиблое дело. Очень плохое.

Ха. "Сладенький". Я ведь девушка с Юга, не так ли? Дурацкие стереотипы.

Стараясь оставаться в зоне так называемого "рационального мышления", я решаю задать ему вопрос.

"Рациональное мышление". Ха. Смешно.

Спрашиваю первое пришедшее в голову.

- Что Вы играли, когда я вошла?

- "Если б ныне правила любовь".

Если бы правила? Она уже и так правит.

... и с неба падают мужчины!

А! Это всё наркотики! Плохо! Никакого печенья.

- Мелодия очень старая?

Какого хрена я спросила? Ладно, свалим всё на наркотики, и это тоже.

- Её написал Генрих Восьмой примерно в 1510 году.

Он был молодец.

- Может быть, Вы поиграете для меня? Сыграете эту вещь до конца?

Но сначала поцелуй меня.

Он улыбается. Я таю, как горящая восковая свеча.

- Всё, о чём Вы попросите, моя дорогая.

Всё, говоришь?

Всё?

Хи-хи-хи....

@настроение:

@темы: фанфик "С этой минуты"

---

[Fabiana Walles]

С этой минуты
Часть 12 из 14

читать

Я стою посреди комнаты и смотрю на кости, сложенные на одной из двух кроватей.

Это мой отец?

Мысли слишком спутаны, чтобы совершать умозаключения. Лектер сказал, что это он, и я верю.

- Где же его значок-звезда, Клариса?

Будто я знаю, чёрт побери.

Хотя... может, и знаю.

- Власти городка забрали. Сказали, она стоит целых семь долларов.

Да, я действительно помню это. Скряги чёртовы.

- Вот, каким он теперь стал.

То есть, сюрприза под кроватью не будет? Я вижу, все кости сложены в правильном порядке.

- Вот, что с ним сотворило время, - продолжает Лектер.

Не хочу видеть отца таким. Мне нужно что-то... что-то... нужно...

Нужна звезда.

Звёздный свет, яркий свет...

Ради всего святого, Старлинг. Находясь в одной комнате с самым опасным человеком на свете, ты продолжаешь думать о Диснее. Уж лучше бы цитировала битлов.

Где?..

Я убегаю, не извинившись, и через несколько минут возвращаюсь со значком Джона Бригема.

Лектер всё ещё в комнате. Он смотрит на меня, потом на значок в моей руке. Я подхожу к кровати и кладу его на простыню.

- Что этот значок значит для Вас, Клариса? Ведь вы прострелили один, там, в амбаре?

Это привычка такая – тыкать носом в очевидное? Всё равно, что это значит для меня, ясно? Просто я знаю, что не могу позволить отцу лежать тут без этого значка. Особенно, когда рядом стоишь ты. Я чувствую: рано или поздно совершу нечто такое, что отец не одобрит. Так что я хочу, чтобы он просто увидел. Увидел лучшую часть меня, пока она ещё жива.

Но вслух я произношу другое.

- Для него эта железка значила просто всё.

Для него... но не для меня.

Для меня значок больше ничего не значит.

Боже мой...

- Да что он понима-а-ал...

Не думая толком, что делаю, я беру череп отца в руки и усаживаюсь с ним на другую кровать. Чувствую, что вот-вот заплачу. Непонятно только, из-за чего.

А должна бы знать.

Подолом своего пуловера я закрываю лицо, пряча слёзы. Не хочу плакать перед ним. Но не могу больше сдерживаться.

Он смотрит на меня. Он ждёт, когда я заговорю... Когда объясню всё сама.

Но он не хочет доказывать своё превосходство.

И никогда не хотел.

А я теперь понимаю кое-что. Порой можно и поплакать.

Иногда.

Да-да... это прогресс... дать волю своим эмоциям.

Да будет так.

- Я люблю тебя, папочка. Ты всегда был так добр ко мне. Тогда было самое лучшее время в моей жизни.

Может, именно поэтому мне так грустно. Потому что я собираюсь пожертвовать лучшим временем своей жизни ради другого – которое, боюсь, может оказаться ещё лучше. Лучше, чем воспоминания.

Он протягивает чистую салфетку, которую я просто сжимаю в руке. Мне это не нужно.

Но Лектер так не думает. Забрав у меня салфетку, сам утирает мои слёзы.

Мне нравится это ощущение. Очень.

Почти сразу же с души спадает тяжесть. И я даже начинаю ощущать своеобразное недовольство. Не пойму: то ли он самый предусмотрительный человек на свете, то ли самый бесчувственный подонок? Прямо сейчас я нуждаюсь в том, чтобы меня утешили, и было бы неплохо...

Да... отрицать не буду. Но это неважно. Всё неважно.

- Клариса, оставляю Вас наедине с этими останками. Останками, Клариса. Можете сколько угодно взывать к его пустым глазницам, ответа всё равно не дождётесь.

Хорошо. Не хочу, чтобы он сейчас говорил что-то о моём выборе. К которому я пришла сама, по своей воле. И у меня нет иллюзии, будто удастся ничего не выбирать.

Лектер кладёт руки мне на голову.

- Всё, что Вам нужно от Вашего отца, находится здесь, у Вас в голове. И судить об этом будете Вы, а не он.
О Господи. От его слов мне действительно становится легче. По-настоящему.

Так, что даже страшно.

- Теперь я ухожу.

Нет, не надо...

- Свечи Вам оставить?

- Да, пожалуйста.

- Когда будете уходить, возьмите только то, что Вам действительно нужно.

И он оставляет меня. Оставляет с моим отцом, а я продолжаю просто сидеть и смотреть на кровать, где лежат его останки. Он сказал, что можно кричать и плакать, но я не хочу. Совсем. Может, раньше... давно. Но теперь я всё решила. Теперь я знаю, чего хочу.

Выходя из комнаты, бросаю взгляд на значок Джона. Взять с собой только то, что действительно нужно...

Я рада, что ухожу с пустыми руками. В этой комнате больше нет ничего ценного для меня.

И никогда не будет.

Он играет на каком-то незнакомом мне инструменте, и некоторое время я просто стою рядом, не выказывая ни малейшего признака нетерпения. Просто наслаждаюсь музыкой. И его талантом.

Мне нравится смотреть на него.

Пока он играет, я мысленно прощаюсь со своей прежней жизнью, которую никогда не увижу больше. Но зато теперь у меня будет новая жизнь. Даже если он и не захочет стать её частью... Не знаю. Правда. Знаю только, что он положил начало переменам, и теперь я уже не вернусь обратно.

Когда он заканчивает играть и оборачивается, я грустно улыбаюсь. Но грусть моя никак не связана с отцом. Просто мне жаль всех тех лет, потраченных зря, и жизни, прожитой вслепую, когда я даже если смотрела – всё равно ничего не замечала.
Мне жаль всех лет, что прожила в казённых местах и прослужила организации, которая меня не ценила и по чьей вине я пережила тяжкое падение.

Но мне не грустно при мысли о будущем.

Я устала искать ответы в прошлом, а в признании и достижениях – надежду. Пришло время сосредоточиться на «здесь и сейчас».

Думаю, теперь я осознаю, что делаю.

И рада этому.

@темы: фанфик "С этой минуты"

---

[Fabiana Walles]

С этой минуты
Часть 11 из 14

читать

Яркий свет! Яркий свет!

Да, так мы теперь разговариваем. Смотрим вместе на какой-нибудь ярко освещённый предмет в комнате. Только не спрашивайте, за каким хреном это нужно. Видимо, просто хорошее начало для разговора.

Я рассказываю ему много важных вещей. По-настоящему существенных для меня. О которых, вообще-то, не надо очень уж распространяться. И эти мои истории поражают до глубины души меня саму. Не столько оттого, что я всё это рассказываю, а сколько из-за их полнейшей истинности. Так же понимаю, что в моих рассказах кроется какая-то причина. Настоящая причина, а не провокация.

Но не поймите неправильно. Я не одна говорю. Он тоже. А ещё задаёт вопросы и всегда выглядит заинтересованным в моём ответе, какую бы чушь я ни несла.

Он многое мне рассказывает. Например, про сестру, которая была у него когда-то. Её звали Миша.

Эта история приоткрыла некую завесу тайны. Как он там говорил в нашу первую встречу? «Со мной ничего не случилось, случился я»? Как же. А мне вот очевидно, что если твою сестру съели у тебя на глазах, это не может не сказаться на твоём образе жизни и привычках. Ну ладно. Кто знает, может, семь лет назад он и сам верил в свои слова. В любом случае, это неважно. Ничто не имеет значения больше.

Ничто не имеет значения... И любому понятно...

Ах... Люблю «Богемскую рапсодию». Песня, которая периодически застревает в голове.

А это что?

Пряжка. Точно, пряжка. Но не обычная. Она выглядит слишком знакомо.

И я ломаюсь.

У вас бывали такие сны, в которых вы сами не знаете, что говорите? Я прежде обмолвилась про «Люси в небесах», так вот, то были цветочки.

- Это пряжка моего отца, - говорю я.

Ха-ха. Звучит, словно щебет трёхлетнего ребёнка.

Как в детском садике: «Все, кто счастлив, вместе с нами хлопайте в ладоши».

Что я сейчас и делаю.

Воскресная школа. Не-е-ет, пло-о-хо. Никакого печенья.

Лектер, однако, не выглядит удивлённым моим детским поведением. Похоже, его это вообще не волнует, и хорошо, ведь я делаю то, что сейчас чувствую. По-моему, неплохая идея: выпустить на свободу всю ту детскую глупость, что держала в себе. Стыдно, конечно... да... но... А, к чёрту. Мне всё равно.

- Да, - произносит он в ответ, что звучит примерно как: «Отлично, посмотрим этот фильм сегодня». А потом продолжает: - Клариса, а не желаете ли увидеться со своим отцом прямо сейчас? Он здесь. Хотите поговорить с ним?

Отец здесь? Нет, это невозможно.

К чёрту невозможности.

- Отец здесь! Вот это да! Здорово!

Хочется смеяться, смеяться, смеяться... над собой.

О-о-о... Мне это нравится. Он кладёт руки мне на голову, смотрит в глаза своим знаменитым пристальным взглядом. Хорошо, доктор, я готова. Поцелуй меня уже, наконец. Нет? Вот, блин... Он отстраняется.

- Знаю, вам захочется поговорить наедине. Я сейчас уйду. А Вы смотрите на пряжку, и через несколько минут услышите, как он постучит в дверь. Согласны?

- Да! Супер!

Супер?

СУПЕР!?

Я никогда этим словом не пользуюсь.

На миллион одёжек накупят, лишь бы выглядеть как Гари Купер. СУПЕР-дупер!

Что это было? Ладно, забудем.

Оу! А это что? Меня уже ничем не удивишь.

Ладно, видимо... мой отец... здесь. Наверное. Это точно он? Должно быть, да. Похож на самого себя. О-о-о... Теперь он обнимает меня. Как хорошо.

Мы разговариваем, но я с трудом слышу свои слова.

Он недолго со мной остаётся. А когда уходит, я вижу пулевое отверстие у него в шляпе. Надо напомнить маме, чтобы смыла кровь.

... о чём это я?..

Неважно, неважно...

Мне просто нужно поспать.

@темы: фанфик "С этой минуты"

---

[Fabiana Walles]

С этой минуты
Часть 10 из 14

читать

Чёрт возьми, да он умеет готовить!

Нет... правда.

На самом деле.

Хотя я сейчас и не могу ничего есть, кроме бульона и омлета... всё равно это... какое бы слово подобрать...

Насыщенность. Вкусовая интенсивность.

Он очень предусмотрителен.

Почему я раньше этого не замечала?

Мне много говорим о разных вещах. Ничего особенного, просто обсуждаем всякие личные темы. Теперь мне это нравится. Никакого quid pro quo. Никакой девушки, которую мне нужно спасти их лап маньяка. И я могу быть собой... ну, или кем-то вроде того.

Признаюсь, это и есть тот самый отпуск, в котором я так нуждалась. Отпуск от жизни Кларисы Старлинг. И хотя теперь я сама не знаю, кто я, меня это ничуть не тревожит.

Сегодня он предложил мне сменить пижаму на нормальную, дневную одежду. И хорошо, как раз кстати.

А ещё он сказал, где лежит мой пистолет и кошелёк. Я смотрю на них со слабым интересом. У меня нет никакого желания использовать эти предметы, но всё равно это было мило с его стороны – показать, где мои вещи. Похоже, он хочет, чтобы я что-то сделала в данных изменившихся обстоятельствах. А почему я должна этого хотеть, собственно? Зачем мне что-то менять?

ФБР - Функциональность, Безукоризненность, Результативность... и тому подобное дерьмо.

А как насчёт этого? ФБР - Фальшивые, Бюрократы... Растяпы.

Ха-ха, жаль только, неоригинально.

Ну, вот, я переоделась, и теперь он предлагает пойти взглянуть на мою машину. Хочешь избавиться от меня так скоро? Сначала пистолет и ключи, а теперь, вот, машина. Но я рада её видеть, честно. Машина здесь – значит и я здесь. Всё это реально.

Блин. Сколько у меня уже эти дворники стоят? Давно пора заменить.

На что? И когда, интересно, я поеду в город за покупками?

- Клариса, как Вы думаете, что помогло людям Мэйсона найти нас?

Может, они проследили маршруты «Пони Экспресс»?

Я раздумываю. Нет, это точно не смешно. Даже не из разряда «глупо смешно». Ха. Но я сейчас именно так себя чувствую – смешно и глупо. Возможно, это состояние даже длится какое-то время.

Ладно. Подумаю серьёзно. Что бы Крендлер мог предпринять?

Ха, это как в «Стар Треке»: что бы капитан Кирк сделал в моём случае?

Нет, не смешно.

У меня не заняло много времени, чтобы найти антенну и передатчик. Нет, серьёзно. Даже обессиленная от ран и частично под наркотой, я продолжаю быть чёртовым хорошим спецагентом. Вот она, эта штука. Знаю, Крендлер прикасался к ней своими липкими пальцами, так что беру устройство за антенну и вытаскиваю.

- Очень хорошо, - говорю я, но не в смысле, что и правда так рада. – Новая модель. Над установкой поработал профессионал.
Я сейчас несу полное дерьмо. Будь это установка профессионала, мне бы её не обнаружить. По крайней мере, сейчас. Когда я так далеко от всего этого.

- Уверена, тут остались отпечатки мистера Крендлера. У Вас найдётся пластиковый пакет?

- Они могли засечь нас со спутника?

Давайте включим соображение, доктор Лектер. Ведь даже я это понимаю, несмотря на то что чувствую себя, как чёртова «Люси в небесах».

- Сейчас он не работает. Они могли бы проследить со спутника, если бы Крендер признался, что использовал эту штуку. Но вы же понимаете, он никогда не признается.

Тут мне приходит в голову другое, и я словно выдыхаю свою догадку: - А вот Мэйсон мог отправить вертолёт.

- Мэйсон мёртв.

Я прячу улыбку. Динь-дон, наш псих таки помер.

- Ммм... – слышу я собственный голос. – Тогда, может, вы поиграете для меня?

Поиграть? Во что же?

Гуси-гуси, га-га-га?

Или наше фирменное, Копы и Воры?

Нет, уже было. И вот к чему привело.

Сначала он ничего не отвечает. Мило улыбается и протягивает пластиковый пакет, который я просила. Интересно, знает ли он, что я не буду представлять этот жучок как вещественное доказательство в ФБР? Наверное, не буду.

Его взгляд мягок.

- Может быть, Вам лучше немного поспать, Клариса? - предлагает он. – Или хотя бы просто полежать, отдохнуть.

Но я не устала. Чувствую себя отдохнувшей, как никогда. Ну ладно. Я подыграю. Или нет. Я ведь не самый лучший игровой партнёр для Вас, доктор Лектер?

- Хорошо, - соглашаюсь я. Благодарю его за пакет, который в итоге даже не беру с собой в комнату.

Вот я одна, он не поднялся следом. Закрываю дверь и направляюсь к окну, чтобы сесть в то самое кресло, которое обычно занимает он во время наших бесед. Я долго-долго сижу в этом кресле.

Но не сплю.

@темы: фанфик "С этой минуты"

---

[Fabiana Walles]

С этой минуты
Часть 9 из 14

читать

Чёрт...

Голова кружится.

Свя... ма... Те...

Кружится голова.

Вы просыпаетесь... совершенно спокойны... вы просыпаетесь в приятной обстановке...

Это ещё что за хрень?

Господи, как же болит голова.

Боль?.. Да, что-то вроде. И где? В плече.

Но, к счастью, я знаю, что происходит. А это всегда плюс.

Итак. Я лежу на кровати, очень удобной. Очень... ммм... приятной. Чудненькой, я бы сказала. Хочется полежать так ещё немного.

Нет... не слишком-то привыкай, Старлинг. Тебе ещё нужно понять, где ты.

А-ах... всё равно. Мне сейчас слишком хорошо, чтобы шевелиться лишний раз.

Что последнее я помню? Можно пока начать с этого...

Так, ладно. Вспоминаю, хоть и весьма смутно, что уже просыпалась здесь какое-то время назад. Помню свежий аромат в комнате и ощущение близости моря. Во рту – лёгкий привкус тёплого чая, хотя не помню, как пила его. Чувствую, что в комнате цветы. Все мышцы тела болят, но в то же время расслаблены. Руки-ноги лежат удобненько среди мягких подушек.

Чудненько... удобненько. Кто ты, чёрт возьми? И что сделала с Кларисой Старлинг?

Вот опять оно. Теперь звучит в самой комнате.

«Вы просыпаетесь. Совершенно спокойны. Вы просыпаетесь в приятной обстановке».

Слышу звуки камерной музыки. О-о-о... как мило.

И я узнаю этот голос.

Но пока не хочу ничего отвечать. Если я сейчас действительно там, где я думаю, то можно немного поваляться, наслаждаясь всеми этими приятными мелочами. Пока ещё можно.

Я знаю, что он не станет убивать меня. Но кто ему помешает просто замучить до смерти? Я должна быть начеку... но ничего подобного. Вместо этого чувствую себя...

Свобо-о-одной!.. Как пти-и-ица!..

А-а... С Диснея перешла на битлов. Ну что? Могло быть и хуже.

Ладно. Нужно открыть глаза. Чтобы наконец посмотреть, куда же он меня привёз.

Ещё минуточку. Я потянусь. Кожа у меня такая чистая и пахнет чем-то приятным. Ммм... мята.

Ну, хорошо. Время просыпаться навстречу новому дню.

Я открываю глаза.

Лектер стоит посреди комнаты. Прямо здесь. Напротив моей постели. Почему-то меня это совсем не удивляет. Несмотря на то, что я впервые вижу его свободным, без пут и не через решётку. И не привязанным к автопогрузчику.

У меня опять начинает кружиться голова, когда думаю о том, как же он всё-таки убийственно сексуален.

Замечает, что я проснулась, и глаза его словно вспыхивают.

- Добрый вечер, Клариса, - произносит он, заставив меня вздрогнуть.

Сейчас вечер? Наверное. Что ответить ему? «Привет, сладкий симпатяшка!» Хмм... Наверное, не самое удачное приветствие, вряд ли произведёт хорошее впечатление после семи лет разлуки. Ладно, сделаем так... Что бы я ему ответила, если бы нас по-прежнему разделяла решётка?

- Добрый вечер, доктор Лектер.

Боже. Это что, мой голос? Похоже на то. Ну, явно не его – чей же ещё тогда?

«Если Вы чувствуете какое-то неудобство, то это всего лишь ссадины и синяки, которые вы получили, когда упали. Скоро всё заживёт. Однако я хотел бы кое в чём удостовериться, вы позволите? Просто смотрите на свет». Не дожидаясь ответа, он приближается ко мне. Ну и хорошо. И так ведь понятно, что выбора нет. Он берёт меня за подбородок, но я не в состоянии ощутить и прочувствовать его прикосновение как следует. Слишком устала, голова кружится – в общем, состояние не очень.

А!.. Ладно, доктор Секси, пора бы уже убрать эту хреновину от моего лица. Мало кому понравится, когда фонариком в глаза светят.

Спасибо.

Моргнув пару раз, я вижу какие-то пятна перед глазами. Хм, надо же. Они похожи на бабочку!

- Благодарю, - говорит он.

Ах, да. Это снова ты.

- Здесь есть весьма комфортабельная ванная, дверь совсем рядом.

Комфортабельная? Ванная? Аллилуйа, кто-то любит меня!

- Хотите попробовать встать? Тапочки стоят возле кровати. Боюсь, мне пришлось одолжить Ваши сапожки.

Неудобно было, наверное. Размерчик маловат. Говорят, что тот, у кого большие ноги, имеет такой же большой...

Эмм... Аппетит.

Он всё ещё здесь. Я не должна при нём о таких вещах думать. Кроме того, это само по себе нехорошо. Теперь... Я могу...

Ладно. Он уходит. И это хорошо. Нет... плохо. Всё, хватит. Мне нужно принять ванну.

Ага. Точно, хорошенько понежиться в тёплой водичке, прежде чем начинать думать, где я нахожусь и куда мне идти потом.

@темы: фанфик "С этой минуты"

---

[Fabiana Walles]

(c)
Ты любишь цветы и рвешь их;
Ты любишь животных – и ешь мясо;
Ты говоришь, что любишь меня – я боюсь тебя.

@темы: fun

---

[Fabiana Walles]

С этой минуты
Часть 8 из 14

Случались ли у вас такие дни, когда в самом разгаре какой-либо замораживающей мозг деятельности (например, уборки в доме) вы будто застывали на месте? И думали: "Ведь это не моя жизнь? Ведь этого не может быть?" Проще говоря, каждый из нас ожидает, что все вещи, происходящие вокруг, будут ему всегда ясны и записаны чёрным по белому специально для него. Но когда в картинке появляется какой-то другой цвет, всё усложняется. И, хотя я никогда не робела пред вызовами судьбы, сейчас ощущаю себя загнанной в ловушку. Эта жизнь не может быть моей. Просто не может.

Но всё же это она.

Моя жизнь.

Всё определённо вышло за допустимые пределы нормальности. Не обычной нормальности, разумеется, а моей личной. Моё убежище. Всё, что я знала и к чему привыкла.

Всё, что я ненавидела.

Но это неважно. Так много всего случилось. Лектер вернулся и наделал много шума. Очень много. Сейчас, в тишине, нарушаемой только моим успокоенным дыханием и бешено стучащим сердцем, я могу признаться. Жаль, что я отдала письмо ФБР. Именно оно привело его в Америку и, честно скажу, завело меня саму туда, где я не хочу быть.

Какой в этом всём смысл? И был ли он хоть когда-нибудь?

Мне нужно успокоиться. Хорошенько успокоиться.

Ха. И стать очень-очень тихой. Ведь я охочусь на психопатов.

Нет. У меня теперь нет времени на шуточки. Хватит отвлекаться. Думай. Веди машину. Ты должна справиться с этим и выжить.

Бл...! Что это было? Тихо, Старлинг, тихо. Дыши глубже. Вдох и выдох. Не надо падать в обморок из-за крика чёртовой вороны.
Ш-ш-ш... Эту ворону тоже что-то напугало.

Надеюсь, это была всего лишь ворона.

Холодно. Я дрожу, даже сидя в своей машине. Механические движения, которые я успешно совершаю, являются смесью привычки и инстинкта. Я не могу начать думать по-настоящему. Останавливаю машину и выключаю свет в салоне. Прежде чем покинуть это убежище и отправиться осуществлять свою грёбаную безумную затею, я думаю о том, что не хочу сейчас даже рассматривать возможность успешного исхода. В основном потому, что статистика против меня. Но знаю, что смогу надеть на него наручники, если поймаю.

Но он физически сильнее меня.

И я не хочу его арестовывать.

У-у! А это ещё откуда взялось? Лучше просто забыть.

Но я не могу. Чёрт.

Вылезаю из машины, и старенький "мустанг" издаёт тихий стон. Но сейчас нет ни времени, ни настроения реагировать на жалобы этого ворчуна. Уже стало привычным, что мои собственные вещи пытаются как-то мне помешать, особенно сейчас, когда я нуждаюсь в помощи. И, в конце концов, это неудивительно. Теперь все или повернулись ко мне спиной, или вставляют палки в колёса. Но я не буду сейчас думать об этом. Именно так, хоть мой голос и звучит неуверенно, будто я пытаюсь отрешиться от того, что ждёт меня впереди. И что я должна сделать.

Так что я иду. Ухожу всё дальше и дальше от своего "мустанга". Не хочу идти, но иду. Потому что самое важное сейчас - оно там, впереди. Слава Богу, у меня хоть есть фонарик, а то бы сейчас полетела прямо в гравий физиономией.

Мысль, возникающая в голове поверх всех кричащих внутренних голосов. Забавная мысль. И хотя я не могу себе сейчас позволить отвлекаться на всякие личные размышления, кое о чём просто невозможно не думать. Ладно, только на секундочку. Думаю, это важный вопрос. И у меня есть право его задать. В конце концов, я ведь готова рискнуть своей задницей ради...
А к чёрту.

Почему я здесь?

Кар-р! Это опять та чёртова ворона (или нечто, похожее на ворону). Нет, серьёзно... Мне всего тридцать три, и я немало часов провела, занимаясь физическими упражнениями, чтобы сохранить хорошую форму. Так что совсем мне сейчас не нужен грёбаный сердечный приступ!

Ладно, вернёмся к моему вопросу. Знаю, у меня ещё много чего спросят, если спасу Лектера. Я должна надеть на него наручники. Должна привезти в полицию. Я должна передать его в их руки. Должна отдать его...

Ладно, я с самого начала не должна была говорить им про чёртово письмо. Не думала, что всё так обернётся. Но вот я здесь, с пистолетом наготове, руки так и чешутся. Хорошо, что он у меня в кобуре, а то сейчас начала бы в воздух палить, лишь бы всё поскорее закончилось. Но нет, я продолжаю свой путь и эту безумную безмозглую затею, которая может для меня закончиться в тюрьме.

Ах да, забыла упомянуть... Я теперь числюсь подозреваемой и вообще - гражданским лицом. Крендлер заявляет, будто я утаила улики в деле Лектера. Ладно, если бы я действительно получила по почте тот портрет, где голова - моя, а тело - крылатой львицы, вместе с любовным письмом (так называемым... На самом деле не думаю, что Лектер мог бы отправить любовное послание), полагаю, я бы не стала приносить это в ФБР. Зачем? Чтобы дать им повод для шуточек? Нет уж.
Кроме того, мне понравились те духи и парфюмерия. Я бы оставила их себе.

И рисунок был очень лестный.
И...

Хватит.

Лектер вернулся в Штаты после того как убил того носатого итальянского инспектора и ещё одного парня, который, подозреваю, был одним из дружков Мэйсона. Конечно, я ни с кем не делилась своими соображениями. И без того уже смотрюсь как злодейка в их сценарии. Этот злобный говнюк по имени Мэйсон успел меня обвинить в якобы угрозах по телефону. И хуже того, мои начальники действительно это обсуждают и расследуют.

Чёртовы коррумпированные бюрократы...

Хотя, не думаю, что они там на самом деле верят в мою виновность. Какой у меня мог быть мотив, в конце концов? Мне, конечно, бывает скучно в субботу вечером, но не настолько. А даже если так, то с большей вероятностью я тогда набрала бы случайный номер и позвала к телефону принца Чарльза.

Ну так почему же я сейчас здесь?

А здесь я из-за него, потому что чёрта с два кому-то позволю замучить этого человека до смерти. Тем более такому, как Мейсон. Нет уж, увольте. Мейсон может быть сколь угодно злобным и даже дьявольски хитрым, но назвать его гением - просто язык не повернётся. Так что позволить Лектеру умереть от его рук было бы совершенно неправильным и унижающим достоинство. Он заслуживает хоть какую-то защиту. А так получается - печальная кончина злодея. Хоть я и не считаю его злодеем (ш-ш-ш, никому об этом не говорите). На худой конец, ему нужна "гарпия" в руке. А если он умрёт в унижении, то... что ж, спокойной ночи, доктор.

Воображение рисует доктора Лектера со световым мечом наперевес, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не засмеяться. Глупые детские шуточки. Очень смешно, ага.

А кроме того, кому и когда удавалось по-настоящему осуществить планы мести? Я не имею в виду кино. Нет, приятель. Это реальная жизнь, и я действительно стою здесь. А там впереди – чёртова Маскрэт Фарм.

Приближаясь к амбарам, ощущаю редкостную вонь. И что-то происходит вдалеке. Я слышу громкий... шум... пронзительный визг, крики. Но это точно не Лектер. Во-первых, он не стал бы вопить под пытками. А во-вторых, эти крики кажутся неестественными и как будто усиленными с помощью аппаратуры. Скорее всего, записаны на что-то.

И ещё. Нечто другое.

Я слышу... свиней.

Диких свиней.

О, я поняла! У Мэйсона сегодня вечер в семейном кругу!

Ха-ха-ха... да, это было совершенно не смешно.

Ну что за хрень? Зачем им понадобились дикие свиньи?

Я теперь как никогда хочу вернуться к машине, но всё равно продолжаю идти.

“Uccidemi!”

Истошный вопль заставляет меня остановиться? Была ли это снова всего лишь запись? Надеюсь. Крик повторяется, но теперь уже ничто не заставит повернуться и броситься прочь. Наоборот, меня словно толкает вперёд. Я знаю, что должна притащить туда свою задницу как можно скорее, пока ужин обратно не запросился... и просто... успеть. Я бегу. Луч фонарика дёргается в разные стороны, может, выключить его совсем? В голове ещё как-то могут строиться логичные умозаключения, странно.

Нет, Мэйсон, ты не посмеешь. Не посмеешь. Быстрее, быстрее.

Дорога вдруг поворачивает. Впереди забор. Сразу определяю, что забор хороший, ведь я как-никак уроженка Юга (звучит знакомо, не правда ли?). Ну ладно, чёрт с ним. Забор высокий, футов шесть будет.

Странно, что такие вещи всегда замечаешь только в моменты, когда сердце готово выскочить из груди. Теперь я вижу всё ясно: амбар и стоящего у входа мужика с магнитофоном. Ага! Теперь понятно, откуда были дикие вопли. Вот идиот... он закрыл уши. Видимо, не ожидает, что кто-то будет целиться в него из пистолета.

Тише, Старлинг.

О. Боже. Мой. А это ещё что?

Похоже, те чёртовы свиньи.

***

Я уже выросла из таких вещей, да? Это вроде как подразумевается... Они внушают одновременно ужас и уважение, как бы странно эти два слова вместе ни звучали. Я наблюдаю за ними с каким-то нездоровым интересом, а они не сводят глаз со входа в амбар. Чуть движутся, но быстро и почти незаметно. Смотрят с интересом, что же мешает им пройти?

На кой хрен вообще им эти свиньи понадобились?

Что-то я не очень хочу получить ответ на свой вопрос...

Ладно. Мужик незнакомый, и он что-то говорит. Так, Старлинг, приготовься. Ага! Знакомый грузовичок! Тот самый, чёрт бы его побрал! Отлично! Старлинг крута, Бюро отстой! Я лучше всех, вуу-хуу! Самое время для победного танца. Шоу "В субботу вечером", что-нибудь в их стиле. "Я просто немного лучше тебя". Немного потанцуем, слегка пофлиртуем, оторвемся сегодня, зажжём ве...

Но эта мысль сразу куда-то испаряется, как только я вспоминаю, что на самом деле ждёт меня за амбарными дверями. Дурацкая привычка отвлекаться.

Э-э... Ладно, вон тот мужик (кто бы он ни был) открывает дверь. Подозреваю, это один из подельников Мэйсона. А вот и он сам, помяни чёрта... Выглядит неплохо для чувака без лица.

Ха-ха-ха...

Аха...

А..?

ЧТО ЭТО ЗА ХРЕНОВИНА?!

Хреновиной я назвала нечто, упавшее на землю. Что-то... больше похожее на часть тела кого-то...

Нет. Нет, чёрт побери. О Господи, если я опоздала, никогда себе этого не прощу. "Это" было похоже на ногу, или на что-то другое, которое не должно быть отдельно от тела. Святая мать Тереза, клянусь, ни один грёбаный ублюдок...
Ох. Это был не он.

Фуух. Хорошо, что я не ударилась в панику. Но всё же была близка к этому.

Я знаю, что там был не он, потому что теперь вижу его живым. Ганнибал Лектер собственной персоной. Первая встреча за семь лет. Семь о-о-о-очень долгих лет. На моём лице появляется гримаса, оттого что вижу его таким. Схваченным и распластанном на вилочном подъёмнике. Мило... очень мило...

Смотрите-ка, он висит достаточно высоко, чтобы видеть приближение своих друзей. Хрюшек...

Которые выглядят жутко голодными.

Свиньи - голодные - Лектер - свиньи - голодные - Лектер - свиньи - голодные...

Нет. Ни за что, мать вашу! Только через мой труп.

Лучше не думай о таком, Старлинг. Особенно сейчас. Так, иди вперёд. А это ещё кто? У него значок. И он может подстрелить меня, как мишень в тире.

Что это? Звучащее через микрофон? А, это Мэйсон проводит вокальные упражнения, напевая под нос песню выпускников... как она называется?.. "Пышное гуляние".

Ха-ха... Это напоминает о нашем выпуске из Академии, когда один из друзей переделал в "Пышное обрезание".

Ах, воспоминания. Старые добрые времена. Но сейчас не время для этого. Сейчас определённо не доброе время.

Подъёмник наконец останавливается, и Мэйсон что-то говорит Лектеру. Тот, однако, вида не подаёт, что услышал. На мгновение мне становится любопытно: а знает ли он, что я здесь? Семь лет назад он чувствовал мой запах. А сейчас сможет, несмотря на присутствие этих грязных свиней?

Тут сердце моё аж подскакивает. Я моргаю, не веря собственным глазам. Неужели он только что посмотрел прямо на меня?

Нет времени узнать точно. Я пускаюсь бежать. Бегу к открытым воротам, в которые недавно въехал грузовик. Самое время покончить со всем этим дерьмом.

Подбегая ближе, слышу Мэйсона: "А этот поросёнок всё дорогу до дома визжал И-И-И-И..." Замечаю, как они снимают обувь с доктора Лектера. Поросята... Открытые пальцы... Я поняла. Очень милая штука. Старые добрые времена? Нет. Похоже, они уже закончились.

Ха! Они даже не замечают, что я приближаюсь. Неудачники.

Ну, я им покажу. Узнают, как нападать на моего мужчину!

Моего мужчину? Откуда, вашу мать...

Выяснять нет времени.

"Не позволяйте ему истечь кровью раньше времени, - это говорит тот чувак, которого я видела снаружи. - Будьте наготове со жгутами".

"Желаете сказать что-нибудь напоследок, доктор Лектер?" - грохочет мэйсонов голос, усиленный аппаратурой. Мне кажется, он пытается копировать Дарта Вейдера.

"Люк, я твой отец!"

Думаю, на сегодня цитат из "Звёздных войн" достаточно.

Лектер так и не ответил на вопрос Мэйсона. Хотя, сомневаюсь, что он сказал бы что-то в иных обстоятельствах: не представляю его, произносящим прощальную речь.

Он ничего не отвечает, потому что я не даю ему такой возможности. Выстрелив в воздух из своего сорок пятого, я кричу что есть сил: "Руки вверх! Не двигаться! Глуши мотор!"

Вот. Ну и какого, спрашивается, хрена этот чувак стоит как вкопанный? Неужели не расслышал?

“Fermate il motor,” - переводит Лектер, и я с трудом сдерживаю улыбку. Впервые за семь лет слышу его голос - во плоти, так сказать. Чёртовы сарды. Из-за них у меня нет возможности как следует прочувствовать момент.

Звуки, издаваемые рвущимися в амбар свиньями, прерывают ход моих мыслей.

Вижу пистолет в руках того чувака со значком помощника шерифа. С ним разберусь потом, сначала с этими.

Нет. Один из них направляется к грузовику, а Мэйсон разоряется воплями, как ребёнок, у которого забрали конфетку. Ну нет, приятель, удрать не выйдет. Собираюсь идти следом, но тут у меня за спиной появляется второй. Вооружённый. Переключаюсь на него. Он говорит, что полицейский, и целится прямо в меня. Но я быстрее. Он падает замертво. Я не утруждаю себя взглянуть, куда.

"Следующий," - слышу голос, и не узнаю, кому он принадлежит, пока не понимаю, что я тут единственная женщина. Голос так не похож на мой.

Я просто грубая и непреклонная машина для убийства.

Да, не смешно.

"Лицом на землю, ты - головой к грузовику!" - командую я другому наёмнику, указывая направление пистолетом. Они всё ещё не могут прийти в себя, после того как я пристрелила их приятеля, так что пока боятся меня. Но рано или поздно они отойдут от шока, и я должна быть к этому готова, не выпуская инициативу из своих рук. "А ты - сюда, головой в другую сторону!" Слушай меня, мать твою. "Нет! В другую!"

“Girati dall’ altra parte,” - произносит Лектер со своего подъёмника. Со всей этой беготнёй, я почти забыла о его присутствии.
Наёмники, к счастью, перестают сомневаться в моей способности убить. Должно быть, видят по глазам. Да я и сама в себе это чувствую. Безумие. Угрожая пистолетом, быстро защёлкиваю наручники на обоих, рука одного к ноге другого.
Так, теперь Лектер. Делаю глубокий вдох и достаю ножик из голенища сапога. Не будем драматизировать. Я должна встретиться с ним лицом к лицу, должна сохранить свою твёрдую убеждённость.

Наши взгляды встречаются, и это уже не производит на меня такой эффект, как семь лет назад. Но когда он произносит первые слова, то возникает ощущение, будто с тех пор прошёл всего день. Будто я снова оказалась в Мемфисе, или просто заглянула к нему на чашку чая.

Чай? Счастливого не-дня-рождения!

Господи, Старлинг! Опять цитаты из Диснея! Да что ж ты будешь делать!..

- Добрый вечер, Клариса.

У меня сейчас нет времени отвечать на любезности. Нужно приглядывать за теми двумя в наручниках. Кроме того, не хочу, чтобы он понял моё внутреннее состояние. Я не готова.

Чёрт, даже в столь нелепом положении и будучи на семь лет старше, он всё ещё убийственно сексуален. Сексуальный тип, он такой оди-и-ин...

За семь лет я этого не забыла. Ну, вернее, не забыла, как считала его привлекательным.

Я безнадёжна и обречена.

- Идти сможете? - спрашиваю, в надежде, что он отнесёт моё сбившееся дыхание на счёт затраченных усилий по обезвреживанию наёмников Мэйсона.

- Да, - просто и коротко отвечает он.

- Видеть нормально сможете?

- Да.

Я уже рядом, и от нервной дрожи мурашки по рукам бегают. Никогда мы не были настолько близко. Что же мне делать? Ах да. Игра "Копы и Воры". А кто из них я? Коп... коп... правильно. А теперь скажи ему то, что тебе приписывают должностные инструкции.

Меня от них тошнит, но я это сделаю.

- Я разрежу верёвки, - объявляю, быстро приблизившись. Сокращая таким образом расстояние между нами, я лишаю нас обоих своеобразного удовольствия, хотя немного странно думать о флирте, когда находишься в старом сарае, куда активно ломятся голодные дикие свиньи. Сказав, я немедленно приступаю к действию. Что же ещё? Может, пригрозить ему? Давай, Старлинг, попытайся. Посмотрим, получится ли из этого что-то.

-При всём уважении, доктор, если выкинете грёбаный фокус, пристрелю на месте.

Но это неправда. В действительности я даже не хочу думать, что стану делать, если он...

Думать о таком - плохо!

- Вы понимаете, что я говорю?

- Безусловно.

В глазах у него словно черти пляшут.

- Делайте всё, как надо, и сохраните себе жизнь.

Зачем я это сказала? Неужели было так необходимо?

- Слышу речи протестантки.

Ха-ха. Хорошая шутка.

Теперь его правая рука свободна. Тут он наклоняется ко мне, и я замираю на месте.

- Могу сделать остальное сам, если дадите нож, - предлагает он.

Я колеблюсь. Не делай этого, девочка. Пусть ты всё потеряла, но жизнь-то осталась, и всё ещё дорога тебе. Нет... видимо, нет. Отступив на шаг, я подаю ему нож. Пока-пока, жизнь моя. До свидания. Прощай навсегда.

Глупости какие. Я дала нож, потому что уверена, что он не набросится с ним на меня. И хватит думать об этом.

Так, что теперь? Дать ему инструкции.

Ха! Инструкции, как же! Сама дала оружие, а теперь думает об инструкциях?

- Моя машина на противопожарной просеке, примерно в ста ярдах отсюда.

Я стараюсь одновременно наблюдать и за ним, и за теми двумя, лежащими на земле. Он уже разрезал путы на ноге. Я чувствую странное восхищение и хочу просто смотреть на него, но заставляю себя говорить.

Я всё знаю, всё помню. У него нож. А у меня пистолет. Я не стану стрелять в него. Но, возможно, сумею убедить в обратном.

Почему нет? Когда-то же мне удалось его надуть...

Неподходящее время для демонстрации старых шрамов, Старлинг.

Хотя, если подумать... Воспоминания о выпускном, Звёздные войны, Дисней. Сегодня было так много всего, что старые шрамы впишутся удачно, разве нет?

- Когда освободитесь, не пытайтесь убежать. Даже до двери добраться не успеете. Я дам Вам две пары наручников. На земле, позади Вас, лежат двое. Заставьте их подползти к подъёмнику и пристегните к нему, чтобы не смогли добраться до телефона. Другую пару наручников наденьте на себя.

А потом что, Старлинг?

Ко мне? Или к тебе?

НЕТ!

Он что-то говорит. Выглядит встревоженным. Беспокоится? Обо мне?

- Двое? Осторожнее, их должно быть трое.

Что-то ударяется о спину, и голова сразу начинается кружиться... кружиться... кружиться... В меня выстрелили? Откуда, мать вашу...? Темно... в глазах темнеет... Пару раз я стреляю... куда-то... Но знаю, что мимо... мимо...

Я стреляю последний раз, медленно разворачиваюсь и падаю. Пистолет... мой пистолет... он... исчез... и...

Я плыву? Нет, просто кто-то поднял меня на руки...

Не кто-то... а он. Лектер.

Темнота.

@темы: фанфик "С этой минуты"

---

Цитаты из книг Томаса Харриса

[Fabiana Walles]

Нельзя сбрасывать со счетов человека, которому хватает безумия говорить правду.

Для Барни, не искалеченного последствиями обязательного школьного образования, Сократ стал настоящим открытием, как открываешь для себя нового человека при личном знакомстве.

Смерть и опасность вовсе не обязаны являться в парадном мундире.

День содрогнулся бы, узнав, что так начнется…

Никто не может оставаться там, где хочет.

Трагедия не в том, что человек умирает, трагедия — когда человек умирает зря.

Ганнибал (1999)

Шрамы имеют власть над людьми. Они напоминают нам, что прошлое реально.

Когда нервы ни к черту, лучше стараться держать язык за зубами.

Как много мифов окружает жизнь слепых. Ей было интересно, не считает ли Долархайд, как и все остальные, что у слепых "душа чище", чем у зрячих, что увечье якобы наделяет их какой-то особой святостью. Она даже засмеялась. Это было неправдой.

Старики сидели рядами на диванах и в инвалидных креслах, слушая радио; у одних в выцветших остановившихся глазах отражались рыбки, у других - давно минувшие события, у третьих - пустота.

Красный Дракон (1981)

Вы ищете сочувствия? Найдите его в словаре между словами «сифилис» и «сука».

Ужинал он в одиночестве, но был отнюдь не одинок. Ганнибал вступил в период долгой зимы своего сердца.

Окно очистилось от пара, и он снова мог видеть звезды.

Ганнибал: Восхождение (2006)

Мы никогда не испытываем страсти к воображаемым предметам. Страсть - это самый заурядный человеческих грех. Ее порождает лишь нечто осязаемое, то, что мы видим ежедневно.

Он враждебен к людям, люди враждебны к нему. Замкнутый круг. Петля.

По всему нашему миру, в той его половине, что теперь скрыта мглою ночи, я должна искать и найти существо, что живёт слезами других.

Я вовсе не считаю, что, становясь старше, мы делаемся мудрее. Но мы учимся успешнее лавировать в адском пекле. Умение лавировать - вот что нам здесь понадобится более всего.

Со мной ничего не случилось. Случился я.

Вы же знаете его. Единственное, чего он боится, это безделья и скуки.

Всё, что нужно для поимки этого парня, находится в досье. О, я забыл. Ваше поколение ведь не умеет читать.

Нет, Вы совсем не как все. Вы только боитесь быть такой.

Почти каждый уголок на Земле в какое-то определенное время дня, под определенным углом зрения смотрится лучше всего.

Я теперь поняла, что самое главное в мужчинах. Они должны быть забавны.

Глупых вопросов не бывает.

Память - это единственное, что заменяет мне вид из окна.

Как змея гробовая, он в клетке из рёбер живёт, укрываясь средь листьев сухих, что остались от мёртвого сердца.

Молчание ягнят (1988)

@настроение: ♥

@темы: words of wisdom

---

[Fabiana Walles]

Свободна, как море
(отрывок 2)
Оригинальное название - Freedom of the Sea
Автор – copyright 2003, by Tigerlily
Сайт — typhoidandswans.com/lovinglecter/archive
Время – после книги "Ганнибал"
Канон – да
Размер – мини
Жанр - розовые сопли

читать

После ужина они вышли на террасу. Последние аккорды Вагнера отзвучали, и Ганнибал поставил Бетховена. Доктор протянул руку своей спутнице. С улыбкой она приняла приглашение, и они закружились в танце. Движения Кларисы стали более плавными и элегантными, по сравнению с нею же самой год назад, в те дни, когда она противостояла Эвельде Драмго. Теперь, с каждым их выходом в свет, её манера держаться становилась всё более свободной и утончённой. Ганнибал с глубоким восхищением наблюдал за этой трансформацией, мысленно поздравляя себя с прекрасным творением и одновременно изумляясь тем непредсказуемым переменам, которые Клариса сотворила в себе сама. Музыка закончилась. Клариса улыбнулась, и, подарив ему лёгкий поцелуй, подошла к краю террасы, чтобы полюбоваться великолепной океанской панорамой. Звёзды отражались в вечерних водах, словно россыпи бриллиантов на чёрном шёлке. Полная луна, зависшая высоко в небе, разливала вокруг серебристый свет — такой яркий, что, казалось, сейчас не поздний вечер, а день. Клариса вздохнула и закрыла глаза, когда Ганнибал, стоявший позади, нежно поцеловал её висок.

-Я никогда не была так безумно счастлива, как сейчас. И не хочу, чтобы в какой-то неожиданный момент всё резко оборвалось.

Доктор Ганнибал Лектер обнял её, успокаивая.
-Это не сон, Клариса. Не стоит думать, что если в твоём детстве было мало светлых дней, ты не сумеешь найти и удержать счастье, будучи взрослой. Кроме того, было бы настоящей трагедией — тратить всё наше драгоценное совместное время на беспокойство и сомнения. В моей власти пообещать тебе, что никто и никогда не найдёт нас, потому что я всё для этого сделаю. А после того как я умру и уже не буду рядом, всё же надеюсь, у тебя хватит силы духа и стойкости, чтобы продолжить свой собственный жизненный путь.

Клариса прижала ладонь к губам Ганнибала, давая понять, что не хочет больше ничего слышать о его смерти. На её лице появилось расстроенное выражение. Ганнибал, выражая признательность за это чувство, поцеловал руку Кларисы, прежде чем отвести от своего лица. Красновато-карие глаза сияли бликами, подобно огню.

-Не будь в тебе этого — в твоём прошлом, или в нашу первую встречу — ты сейчас не стояла бы здесь, со мной. Между железом и серебром, Клариса, самые стабильные химические элементы. Да, теперь я снова говорю тебе. Ты не только заставила меня сбиться с дыхания, Клариса, но и подарила нечто бесценное взамен. Знай, так легко я тебя не оставлю.

В ту минуту Клариса ощутила боль, невыразимую словами. Но она не заплакала, а просто протянула к нему руки и обняла. Ганнибал обнял её в ответ. Так, не разнимая объятий, они стояли долго-долго, а позади шумел океан и большой город.

@темы: love, sweet

---

[Fabiana Walles]

@темы: love, video

---

[Fabiana Walles]

С этой минуты
Часть 7 из 14
Оригинальное название - From This Moment
Автор – copyright 2002, by Diana Lecter

Ненавижу похороны.

Можете не верить, но в этот раз я почти что не пошла. Я всерьёз думала о том, что бы остаться дома и горевать в одиночестве. Не так я хочу прощаться с Джоном, не так - чтобы он лежал передо мной в земле. Лучше представить его в своём воображении, поговорить с ним мысленно, и всё. Но нет... это будет чересчур странно. Видели вы хоть кого-то, отказавшегося проводить лучшего друга в последний путь?

Я не хотела идти туда, но всё равно пошла.

Мне легче прощаться, когда я не подозреваю, что этот раз - последний. Но на похоронах так не бывает, правда ведь? Прощание. Люди любят говорить, что это делается для того, чтобы почтить память умершего. Но никто ведь всерьёз не будет признаваться, что покойный был в десять раз лучше их самих. Поэтому они приходят прощаться.

Мне трудно говорить "прощай", понимая, что в будущем точно не скажу снова "здравствуй".

Сегодня я попрощалась навсегда с самым достойным человеком, которого мне доводилось знать. И сделала это, не проронив ни единой слезинки.

Так что плакать теперь - просто смешно.

У меня в голове всё искажено и перепутано. Ладно... Сейчас я стою на кухне, только что получив из рук почтальона загадочный конверт. Я не сразу услышала звонок в дверь, потому что была на той половине дюплекса, что принадлежит Арделии. А теперь снова вернулась к себе. Кухня у нас общая.

Кто, чёрт возьми, мог прислать мне это? Не иначе как привет от "Тэтлера". Или новые поздравления с выигрышем в лотерее. О-о-о... как же мне везёт.

Но на самом-то деле я знаю, что это не "Тэтлер" и не реклама. У меня ощущение, при том очень знакомое, что в этом конверте находится нечто совершенно иное. Хотя ничего подобного я не чувствовала, с тех пор как... как...

С того вечера пятницы, семь лет назад, когда почтальон вот так же позвонил в мою дверь.

ЧЁРТ!!!

И это - тоже звучит знакомо...

Ну же, в чём дело, Старлинг? Открывай конверт!

У меня могут быть неприятности, если я сама его открою. Ха!.. Смешно. Неприятности. Опасность. Да я смеюсь в лицо опасности! Ха-ха-ха-ха!..

Так, что я там себе говорила насчёт цитирования диснеевских мультиков? И это тоже напоминает о прошлом.

Ладно, разрезаю конверт кухонным ножом. Вот так, отлично. За это у тебя точно не будет неприятностей.

Твою ж... Я перестала волноваться о чём-либо вообще. Вскрой конверт ножом. Вытри об него руки. Оближи вдоль и поперёк и, наконец, используй вместо туалетной бумаги. Ладно, этого я не сделаю. А как насчёт хранить у себя в тумбочке? Ведь у меня ещё есть время, чтобы изображать влюблённую по уши школьницу. Что они мне сделают за это? Мне не нужно отдавать письмо начальству.

Но я отдам. Это всё мои долбаные принципы!

Ой. Кажется, я сказала это вслух.

Не-а, не сказала. Это хорошо.

Постой, здесь же нет ни единой грёбаной души, чтоб меня услышать...

Письмо, Старлинг!

Да, это от него. Помню знаменитый почерк. И бумага пахнет чудесно - только не подумайте, будто я специально нюхала письмо, ничего такого. На подпись в конце я не смотрю. А зачем, получить письменное подтверждение, что автор письма - он? Это мне уже и так понятно.

Любопытно, что ему нужно. Хочет посмеяться надо мной? Давайте, доктор, теперь Ваша очередь стрелять. Я - лёгкая мишень.

Но нет.

Он пишет, что давно наблюдает за всей историей с обвинениями в мой адрес. Но эта информация не особенно меня шокирует.
Чёрт возьми, наверное, уже весь мир следит за тем, что происходит со мной. Так что одним наблюдателем больше, одним меньше - какая разница? Потом он упоминает моего отца. Я ожидала этого. Он говорит всё это с целью задеть меня и заодно сохранить собственную репутацию, зная, что я отдам чёртово письмо ФБР.

Однако я не ощущаю дрожи. Просто слышу его голос у себя в голове, пока читаю.

Взвесьте мне Поддержки - на восемьсот долларов. Нет, спасибо, уже не надо. Я только что сэкономила восемь сотен.

Ха! Он и правда думал, что слёзы будут застилать мне глаза во время чтения. Извините, доктор, если пытаетесь заставить меня заплакать - после всего случившегося за эту неделю - советую Вам попробовать что-то получше. Например, наступить на ногу. А вот словами меня уже никому не ранить.

Сказать честно? Думаю, боль в простреленном ухе сейчас отвлекает моё внимание ото всех обид на свете.

Ладно... Должна ли я напугаться следующих строк? "Я хочу, чтобы Вы проделали одно небольшое упражнение. Оно может оказаться полезным для Вас. Сделайте это - физически - вместе со мной".

Зачем, доктор! Не думала, что Вам есть дело до таких вещей!

Я ведь не воскликнула это на самом деле? Нет... хорошо. Потому что звучит как речи южной красавицы. Чёрт бы их всех...

О-о-о, вот зараза. Он пишет о старой сковороде с длинной ручкой. Думает, у меня есть такая, потому что я с Юга. Да... коренная южанка, растерявшая то немногое добро, которым владела, сначала при переезде в Монтану, а потом - в приюте. Девушка с Юга, живущая теперь жизнью вашингтонского агента ФБР. По-крайней мере, пока не выперли... Ладно. А если честно, доктор, ну что за стереотипы?

К счастью, я всё же смогу выполнить это... физическое упражнение. У Арделии есть как раз такая старая сковородка.

Хоть и скучно, но меня внезапно успокоило проделывание всех этих манипуляций. Странно всё же, как такая метафорическая штука может принести умиротворение. Чудная аналогия, доктор. Приятно иметь таких умных друзей.

Друзей?.. Так, Старлинг, положи письмо, отойди от него на пару шагов, и тогда всё будет в порядке...

Моё самое яркое воспоминание, связанное с кухней? (Как, чёрт возьми, он узнал, что я сейчас как раз на кухне? Ах да, он же сам меня попросил... Ладно, неважно). Воспоминание? Как моя мать смывала кровь со шляпы отца.

Я вздрагиваю. Больно. Совсем не хотелось видеть это снова, пусть лишь мысленно.

Самое лучшее воспоминание? Как отец чистит апельсин своим карманным ножиком, у которого отломан кончик лезвия, а потом протягивает нам дольки.

"Ваш отец, Клариса, был ночным сторожем, а мать - горничной в мотеле".
Спасибо, Капитан Очевидность.

Теперь что-то остановило меня. Я прерываю чтение и раздумываю. О-о-о... Страшно.

"Чья это была мечта о большой правительственной карьере, Ваша или их?"
Ну, я думала, что моя. Много-много времени.

Хотя, теперь...

Теперь...

Не-а. Не хочу отвечать на этот вопрос.

Я продолжаю читать. У меня хватает "пороху" на это.

О-о-о... А это интересно. Настолько, что у меня даже перехватывает дыхание.

"Вы воин, Клариса. Враг мёртв, ребёнок спасён. Вы воин".

Я улыбаюсь, прочтя это. Может, внешне мою улыбку и не видно (я сейчас ведь не смотрю на себя в зеркало), но внутри - я действительно улыбаюсь.

А он точно знает, как воодушевить меня. И, заметьте, он говорит это сейчас, а сколько раз прежде дразнил меня из-за старых туфель. (Кстати, теперь моя обувь гораздо лучше. Я же говорила ему тогда, что однажды туфли догонят сумочку).

Поддержки на восемь сотен.

Я воин.

Чёртовски честный.

@темы: фанфик "С этой минуты"

---

[Fabiana Walles]

С этой минуты
Часть 6 из 14
Оригинальное название - From This Moment
Автор – copyright 2002, by Diana Lecter

читать

Думаю, не ошибусь, если скажу, что это был адский день. Худший в моей жизни.

Люди произносят эту фразу, или подобные ей, так легкомысленно. Не задумываясь о настоящем смысле. Сколько у одного человека может быть таких "худших дней"? Если это самый худший день в твоей жизни, нужно все остальные такие дни расположить по порядку "мерзости". Плохой день номер три тысячи шестьсот пятьдесят два, и так далее. По крайней мере, так стоит сделать в моём случае.

Награда за бывший "худший день в жизни" принадлежала Полу Крендлеру и тому вечеру, когда он пытался запрыгнуть ко мне в постель. До сих пор не могу спокойно вспоминать. Но всё же, как могла я эту банальность обозвать "худшим днём в жизни"? Такую ерунду, простую и... неважную. Я считала это худшим днём в моей жизни? Хуже того, когда я пристрелила Джейма Гама?
Так, Клариса, признавайся, что ты курила эти семь лет? С каких пор грёбаное убийство стало менее неприятным событием, чем выслушивание гнусных предложений от задницы по имени Пол Крендлер? Да, это происходит со мной. Юу-хуу.

Какого хрена я делала всё это время? Почему не заметила, как это приближается?

Помню, как я дрожала от страха в тот день, когда убила Гама. Моё первое испытание как агента, которое было призвано раскрыть способность выдерживать это всё. Ладно... задание выполнено. Испытание пройдено с честью. Не говоря уже про Лектера, к которому меня отправили без подготовки. Они бросили меня в бой, а потом ещё критиковали мои действия.
Я пережила это. Как и последующие годы, почти десять лет насмешек, умаления моих заслуг и разных других унижений. Каждый день я просыпаюсь с мыслью, что сейчас мне предстоит идти на поле битвы, где все мужчины уже обнажили штыки против меня. Я это принимаю, да? Принимаю.

Нет, вычеркните. Я знаю, но не принимаю. Ни за то. Кто-нибудь тут слышал о гражданских правах? Кто-нибудь из них? Кто-нибудь? Кто-нибудь? Или лучше сказать: "Что-нибудь из них"?...

Ну ладно, я бы точно забеспокоилась, если бы за прошедшие семь лет потеряла своё извращённое чувство юмора. Оно спасло меня тогда, много лет назад, когда я стояла перед клеткой Лектера, и теперь, даст Бог, я заставлю юмор помочь мне. Хотя знаю, что обстоятельства изменились. Интересно, это плохо - думать о том, чтобы получить поддержку от сумасшедшего?
А мне действительно не помешала бы поддержка сейчас.

Взвесь Поддержки на восемьсот долларов, Алекс.

Нет, не от тебя, Крофорд! Премного благодарна, но ты способен только втянуть в ещё большие неприятности. Ты стоишь тут, как великий посредник, взираешь на меня, но в действительности не видишь ничего. Не понимаешь, из какого я теста. И что мне пришлось вынести.

Итак, я убила Джейма Гама. Пристрелила его, и это была хорошая работа. Все меня уважали за это. Даже Лектер написал мне письмо. Конечно, я от него не услышала никаких поздравлений напрямую, но письмо было близко к этому. И хотя мне трудно признаться, но те его слова были лучшим комплиментом, что он когда-либо говорил в мой адрес. Однако я ничего от него не получала уже очень, очень давно.

Думаю, радикальные события - такие, что встряхивают тебя всего, когда случаются впервые - имеют свойство со временем притуплять чувства. Ты уже не ощущаешь всё так остро, как в первый раз. А потом вдруг понимаешь, что это уже не имеет значения вообще. Неважно, сколько человек ты убил. Я сегодня застрелила пятерых. Подсчитаем... да, пять. И, несмотря на это, я оказалась не в состоянии спасти моих напарников. Коллег. Друзей...

Джона Бригема убили сегодня. Я не знаю, как это пережить. Мне не приходилось терять лучшего друга - с тех самых пор, как умер мой отец. Ладно, не буду пока думать об этом.

Арделия ушла спать примерно час назад. Она видела меня плачущей, чёрт. Я никогда прежде не позволяла другому человеку смотреть на мои слёзы.

Вот ещё одна перемена. То, над чем я плакала прежде, теперь кажется таким глупым. Ну обозвал меня Лектер деревенщиной или ещё как. Разве стоило из-за этого хныкать в подушку, как шестиклассница, у которой несчастная любовь? Чёрт возьми, Старлинг. Ты размякаешь и превращаешься в нюню. В костлявое ни на что не годное ничтожество!

Это случайно не голос Крендлера у меня в голове? Проваливай, надутая задница!

Теперь я плачу потому, что знаю - моя жизнь никогда больше не будет прежней. Даже если прежняя мне не слишком-то нравилась. Возможно ли это - плакать над потерей того, что не любил? Не просто не любил. Я ненавидела свою жизнь, теперь мне это ясно. Хотя понимаю, что она была удобной. Знакомой, стабильной, предсказуемой. В чём-то даже уютной.

На самом деле, я не люблю предсказуемость. Но ненавижу это: когда не знаю, откуда придёт следующий зарплатный чек, если, конечно, у меня ещё будет зарплата. Это страшно. Очень.

Хотите знать, что на самом деле меня мучает? Сильнее, чем груз за первое в жизни убийство? Сегодня я убила мать. Нет... это ещё не самое худшее. У неё на руках был ребёнок. Ну... не на руках, а в сумке-переноске, но... всё же...

Господи, меня тошнит от всего этого.

Кто убивает матерей? Матерей с детьми в переноске, одетой на шею? Кто по собственной воле выбирает работу, неотъемлемой частью которой является убийство?

Очевидно, этот человек - я.

Не хочу больше думать. Мозги болят от мыслей. Ну разве это не забавно? Нет... да, именно так я подумала.

Я слишком устала и не могу пошевелиться. Сомневаюсь, что за последние несколько лет мне хоть раз удавалось нормально выспаться. Может, позвонить завтра на работу и сказать, что я больна? Возможно... когда увижу завтра заголовки статей обо мне, точно не захочу идти туда.

А когда я вообще хотела идти на работу? Ведь это всё, что я делаю в жизни. Работа-работа-работа. А как насчёт отпуска?

Хммм... Да, это определённо то, что мне сейчас нужно. Отпуск от жизни Кларисы Старлинг.
Прямо сейчас... я бы лучше оказалась на месте Хиллари Клинтон.

..... и это серьёзно.

Последняя мысль, очевидно, пришла под влиянием аспирина. Я чувствую, что теперь не способна ни на что больше. Только спать...

@темы: фанфик "С этой минуты"

---

[Fabiana Walles]

Свободна, как море
(отрывок 1)
Оригинальное название - Freedom of the Sea
Автор – copyright 2003, by Tigerlily
Сайт - typhoidandswans.com/lovinglecter/archive
Время – после книги "Ганнибал"
Канон – да
Размер – средний
Примечание переводчика: по сюжету фанфика, действие происходит в Аргентине. Я не знаю, откуда там взялось море)) Автору, очевидно, виднее)

читать

Клариса Старлинг взглянула с вершины холма на открывшееся перед ней море. Прохладный бриз шевелил волосы. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула, ощущая внутри некую целостность. Ничего, кроме аромата чистого солоноватого воздуха и звука волн, разбивающихся о камни внизу.

«Больше не имеет значения, кто он есть», - сказала она себе, когда после долгого блуждания где-то её мысли неизбежно вернулись к доктору Ганнибалу Лектеру. «Эти пуритане из Балтимора были весьма горды знакомством с ним, до того как он попал под стражу, - Клариса презрительно фыркнула, - будто дети малые. Определили его как странную ошибку природы и вообще не человека. Безуспешно пытаясь таким образом отделить себя от тех вещей, которые они сами обожают, хоть и признают безнравственными. Показывая этим лишь свою беспомощность и несостоятельность перед ним».
Усевшись на жёсткую прибрежную траву, она вздохнула. «Я с ним, потому что сама хочу. Я его люблю. И как бы они там ни пытались анализировать мой выбор с точки зрения психиатрии, им никогда не удастся коснуться даже краешка истины. И, поскольку эти недалёкие умы неспособны понять и осмыслить, какие отношения нас двоих в действительности связывают, они просто объявили меня мёртвой и списали со счетов». Она нахмурилась, вспомнив голос Джека Крофорда: «Никогда не забывайте, кто он такой».

«Я не забыла, Джек», - сказала она небу.

Клариса частенько приходила сюда подумать. Она о многом размышляла с тех самых пор, как они с доктором Лектером приехали в Буэнос-Айрес. В основном о том, как изменилась бы её жизнь, прими она какое-то другое решение тогда, в доме у Чесапикского залива. Размышляла об их отношениях — уникальных и сложных одновременно. Это совсем не было похоже на те краткие и страстные влюблённости, что она переживала в подростковом возрасте. Ничем эти отношения не напоминали и странные обрывочные моменты в юности и молодости, когда Клариса ловила себя на мыслях и мечтах о настоящей любви. Разумеется, такое случалось только в спокойные минуты, когда она не загоняла себя до изнеможения на работе. И всякий раз, думая и вспоминая, Клариса приходила к одному и тому же выводу: сейчас всё гораздо лучше, чем было. Радостнее, веселее и куда больше подходит для неё.

Определённо, теперь она ощущала настоящую целостность внутри.

Рассеянно теребя пальцами траву, Клариса мыслями своими уносилась далеко в прошлое, в собственное детство и видела картины, связанные со смертью отца. Не ощущая теперь ни вспышек боли, ни мук в сердце, а только спокойное осознание, что те годы были полны добра и невинности. Она вспоминала также ФБР и Джека Крофорда-стоика, чья смерть год тому назад принесла ей одновременно шок и облегчение. Он оказался посреди двух огней: между желанием и дальше избавлять мир от серийных убийц и прочих выродков и между маячившим на горизонте выходом на пенсию. В этот момент он обнаружил, что его попросту выпихивают отовсюду, чтобы отправить прямиком в корзину для мусора. И хотя он помогал Кларисе только тогда, когда это приносило выгоду ему самому, всё же она научилась от него некоторым полезным вещам, которые помогли ей продвинуться в ФБР. Клариса усмехнулась. Бюро. «Лгущее ФБР», как называют его те, кому оно сломало жизнь. Обещающее справедливость и соблюдение всех прав, но в действительности практикующее задания из серии «почеши мне спинку» - для тех, кто достаточно хитёр, чтобы умасливать начальство. А главным источником её бед и неудач в Бюро была женоненавистническая злоба Крендлера. Того самого Пола Крендлера из Департамента юстиции. Пола Крендлера, чьи мозги она ела.

Клариса вовсе не сожалела о его смерти. Поначалу это смутило её, ведь лютеранские принципы, впечатанные в сознание с детства, точно не одобряли такого. В конце концов она успокоилась тем, что обозначила его как зло, а себя — как неизбежное отмщение.

Доктор Ганнибал Лектер не забрал боль, но изменил её взгляды на некоторые вещи, так, что они стали легче для понимания. Это заняло определённое время и эмоционально истощило её, однако в конце концов она ощутила в душе мир и покой, какого не чувствовала со дня гибели отца. И за это она могла поблагодарить Ганнибала.

Она по-прежнему помнила электрическое напряжение, прошедшее сквозь их пальцы во время прикосновения, тогда, в Мемфисе, много лет назад.

В самом начале планы Ганнибала на её счёт состояли в том, чтобы создать место для Миши, его умершей сестры. Оба они с Кларисой были сиротами, и оба пережили тяжёлую потерю. Именно это чувство сблизило их и помогло вывести друг друга на верный путь. И теперь уже не было необходимости в физическом возвращении Миши или отца Кларисы. Миша навсегда осталась маленькой милой девочкой во Дворце памяти Ганнибала.

Наблюдая за несколькими сёрферами, выполняющими свои трюки, Клариса вдруг подумала, что у неё никогда не было возможности сходить на пляж, не считая одного короткого лета, когда она была ещё подростком, и пары спонтанных походов вместе с Арделией. Беззвучно шевеля губами, Клариса произнесла имя своей подруги. Она ужасно скучала по ней, хотя понимала, что эта глава в её жизни навсегда закрыта.

@темы: love, sweet

---

[Fabiana Walles]

С этой минуты.
Часть 5 из 14
Оригинальное название - From This Moment
Автор – copyright 2002, by Diana Lecter
Время – с 3 главы "Молчания ягнят" по 101 главу "Ганнибала".



В такие дни я понимаю, почему всегда считала эту жизнь редкостной сучкой.

Сколько долбанных усилий я вложила в поимку Билла - прошу прощения - Гама? И сколько из моих усилий было зачтено? Извините, что всё ещё дышу, мистер Крендлер... и кроме того, вроде бы не ношу табличку "Трахни меня, я так неотразима".

В Крендлере есть что-то нездоровое. Возможно, если я не буду обращать на него внимание, он рано или поздно оставит меня в покое.
Ха. Смешно. Нет, правда смешно.

Недавно я выпустилась из Академии. И жёлтые газетёнки до сих пор не перестали склонять "Невесту Франкенштейна", или "Невесту Дракулы", или ещё каких монстров из старых ужастиков они решили сравнить с Лектером. Весьма своеобразно, не говоря уж, как оригинально. Напомните мне никогда не пытаться стать журналистом.

Интересно, что об этом думает сам Лектер. Обо всём об этом.

У нас есть несколько зацепок. Некоторые вещи, которые и дальше убеждают меня, что внешность и мозги иногда вместе сочетаются. Хотя, бьюсь об заклад, разгуливать с масками на лицах - это... ну... неудобно... а ему почти десять лет пришлось провести так... Но, с другой стороны, думаю, несколько масок ничего не значили.

Мне хотелось бы узнать, гордится ли он мной.

Знаю, глупая мысль. Поздравьте агента ФБР, которого скоро отправят надрать вам задницу. Ну, в конце концов, я сложила вместе все кусочки мозаики. Вот так-то! Ха-ха!

Ну ладно... Я всего лишь собиралась расспросить о миссис Липпман, и вроде как оказалась там по чистой случайности. Большая грёбаная разница. Но всё равно, я спасла девушку, чёрт побери. И не дала ему сделать из неё жилет с...
Я не собираюсь заканчивать эту фразу.

Я застрелила первого человека в своей карьере, когда сама ещё являлась курсантом. Обычно не предполагается, что курсант может кого-то застрелить. И я до сих пор пытаюсь понять, что чувствую по этому поводу. Знаю, что должна была это сделать и что сделала бы снова, окажись в такой ситуации. Ну и к тому же, я была бы мертва, если бы не убила его.

Но всё же я отняла человеческую жизнь. Нет власти хуже этой.

Невольно задумаешься о том, как люди вроде Лектера убивают людей, словно муху прихлопывают. Но я не собираюсь начинать священную войну против убийства. Очевидно, что для меня это не настолько плохо, чтобы пойти и уволиться. Какой в этом был бы смысл? Я ведь знала, во что ввязываюсь.

Возможно, это неправильно потому, что понравилось мне.

Нехорошая мысль!

Клариса Старлинг не бежит от конфронтации. Она просто думает об этом.

Что напоминает мне о Мемфисе. И ещё - к сожалению - о Крендлере. Просто ужас, как такое хорошее (кхе-кхе) воспоминание может быть испоганено мыслями о том, кого даже не было там во время встречи. А потом Крендлер нагло и в присутствии свидетелей обвинил меня, будто я делала что-то для Лектера в обмен на информацию.

Да, мистер Крендлер, всё верно. Я показывала премиленький стриптиз, в то время как охранники Лектера следили за каждым моим движением. Чёрт, я даже заработала чаевые, и не только в долларах. А потом мы с ними поменялись местами. Это была самая дикая ночка в моей жизни.

К сожалению, так и было. Дикая ночка. Но совсем в другом смысле.

Тут мне в голову пришло, что я до сих пор не прочла пришедшую почту. И, поскольку мне совершенно нечем заняться одной в пятницу вечером, то я иду туда, где чуть раньше в спешке бросила письма.

Так... счета, счета... О, смотрите-ка! Я объявлена претендентом на выигрыш семнадцати миллионов долларов, ну разве это не замечательно? Чёрт побери, где они только взяли мой адрес? Реклама, реклама, снова реклама... О, а вот это интересно. И почерк мне знаком. Да, я его определённо раньше видела... но где?

О. Боже. Мой.

Так, ладно, Старлинг, дыши глубже. Это всего лишь письмо.

А к чёрту всё. Ладно, что делать? Открыть? Нет, нет... Это не твоя работа, Старлинг. Амммм... ладно, открывай. Вперёд и вперед, чёрт бы всё побрал. В конце концов, кто тебя будет винить за это? Вряд ли они удивятся, увидев твои отпечатки пальцев на письме.

Осторожно, чтобы не порвать, вскрываю конверт. Где только он узнал мой адрес, интересно?
Лучше об этом не знать.

Ладно... это письмо определённо от него, узнаю почерк. Так, что пишет? Самый простой способ узнать - это прочесть. Уф...

"Ну что, Клариса, ягнята перестали кричать?
Вы пообещали мне сообщить об этом, и вот чего я хочу теперь. Разместите объявление первого числа любого месяца - в национальном издании "Таймс" или "Интернейшн Джеральд Трибьюн". Так же можно и в "Чайна Мэйл", это будет ещё лучше".

Отлично. Теперь я знаю, что он читает.

"Не удивлюсь, если Ваш ответ будет - и да, и нет. Ягнята теперь замолчат на какое-то время. Но, Клариса, Вы не совсем верно судите о себе. Вам придётся вновь и вновь выпрашивать у судьбы это благословенное молчание, потому что Вами движет чужая беда, которую Вы видите. Но чужие несчастья нескончаемы, они существуют вечно".

Очень утешает, доктор. Из Вас получился бы отличный полководец - тот, кто своей речью воодушевляет армию идти на подвиг.
Но я не могу всерьёз обижаться на его слова, потому что они - правда.
Вернёмся к письму.

"Я не собираюсь наносить Вам визит, Клариса. Мир для меня гораздо интереснее, если в нём есть Вы. Жду от Вас ответной любезности".

Чёрт возьми, хотела бы я её оказать. Но Вы знаете о законах и принудительных мерах не хуже меня.

"Теперь у меня есть окна.
Орион сейчас высоко над горизонтом, а рядом с ним ярко сияет Юпитер. Такого больше не будет вплоть до 2000 года (У меня не возникает совершенно никакого желания сообщить Вам, который теперь час и как высоко над горизонтом он находится). Но полагаю, Вы его сейчас тоже видите. Некоторые звёзды в наших гороскопах совпадают.
Клариса.

Ганнибал Лектер".

Ага, будто я знаю, как выглядит Юпитер и легко могу найти его в ночном небе. Наши зодиакальные звёзды... это слишком близко к удобству. Или слишком удобно для близости.

О чём я, мать вашу, говорю? Как будто в Макдональдсе побывала... Долбанные наркотики...

Ладно. Кое-то я знаю. Мне нужно отдать это письмо ФБР. Извините, но я должна. Если не смогу сама искать его, хотя бы помогу в этом. И неважно, насколько он привлекателен. Если бы мы избавились ото всех сексуальных мужчин... Нет, я не буду думать об этом.

Он написал мне письмо. Боже милостивый, он написал мне.

Просто отложи письмо подальше, и всё будет хорошо.

Я вздыхаю. Что теперь делать?

Что? Что это ещё? Какого хрена я сижу и пялюсь в окно? О да. Звёзды. Мне страшно от того, что всё правда. Одно дело - когда тебе нравится сумасшедший, совсем другое - быть на него похожей. Действительно похожей.

Это Юпитер? Совпадает с описанием в письме.

Звёздочка светлая, звёздочка яркая, первая в небе звезда...

Оставь Диснея в покое, Старлинг.

Некоторые звёзды в наших гороскопах совпадают. Да, некоторые. Пугающая мысль, и я знаю, почему. Я знала это и без подсказок, данных в его письме. Нужно было только выразить словами. Страшная, пугающая мысль. Хотите знать, почему? А я всё равно скажу.

Мне страшно, потому что это правда.

@темы: фанфик "С этой минуты"