[fabiana-w]

Балтиморский блюз (часть 2, заключительная)
Оригинальное название — Baltimore Blues
Авторы — copyright 2002, by Diana Lecter & Drandmrslecter

читать

– И вот ещё что, доктор Дёмлинг. Позвольте мне высказать мнение о Вашей статье, опубликованной в последнем номере «Журнала».

Он сделал паузу, давая собеседнику слабую надежду, что последующие слова не будут таить в себе разъедающий сарказм. Но доктору Дёмлингу пришлось отказаться от своей надежды, когда доктор Лектер продолжил:

– Скажу честно: читать это было истинной мукой. Могу лишь предполагать, насколько опасен для здоровья оказался сам процесс написания... Интересно, был ли у Вас в то время какой-нибудь помощник, может, соавтор? Ведь обычно написание научной статьи – крайне нудный процесс, требующий сносок, ссылок на источники, цитируемые или переработанные, и так далее. Я никогда не думал, что профессионал в своём деле может быть способен на плагиат.

И доктор Лектер благожелательно улыбнулся, вероятно, желая посыпать солью только что нанесённую рану. Это ему удалось.

– Вы гордитесь своей работой, доктор Дёмлинг?

– Безусловно, – последовал твёрдый ответ.

– М-м-м... так я и думал. Кажется, оставшаяся часть нашей безнадёжно лишённой мозгов страны с Вами согласна. Я удивлюсь, если кто-то из Ваших так называемых критиков прочёл хоть одну настоящую книгу, прежде чем ломать ум о столь... «ценную» работу.

Прервав свою речь, доктор Лектер улыбнулся и на минуту отвёл взгляд, словно обдумывая собственные слова.

– В любом случае, – продолжил он, – я полагаю, что вкладывать веру в эти величайшие головы – уже само по себе опасно.

Зловоние истинного унижения облаком повисло над головой покрасневшего доктора Дёмлинга. Будучи гордым человеком, он не мог терпеть, чтобы бредовые речи какого-то лунатика (признанного судом таковым, к тому же) ранили его столь глубоко. Но тем не менее они ранили. Будь то не слова, а нож, доктор Дёмлинг давно уже был бы мёртв.

– Любопытно, – подал снова голос доктор Лектер, не давая собеседнику отвести взгляд и заставляя того чувствовать себя пойманным в ловушку, – Вы читали что-нибудь из моих работ?

– Несколько статей, – ответил доктор Дёмлинг, прочищая горло в попытке вновь обрести достоинство. – Первое, что приходит в голову, это статья о пристрастиях к хирургическим вмешательствам. Она публиковалась в «Журнале клинической психиатрии»? Я забыл.
– Да... думаю, так и есть, – доктор Лектер заложил руки на спину и слегка приподнял голову. Я высказал своё мнение, доктор, а теперь у Вас появился шанс отыграться. Прошу, используйте его мудро.

– Примитивно и бездоказательно, – тут же произнёс доктор Дёмлинг. – Для меня было совершенно очевидно, что Вы не знакомы с предметом, о котором писали, но при этом делаете выводы, точность которых можно утверждать лишь приблизительно.

Доктор Лектер выслушал всё это, не моргая. Последовавшее затем молчание показалось доктору Дёмлингу ещё более тяжёлым, чем недавно услышанные обидные слова. Глаза доктора Лектера оскорблённо вспыхнули.

– Любим сложные слова, значит? – спросил он после минутного молчания. – Вы что, нуждаетесь в использовании детского языка, доктор Дёмлинг?

– Вряд ли это так, – ответил тот.

– Я вынужден усомниться, что Вы читали мою статью.

Доктор Дёмлинг самодовольно улыбнулся. – Просто потому, что не можете принять негативную рецензию?

– Вовсе нет. Я совершенно уверен в собственной работе, доктор. Возможно, будь Вы так же уверены в своей, то не позволили бы мнению признанного «сумасшедшего», страдающего от очевидной «болезни», настолько Вас смутить. Вы согласны?

И вновь доктор Лектер улыбнулся самым благожелательным образом, а доктор Дёмлинг в очередной раз почувствовал себя уязвлённым.

– Ганнибал...

– Доктор Лектер. Полагаю, я уже доказал, что заслуживаю своё звание, не правда ли?

– Я сам решу, что Вы доказали, Ганнибал, – злобно произнёс доктор Дёмлинг.

Доктор Лектер внимательно оглядел своего визитёра сверху донизу, вероятно, представляя, каков он будет на вкус. Доктора Дёмлинга нелегко было запугать, но от такой мысли ему стало сильно не по себе.

Как будто уловив это, доктор Лектер усмехнулся.

– Вы в курсе, что я сейчас размышляю, как лучше Вас приготовить? Средней прожарки или хорошо прожаренным?

– Угрожаете?

– Конечно же, нет. Не доставлю Вам такого удовольствия.

Доктор Лектер отвёл взгляд, интерес в его глазах стал гаснуть.

– Что-нибудь ещё, доктор Дёмлинг? Ваше общество начинает мне докучать.

– Почему бы и нет, Ганнибал. Кое-что у меня к Вам есть, – сказал доктор Дёмлинг.

– И что же это?

– Я бы хотел, чтобы Вы, по возможности, написали положительную рецензию на мою недавнюю статью, с тем чтобы опубликовать её в ближайшем номере «Журнала».

– Интересно, с какой стати я должен это делать, принимая во внимание Ваш более чем неприятный визит и отнюдь не блестящую научную работу?

Доктор Дёмлинг продолжал стоять на месте в надежде, что вдруг появится возможность переменить мнение доктора Лектера. С самого начала у него был план. Он знал, что если удастся убедить Лектера не только написать рецензию, но и обсудить что-нибудь, то это станет для доктора Дёмлинга огромным достижением. Однако визит пошёл совсем не в том направлении, в каком он ожидал. Всё повернулось так, как пожелал доктор Лектер.

– Доктор Дёмлинг, я потрачу на Вас ещё несколько минут своего времени, а затем попрощаюсь.

Доктор Лектер стоял неподвижно, сцепив руки за спиной. Ни на долю секунды не отрывая взгляда от лица доктора Дёмлинга, он произнёс:

– Готов поспорить, Вы в детстве были костлявым мальчишкой, правда? Костлявым и тощим. Вы были себе на уме, много читали, собирали бейсбольные карточки, а комнату свою делили с братом или сестрой. Вы были «маменькиным сынком», в чьи обязанности входило доставлять газеты по утрам и не думать о том, что мама готовит на завтрак.
У Вас не было друзей, ни мальчиков, ни девочек. Всё время Вы проводили дома, воображая, какой станет Ваша жизнь, когда «вырастете», и в то же время молясь, чтобы она не была похожа на жизнь мамы с папой. И клялись себе, что однажды «всех сделаете»... что станете юристом или врачом, потому что деньги – это хорошо.
Вы торжественно обещали себе, что женитесь на миленькой девушке, которая будет достаточно «хороша в постели» и не сможет Вам быстро надоесть. Ну, а когда надоест, то не примется истерить по этому поводу.
Ну вот, Вы завели жену и даже детей, а также большой дом и дорогую машину. И теперь думаете: «Что же осталось?» Я скажу Вам, доктор Дёмлинг, что осталось.

Доктор Дёмлинг стоял без движения, чувствуя, как открывается рот, а глаза наполняются слезами. Прозвучавшие слова были настолько близки к правде, что у него заболело в груди.

– Всё, что осталось, доктор Дёмлинг, это продолжать свою никчёмную запутанную жизнь и никогда больше сюда не возвращаться. Потому что я не только отказываюсь сочинять «хвалебную рецензию», которую Вы так жаждете от меня получить. Более того, я собираюсь написать отзыв о Вашей работе, после которого Вам ещё повезёт, если сохраните свою практику и будете когда-нибудь восприняты всерьёз в учёной среде.

Доктор Дёмлинг замер, не в силах пошевелиться и чувствуя, как эти слова вибрируют у него в ушах. Подобно булавкам, они тут и там втыкались в его раздувшееся эго, словно это был воздушный шар.

Доктор Лектер стоял на прежнем месте. Обаятельно улыбнувшись, он дал понять, что разговор окончен.

Доктор Дёмлинг чувствовал себя так, словно его разорвали в клочки и сожгли, насколько такое вообще возможно. Стоя перед камерой, мало похожий на человека, пришедшего сюда полчаса назад, он пытался собрать то, что осталось от чувства собственного достоинства.

– Очень похоже на подавленный гнев, – кисло заметил он.

Доктор Лектер рассмеялся, сверкнув мелкими белыми зубами. Мысль о том, какие ужасные злодеяния были совершены с помощью этих острых зубов, заставила визитёра вздрогнуть.

– Я ничего не подавляю, доктор Дёмлинг. В противном случае, разве я сейчас был бы здесь? Как Вы думаете? Нет. Сейчас нас разделяют всего каких-то десять футов, а также барьер, предупреждающий возможный контакт. Но, должно быть, я смогу до Вас добраться тем или иным образом. Все обиженные имеют склонность приползать обратно, чтобы получить ещё. Ну... – доктор Лектер пожал плечами, вновь отключаясь от происходящего, – в большинстве случаев.

– Поэтому радуйтесь, что стекло нас разделяет, – подытожил доктор Лектер. – Из того, что мне открылось сегодня, могу заключить, что Вы не стали бы счастливым туристом, если бы попали ко мне в руки.

Снова улыбка.

– Что-нибудь ещё, доктор?

– Я... я...

– Говорите громче. Слух меня что-то подводит.

– Получаете удовольствие? Для Вас это нечто вроде игры? Но Вам ведь известно, что Вы пробудете здесь до конца жизни, не правда ли?

– Большое спасибо за напоминание. Я порой забываю об этом, – доктор Лектер раздражённо качнул головой. – Доктор Дёмлинг, если не можете сказать ничего хорошего... что ж... Вам известно, куда это ведёт. Возвращайтесь к своей дорогой машине и большому дому. Откровенно говоря, ту вечность, которой я здесь располагаю, можно потратить на множество занятий. Но в них не входят разговоры с самопровозглашённым доктором, который желает диагностировать то, что не в состоянии понять. Заполняйте свою жизнь вещами вместо людей и живите под маской искусственного счастья, которое так старательно создавали для себя. Сочиняйте бумаги, дурно написанные и полные примитивных фактов. Обвиняйте всех, кроме себя, в своём провале и умрите в одиночестве, не оставив ничего, кроме завещанной детям машины да ещё чековой книжки, которую наследники раздерут на части в день Ваших похорон.

Говоря всё это, доктор Лектер продолжал улыбаться, излучая оптимизм и как бы представляя собой образец счастливой судьбы.

Почти в буквальном смысле разорванный напополам, доктор Дёмлинг не мог сдержать слезы, что катились по лицу. Он никогда не считал себя слабым человеком, способным вот так заплакать. Чёрт, ведь даже на похоронах собственной матери он не проронил ни слезинки, хотя был убит горем. Когда его дети научились ходить, он не плакал. И в день своей свадьбы. То же на окончании университета, колледжа, школы – ни разу не заплакал.

Но теперь все эти ушедшие дни будто вернулись, всплыли из тёмных глубин подсознания, вызвав поток слёз. Он сам не знал, способен ли будет унять их. То, что сказал ему Лектер, причиняло ни с чем не сравнимые страдания.

В глазах доктора Лектера светилось полное удовлетворение, когда он сделал глоток из боли доктора Дёмлинга и нашёл этот вкус потрясающим. Не слишком часто доктор Чилтон отправлял к нему хорошую игрушку; такую же занятную, как этот человечек-моллюск.

– СМОТРИТЕ! ДЕТКА ПЛАЧЕТ! – противным голосом завопил человек в соседней с доктором Лектером камере, прыгая вверх и вниз на своём матрасе. – ПЛАЧЬ, ДЕТКА, ПЛАЧЬ! УА-А-А!..

Бессвязные вопли сумасшедшего, который даже не знал, о чём шла речь, заставили слёзы только усилиться. Доктор Дёмлинг ощущал стыд, какого не испытывал никогда прежде. Будь сейчас под рукой пистолет...

– Простите Миггза, – сказал доктор Лектер дружелюбным тоном. – Сегодня он ведёт себя отвратительно. Вперёд, доктор Дёмлинг. Убегайте отсюда, только так Вы сможете успокоиться.

Уже готовый последовать этому совету, тот повернулся и зашагал прочь. Мысль, что придётся в таком виде предстать перед медбратом, вызвала приступ глубокой тошноты. Он яростно отёр слёзы, понимая, что следы его недавней истерики всё равно будут чётко видны на лице. Краснота вокруг глаз пройдёт не скоро.

– Хорошего дня, – произнёс ему вслед доктор Лектер. После этого он снова впадёт в молчание, которое продлится несколько недель.

Доктор Дёмлинг, теперь охваченный злостью, крепко сжал кулаки.


Позже, вечером, доктор Лектер рисовал у себя за столом, размышляя о событиях этого дня. Улыбка не сходила с его лица. Нечасто ему выпадала возможность разбить в пух и прах столь грубого человека, как доктор Дёмлинг, и это доставило восхитительное удовольствие.

Продолжая рисовать, доктор Лектер услышал приближающиеся шаги, а когда поднял голову, то увидел Барни. Тот держал в руке какой-то белый конверт.

– Добрый вечер, доктор Лектер, – вежливо произнёс Барни, затем положил конверт на выдвижной поднос. – Это для Вас, только что пришло.

– Ну что же, спасибо, Барни, – сказал доктор Лектер. Он поднялся из-за стола, взял конверт из приехавшего в камеру подноса, затем уселся обратно.

Барни ушёл. Доктор Лектер поднёс конверт к носу, и сразу понял, кто автор письма, по еле уловимому запаху дешёвого лосьона после бритья.

Усмехнувшись, он открыл письмо и начал читать:

«Доктор Лектер,

Мне бы хотелось воспользоваться возможностью и сообщить Вам, что я против того, чтобы писать о нашей сегодняшней встрече в ближайшем номере «Журнала».

Я знаю, Вы считаете себя умнее меня. Думаете, Вы умнее всех. Возможно, так и есть.

Считайте это письмо проявлением профессиональной вежливости.

С наилучшими пожеланиями,

Дёмлинг, д-р философии».

Закончив чтение, доктор Лектер медленно разорвал письмо на мелкие кусочки. Сначала у него было желание подбросить клочки бумаги в воздух, словно конфетти, но затем он передумал.

Вместо этого доктор Лектер решил смыть их у себя в унитазе.