Часть 3 из 14
Оригинальное название - From This Moment
Автор – copyright 2002, by Diana Lecter
Жанр – монологи про любовь, психов, женскую независимость, глаза Доброго Доктора и кулинарию))
Саммари – история отношений знаменитой парочки, пересказанная от лица агента Старлинг)
Время – с 3 главы "Молчания ягнят" по 101 главу "Ганнибала".
Канон – переосмысленный (иногда даже слишком, как в этой части)
читать
Ужасно глупая мысль приходит мне в голову, когда я подхожу к его клетке. Он теперь в Мемфисе, спасибо Чилтону Долбаному Придурку, который не смог удержать свой грёбаный рот закрытым. Клянусь, есть какая-то причина, почему те или иные люди выбирают определённые профессии. Допускаю, Чилтон не самый лучший - мягко сказано, ха-ха - директор больницы, но, слава Создателю, он хотя бы не агент ФБР... и он едва ли заслуживает даже работы в "Тэттлере". Лучше бы ему стать смотрителем зверинца. Вот, точно, это как раз для него.
Чёрт побери! Ну почему мужики всё постоянно портят? Я была близко, очень-очень близко. А теперь можно считать, она мертва. Кэтрин Мартин мертва. Но это не моя вина! Я ведь почти убедила Лектера заговорить. Он был готов всё рассказать мне. Я точно это знаю. Может, ещё через одну или две встречи, но рассказал бы. А теперь, что бы это ни было, оно ускользнуло от меня. Мы бы уже могли найти маньяка. Мы бы уже могли спасти девушку, и...
Лектер знает, что я солгала ему. Я сама знаю, что обманула. Он бы помог нам, но ничего не получил для себя. Могла ли я смириться с этим? Ну, у меня и не было особого выбора. Мне нужно было просто расслабиться, зная, что я собираюсь хитростью выманить всё у этого высокомерного болвана, а потом оставить его с носом. И тогда я бы стала не лучше всех тех, кого он ненавидит.
Подходя ближе, размышляю, станет ли он вообще разговаривать со мной. Честно говоря, я не знаю, чего ожидать. Ему известно, что я пыталась надуть его. И что мне это удалось.
Теперь, когда тема наших разговоров мертва и находится вне зоны досягаемости, я позволяю себе подумать, что могла бы сделать после поимки Буффало Билла в смысле какой-либо компенсации, чтобы склонить Лектера на свою сторону. Я знаю, недостаточно будет просто... разговаривать. После того, что было между нами. Звучит, как речи полоумного. Я тоже как считаю. В конце концов, я - курсант ФБР, а он...
Что-то совершенно иное, определённо.
Пусть и не к месту будет сказано. Я всё же хотела бы знать, какого хрена мужики всегда мешают женщинам. Это что, какие-то комплексы по Фрейду? "Смотрите, я мужик. Смотрите, у меня есть пенис. Смотрите, я могу разрушить карьеру своей сотрудницы, чтобы продемонстрировать мужское превосходство".
И это о тебе, Пол Крендлер. Не думай, что я не вижу тебя насквозь.
Фу-у-у... Насквозь... Следующий вопрос, пожалуйста!
Хорошо, я иду. Иду, иду. А он всё ближе. Мои каблуки гулко стучат по полу, и я отчаянно сожалею, что не надела какие-нибудь другие туфли для этой встречи. Хотя, сомневаюсь, что кеды с джинсами и толстовкой помогли бы мне выглядеть профессионально. Он уже и так нанёс удар по моим туфлям. Не хочу его побуждать к этому снова.
Ближе, ближе, ближе... Игнорирую порыв броситься бежать без оглядки. Теперь понимаю, как сильно я нервничаю. Не так-то легко встретиться с ним лицом к лицу после того, что я пыталась провернуть. И хотя он не может до меня добраться в физическом плане, я-то знаю, что его слова ранят в сотни раз сильнее, чем зубы. Да, я знаю. И мне стыдно, что чуть ранее ему удалось заставить меня плакать.
Ладно, признаюсь. Иногда я веду себя по-девчачьи. Но ... ш-ш-ш... не говорите никому.
Ха... я точно нервничаю. Дурацкое чувство юмора уже тут как тут.
Он сидит спиной ко мне, чему я рада. Не хочу, чтобы он заметил мою нервозность, хотя знаю, что он всё равно почувствует запах. Но по крайней мере я могу попытаться успокоиться. Он читает, но я не решусь поинтересоваться, что именно. Последняя попытка... Да-а... последняя. Время Кэтрин на исходе, а я должна что-то придумать, чтобы спасти то немногое, что осталось от наших разговоров в Балтиморе.
Да, она мертва. Определённо мертва.
Когда я подошла и остановилась, он неожиданно заговорил. Если бы я не подозревала, что так будет, подпрыгнула бы на месте футов на десять. Повезло, ага?
-Доброе утро, Клариса.
Как же мне это нравится. Никто, кроме него, так не произносит моё имя. Выделяя каждый слог. И это заставляет меня чувствовать себя какой-то... целостной.
Глупо, знаю. Определённо, я не философ.
Он, что, сказал: "Доброе утро"? Но я уверена, что сейчас ночь...
О Боже мой. Повернулся в крутящемся кресле и теперь смотрит прямо на меня. Здесь совсем другое освещение, нежели в балтиморской психушке. Невероятно другое. Он и одет иначе, чем там. Я не могу оторвать от него взгляда. А его глаза словно обволакивают меня целиком, и я чувствую себя...
О... Господи...
Ещё одна странная мысль возникает у меня в голове. Я не могу её сдержать, и потому слегка прикусываю внутреннюю поверхность щеки, чтобы не засмеяться или не улыбнуться, выдавая собственное изумление.
Сексуальный ти-и-ип, он такой оди-и-ин...
Я точно умею делать правильный выбор, да?
Что? О чём он говорит сейчас? Догадался, что я думаю о... ну, в общем, об этом. О чём бы я там ни думала. (Я вовсе не в настроении сейчас жертвовать своим рассудком ради утверждения правды). Я решаю не переспрашивать его, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. Он говорил что-то ... о супе? Я подхожу ближе, но на достаточное расстояние от прутьев решётки, а затем отступаю назад. Мы по-прежнему смотрим друг другу в глаза. Теперь рисунки в его распоряжении. Я не собиралась отбирать их у него, Барни тоже.
-Как предусмотрительно с Вашей стороны, - задумчиво произносит он. Я испытываю облегчение, слыша безразличие в его голосе. И видя такой же равнодушный - извиняюсь за чрезвычайно плохой каламбур - взгляд убийцы. Уровень моей тревоги опускается на пару отметок, однако я всё ещё настороже.
-Доктор Чилтон просто в восторге от того, что вас с Крофордом вышвырнули из расследования. Или Вы здесь в последней попытке обольстить меня?
Фу! Меня просто передёргивает. Так вот, о чём ты думаешь, ты, напыщенный...
Однако следующую фразу я произношу быстрее, чем успеваю подумать.
-Меня никто не подсылал. Я пришла сама.
И пусть правда облегчит вам душу!
В его глазах заплясали весёлые искорки, когда он услышал мои слова. Я не вздрагиваю на этот раз. Возможно, потому, что меня не беспокоит эта мысль.
-Люди скажут, что у нас роман, - отвечает он.
Чёрт возьми, Вы не читаете газетных заголовков, доктор? Люди не скажут, они уже говорят. С тех самых пор как я в первый раз пришла к Вам, они болтают про нас.
Вот, что действительно меня раздражает, а не сама мысль.
Билли Рубин... что? Ах, да. Детки, никогда не позволяйте серийному убийце клеиться к вам. Особенно если это убийственно привлекательный убийца. Такие вещи немного сбивают с мысли, знаете ли.
Конечно, он клеится не так нахально, как некоторые. Сомневаюсь, что мне бы такое понравилось. И ему тоже. С его точки зрения, подобное поведение является грубым.
Кстати, насчёт грубости. Слышали, что случилось с Миггзом? Ха, этот жалкий подонок получил, что заслужил...
Тьфу. Что это со мной? Я ведь не должна думать о...
Но не стану отрицать, как это приятно.
Ладно, Старлинг, ближе к делу.
Кстати, а о чём речь...? Ах да.
-Доктор Лектер, - говорю я, затаив дыхание и стараясь не показывать, о чём только что думала. Избегаю смотреть ему в глаза, чтобы не увидеть в них... удовольствие. Я уверена, что это оно и есть. Хотя сомневаюсь, что кто-то когда-нибудь подозревал его в...
ЧТО я ТОЛЬКО ЧТО говорила о том, чтобы не уходить от темы?
-Я нисколько не ... подвергаю сомнению то, что вы рассказали сенатору Мартин, но, скажите, Вы бы посоветовали мне дальше разрабатывать идею о...
-Подвергаю сомнению? - насмешливо повторяет он. - Я ничего Вам не советовал и не собираюсь.
Хорошо. Я этого и не ждала.
-Вы пытались одурачить меня, Клариса. Думаете, я в игрушки играю с этими людьми?
О, доктор Лектер... Именно это Вы и делаете. Не притворяйтесь.
Тем не менее моё сердце подпрыгивает, когда я слышу прямое обвинение, каким бы истинным оно ни было. Я перехожу в наступление, возможно, слегка преждевременно, но не могу позволить паузе в нашем диалоге слишком затянуться.
-Думаю, в Балтиморе Вы говорили мне правду.
Я не думаю. Я это точно знаю.
-Жаль, что Вы пытались надуть меня, не правда ли? - отвечает Лектер.
Наши взгляды не отрываются друг на друга, хотя сейчас он закрыл лицо ладонями, и я ничего не вижу, кроме красновато-карих глаз. Его глаза - это всё, что мне сейчас нужно.
-Бедняжка Кэтрин Мартин больше не увидит солнце.
И Вас это радует, доктор Лектер? Мы ведь оба знаем, что Вам солнышка тоже видать.
Да, это был выстрел в темноте. Ещё один каламбур. Мы оба знаем, что это не продлится вечно. И у меня такое чувство, будто я сделала что-то очень, очень плохое... в смысле, для ФБР.
Противные предчувствия.
-Бог отвернулся от бедняжки Кэтрин, - подытоживает он.
Ладно... Ты хочешь сыграть по-крупному. Я тоже умею быть стервой, мистер! Не думай, что можешь запугать меня. Не теперь.
И потом, кто знает... Я могу завоевать уважение, изображая дурочку, которая не решается возражать.
-Жаль, что Вам теперь приходится угождать и тем, и этим, - быстро говорю я.
Ха! В яблочко! Я тебя сделала! Сделала! Ха-ха-ха! Э-э-э... продолжим.
-Но жаль, что мы так и не смогли закончить наш разговор. Сама Ваша идея об имаго... в ней была какая-то законченность, элегантность. От этого трудно так просто отказаться.
Ты идёшь тёмным переулком, девочка. Ещё бы в этом не было элегантности.
-А теперь вся теория разрушена, как будто кто-то оставил недостроенную арку.
-Половина арки стоять не будет, - замечает Лектер. В его голосе я слышу издёвку, но заставляю себя не обращать внимание.
-Кстати, об арках. Думаете, они позволят Вам ещё что-нибудь сделать? У Вас уже забрали удостоверение?
Через мой труп.
-Нет.
Он отводит взгляд, быстро, как будто указывая куда-то.
-А что это у вас под пиджаком, агент Старлинг? Табельные часы, как у папочки?
Честно говоря, приятель, угадываешь ты плоховато.
-Нет. Это скорозарядное устройство.
-Значит, Вы сейчас при оружии?
А, динь-динь-динь! Что у нас есть для него, Джонни?
Знаю-знаю... Вернёмся к делу.
-Да.
-Тогда Вам нужно немного отпустить боковые швы своего пиджака. Вы сами шьёте? - он делает многозначительное ударение на слове "шить", однако я не обращаю на это внимания. Относись я повнимательней ко всем словам, которые он выделяет голосом, сейчас бы побежала со всех ног, словно обезглавленный цыплёнок.
Ха-ха. Очень смешно.
К теме нашей беседы. В школе я посещала уроки домоводства, если Вы об этом, доктор.
-Да.
-Вы сами сшили этот костюм?
А на что похоже, на вечеринку по случаю Хэлллоуина? Я вроде не на маскарад одета.
-Нет. Доктор Лектер, вы ведь всё знаете ...
И ля-ля-ля. Наконец я говорю по делу. И всё такое прочее. Говорю ему, что он знает досконально о Билли Рубине, или предполагаемом Билли Рубине, ну, или знал бы - если бы встречал его лично. Лектера, кажется, весьма развлекают мои умозаключения, так что он слушает, не перебивая. Похоже, я тут единственный настоящий мужик - ну, не в прямом смысле, конечно.
Он говорит о римских императорах, потом критикует моё совершенно не читающее поколение.
А потом наконец упоминает кое-что интересное.
-Он страстно желает...
Ну конечно же! Как просто... и почему только сумасшедший сумел меня подтолкнуть к этой мысли? Да, доктор, что ещё? Я вся внимание.
-На самом деле, он страстно желает стать тем, чем являетесь Вы.
Какого хрена? Он что, хочет стать богиней секса?
Ха-ха. Это совершенно НЕ смешно. Настолько, что мне впору застрелиться.
Интересно, заметил ли это Лектер. Он продолжает:
-Желать и домогаться - в его природе. Когда мы начинаем желать чего-то, Клариса? Мы разве ищем то, чего можно страстно хотеть? Постарайтесь ответить.
Я смущена, и не боюсь признаться себе в этом.
-Нет. Мы просто...
-Нет. Не просто. Мы начинаем желать то, что видим каждый день. Разве Вы не чувствуете на себе взгляды случайных встречных? С трудом могу представить, чтобы Вы их не замечали.
Хммм... Чилтон, Миггз, Алан... И Вы, доктор. Постоянно Вы. И мне любопытно, а Вам самому известно, что я всё вижу? Знаете, я ведь тоже умею быть проницательной.
После его следующей фразы мне становится ясно, что он всё знает. Знает так же хорошо, как и я. А ещё знает, что мне это известно.
-Разве Ваши глаза не ищут то, что Вы желаете?
Да. Тебя, дурак.
Блин! Блинблинблин!!! Я с трудом удерживаюсь от искушения кивнуть головой. Это принесёт ему только большую радость.
Я борюсь с собой, пытаясь восстановить самоконтроль, или, по крайней мере, дыхание.
-Хорошо, а теперь скажите мне, как...
Лектер качает головой.
-Ваша очередь рассказывать, Клариса. Больше у Вас нет для меня путёвок на остров по изучению рогов и копыт.
О! Ну ладно, я поняла! А тебе приходило в голову, мистер Напыщенное Высокомерие, что моя часть в нашей сделке причиняет боль?
На самом деле, очень сильную боль.
Хмм... рассказывать тебе... А зачем?
Из-за Кэтрин. Да...
Расставляй приоритеты, Старлинг. Чёрт возьми.
Сейчас не время для этого.
И... я рассказываю ему. Открываю самую глубоко запрятанную и мрачную часть меня. Продаю свой рассказ, историю своих слёз, которая, возможно, заставила бы плакать тех, кому не всё равно. И мне становится больно. Очень, очень больно вспоминать. Я в смятении от этого. В конце концов, разве не должны люди держать такие вещи в себе? Я рассказываю ему и вижу, как он выпивает мою боль. Однако, возникает ощущение, будто он сочувствует мне и даже понимает. О нет, Старлинг. Не делай этого. Он может быть убийственно сексуальным, но не надо наделять его человеческими чувствами и эмоциями. Ничего хорошего из этого не выйдет. Вспомни, кто он и что делает.
Он разочарован, что Ханна мирно умерла во сне. А я хочу откусить ему голову за это.
Откусить. Ха. Сегодня глупые каламбуры сыпятся, как из рога изобилия.
-А твой приёмный отец в Монтане случайно не трахал тебя, Клариса?
Вопрос нацелен, точно ядовитое жало, но я замечаю что-то в его глазах. Гнев? Возможно. Гнев от того, что я могла подвергнуться изнасилованию в детстве? Ммм... Голодны, доктор? Хотите нагулять хороший аппетит к тому времени как Вам принесут ужин? Я играю, давая ложный ответ, но знаю, что он прочтёт в нём всё, что нужно.
-Нет.
-А пытался?
-Нет.
И вот, наконец, мы подходим к ягнятам. Меня со всего размаха бросает в воспоминания, и я снова, с отчётливой ясностью, слышу, как они кричат и плачут в темноте. Ждут, зовут на помощь и, возможно, уже знают свою судьбу. Я должна была сделать хоть что-нибудь тогда. Как и сейчас. Как и сейчас, когда я должна спасти Кэтрин Мартин.
Господи, вот оно. Это оно, это...
И он тоже всё понял.
-Ты до сих пор просыпаешься по ночам, правда? - спрашивает он, не слишком резким и достаточно заинтересованным тоном. Я благодарна ему за это. Я бы сломалась, услышав прямое требование. - Ты до сих пор просыпаешься в ледяной темноте под крики ягнят?
И я отвечаю честно, с трудом владея собственным голосом:
-Иногда.
-И ты думаешь, что если собственными руками поймаешь Буффало Билла и спасёшь Кэтрин, то ягнята замолчат? Что это каким-то образом спасёт их тоже, и тогда ты больше не будешь просыпаться в темноте, слыша ужасные крики? Клариса?
На минуту я перестаю дышать, и осознание приходит ко мне. Это трудно. Но, наконец, я беру себя в руки.
-Да. Не знаю. Может быть.
Лектер смотрит на меня не отрываясь, в глазах - выражение истинной благодарности.
-Спасибо, Клариса.
Я никогда не слышала, чтобы он был так спокоен. Моя боль дарует успокоение?
Я моргаю. Да. К собственному удивлению, я тоже ощущаю мир и покой. Осознавая это, впрочем, где-то глубоко внутри. Ужасная тяжесть упала с моих плеч.
И всё же, я не могу забыть свою главную цель.
-Назовите мне его имя, доктор Лектер.
Он замолкает на минуту, словно обдумывая, потом слегка опускает голову и произносит имя. Имя, не имеющее никакого отношения к личности Буффало Билла.
-Доктор Чилтон. Полагаю, вы знакомы.
А теперь они уводят меня. Я пытаюсь сопротивляться, но они всё равно меня уводят. Пэмбри со своим напарником.
Лектер стоит в своей клетке с таким видом, будто прощается со мной на вокзале. Его голос звучит сильно и властно, а я будто слабею.
-Прощайте, Клариса. Вы сообщите мне, если ягнята перестанут кричать?
Не задумываясь, отвечаю:
-Да.
Я вижу, как он поднял бровь, будто сомневаясь, и это приводит меня в бешенство. В тот момент я совершенно забыла, что уже давала ему повод не верить моему слову, не верить, что я выполню обещанное. Теперь всё, что у меня осталось, это моё собственное честное имя. То, что я сама говорю, а не то, что Бюро заставляет меня делать.
-Обещаете? - мягко спрашивает он.
-Да, - мне хочется крикнуть это что есть сил, но выходит как-то вяло и тихо, потому что меня уводят всё дальше.
-Тогда почему бы нам не завершить постройку арки? Возьмите папку с делом, Клариса, она мне больше не нужна.
Он протягивает через решётку бумаги; их я когда-то принесла ему. Дело, которое завело меня так далеко, что конца не видно.
Я не должна ничего принимать из его рук.
Но мне всё равно.
Я вырываюсь и в считанные секунды подбегаю к заграждению, осознавая то невыразимое словами доверие, которое проявляю сейчас. Он тоже всё понимает, и это изумляет, волнует его. Наши глаза словно сцепляются мощной силой, и я вздрагиваю, когда он быстро проводит своим пальцем по моему.
Его глаза вспыхивают.
-Спасибо, Клариса.
-Вам спасибо, доктор Лектер.
Это самый сильный и многозначащий момент, который когда-либо случался между мной и другим человеком. Я понимаю это. Осознаю в ту же секунду. А пока меня уводят прочь, я понимаю и то, что память о нём, стоящем вот так, навсегда останется со мной. Сейчас он не подшучивает и не насмехается, а просто наблюдает, как меня забирают и уводят прочь от него, возможно, навсегда.
Возможно, я бы сейчас даже смогла разглядеть печаль в его глазах.
И это заставляет меня чувствовать нечто, что я не могу описать. Но я не задерживаюсь на этом, а наоборот, собираю себя в кучку, делаю глубокий вдох и покрепче прижимаю к себе папку с материалами дела. По дороге домой мне предстоит хорошенько перечесть их все.