читать дальше***
Клэрис Старлинг одной из последних покинула аудиторию после лекции. Она была полностью истощена, ведь за все время учебы в университете штата Вигрниния ей не приходилось усваивать такие объемы информации в столь сжатые сроки.
При этом она даже не была полностью уверена, какая часть лекции потребовала больше внимания: бесспорно захватывающее содержание или наделенный исключительной харизмой докладчик, который своим стилем, своими почти гениальными голосовыми модуляциями и построением выступления заставил последние два с половиной часа пронестись незаметно.
Ни разу в течение этого времени она не бросила взгляд на часы, не сделала ни единой записи. Затаив дыхание, она восхищенно ловила каждое слово доктора Лектера, читавшего лекцию экспромтом, не опираясь ни на какие записи.
После его вступительных слов состоялось групповое обсуждение, в ходе которого каждый из присутствующих смог воочию убедиться в колоссальных знаниях, практическом опыте и гениальных способностях этого всего лишь человека, с самого первого мгновения добившегося исключительного влияния.
Клэрис была воодушевлена. Увы, эта лекция оказалась последним интересным событием на повестке дня. Ей пришлось очень постараться, чтобы сосредоточиться на лежащих перед ней книгах, когда она после окончания семинара удобно устроилась в специальном криминологическом отделении библиотеки, чтобы подготовиться к объявленной Джеком контрольной.
Полночи она вчитывалась в формулировки законов и их интерпретации. Только когда буквы стали расплываться перед глазами, она решила покинуть библиотеку и двинуться к месту ночевки, чтобы урвать несколько часов сна.
День она закончила с глубоким чувством признательности. Признательности, ведь развеялись ее последние сомнения насчет выбора будущей профессии: сначала окончание университета, затем Академия. И каким-нибудь образом она доберется до отдела по исследованию поведения.
Клэрис чувствовала себя сильной. Сегодня днем ей удалось бросить первый взгляд в развращенную душу убийцы. Она была уверена, что сможет спуститься в эту бездну и невредимой вернуться обратно.
Клэрис Старлинг была юной и еще не осознавала, ее страстное желание работать в ФБР как раз превратилось в навязчивую идею.
***
И в кабинете доктора Лектера работа кипела до поздней ночи. Джек Крофорд осуществил задуманное и Уилл Грэм приехал в Charlottesville тем же вечером, чтобы подробно побеседовать с одним из самых выдающихся судебно-медицинских психиатров страны и составить психологический портрет Chesapeake-Ripper.
Так же как и Клэрис Старлинг, Уилл Грэм был впечатлен обширными знаниями и опытом, привнесенными доктором Лектером в текущее расследование. Правда, он знал доктора как дружелюбного и предупредительного человека, т.к. встречался с ним раньше.
Чтобы сразу не начинать вечер с тех неприятных событий, из-за которых они встретились, доктор Лектер пригласил Уилла Грэма на скромный обед, дабы «освежить» их знакомство. Уилл благосклонно принял приглашение, и мужчины отправились в ресторан на территории кампуса, доступный только для преподавательского состава. Меню и качество подаваемой пищи были соответствующими.
Уилл Грэм был польщен свободной манерой общения доктора и не возражал против короткой светской беседы.
«Как поживает Ваш сын Джош и Ваша очаровательная супруга? Молли, если не ошибаюсь?»
Доктор Лектер улыбнулся специальному агенту поверх своего бокала. Он никоим образом не дал бы понять Уиллу Грэму, насколько его дешевая пена для бритья не подходила к одеколону умеренного запаха. Что ж, иногда ситуация требовала закрыть глаза на некоторые вещи.
Уилл Грэм ответил на его улыбку.
Он знал о подсознательных предубеждениях Джека Крофорда против этого человека, и он признавал, что и сам в присутствии доктора до сих пор испытывал странные ощущения. Чаще всего он был к ним совершенно не готов и никогда не был в состоянии определить их непосредственную причину. Когда это происходило, у него по рукам пробегали мурашки, словно обнаженной кожи касался шелк.
В своих размышлениях он объяснял это интуитивное переживание, этот след подозрительности тем, что доктор Лектер был таким человеком, о котором было крайне сложно судить. Встречая подобного человека, часто чувствуешь что-то неприятное.
Уилл Грэм прекрасно знал, что он со своим особым талантом мог заглянуть гораздо дальше человеческого восприятия. Хотя он и знал силу своего воображения, загвоздка заключалась в том, что он слишком часто ставил под сомнение достоверность своих выводов, если они не совпадали с «нормальным» восприятием.
Его «нормальные» ощущения говорили, что доктор Лектер ему нравится. Что в его дружелюбном и почти отеческом присутствии он чувствует себя комфортно. Он доверял доктору и его талантам. Поэтому он решил отделаться от своих особых ощущений, как от вызывающих раздражение, и забыть о них. Сделав это, Уилл Грэм как раз и допустил свою главную ошибку.
«Не хочу показаться невежливым, но можно ли задать Вам личный вопрос, доктор Лектер? Он меня занимает с нашей последней встречи».
Казалось, это развеселило доктора Лектера. Он согласно кивнул головой.
«Смелее, Уилл. Спрашивайте».
«Хм. Ввиду профессии мы оба день за днем сталкиваемся со многими болезненными и злыми вещами… даже не знаю, как это выразить. Молли и Джош для меня самое важное на свете. Они меня так поддерживают. А кто поддерживает Вас, доктор? Кто Вам помогает справляться со всем этим? Как Вы вообще можете быть один?»
Доктор Лектер усмехнулся.
«Ну же, Уилл, спросите конкретно: почему я не женат? Почему дома меня не ждут дети и супруга?»
«Да. Думаю, именно это я и имею в виду.»
Подобный ответ вызвал у доктора Лектера ироничный смех.
«Уилл, я трудоголик. Дл того, чем я занимаюсь мне нужно время и неприкосновенность личного пространства. Жена бы требовала времени, которое необходимо для того, чтобы брак не развалился. Жена и дети существенно ограничили бы результативность моей работы. С ранней юности сфера моих личных интересов была для меня святой, и хотя семья без сомнений имеет ряд преимуществ, я бы не хотел обменять ее на свою свободу».
Несколько смущенный Уилл Грэм оторвал взгляд от своей тарелки.
«Доктор Лектер, если я в какой мере преступил границы дозволенного, мне очень жаль. Простите меня».
Ганнибал Лектер мягко улыбнулся.
«Я не противник слабого пола, Уилл, скорее, наоборот. И мою жизнь время от времени скрашивают женщины. Разумеется, в этом отношении удовольствие у меня стоит на первом месте, мне и других обязательств хватает. Правда, я так же, как и в работе в личной жизни придаю большое значение сдержанности».
Он выпрямился и уселся поудобнее.
«Иногда, когда занимаешь такое место, какое занимаю я, постоянно находишься в свете общественного интереса, обременительно, если люди направляют такое же пристальное внимание на твою семейную жизнь. Поверьте, у меня, как и у любого человека, есть несколько скелетов в шкафу, и по мере возможностей мне бы хотелось их там и оставить».
Уилл вздохнул про себя. Доктор Лектер ловко уклонился от прямого ответа на вопрос. Чтобы не омрачать их хорошие отношения, Уилл решил оставить затронутую тему, у него было смутное предчувствие, что иначе его поведение показалось бы доктору невежливым. Вместо этого он рассмеялся удачному замечанию своего собеседника.
«Конечно, доктор Лектер. Прекрасно понимаю Ваши сомнения. И хотел ба еще раз подчеркнуть, я не намеревался преступать рамки дозволенного».
«Вы этого и не сделали, Уилл. – Вы закончили? Тогда мы вернемся в мой кабинет и побеседуем он нашем убийце.»
- С удовольствием, доктор Лектер.
Доктор Лектер заплатил, мужчины поднялись и снова вошли в здание университета. Грэм передал ему дело. Доктор Лектер попросил полчаса его не беспокоить, чтобы он мог ознакомиться с данными. В это время Уилл Грэм сидел у него в приемной, где симпатичная секретарша приготовила ему чашечку кофе.
Ровно через 30 минут доктор Лектер снова пригласил его в кабинет.
«Итак, Уилл. Возможно, нам бы помогло, если бы Вы начали с описания того, как у ФБР обстоят дела с расследованием, а именно, где Вы лично «застопорились», так сказать. Полагаю, Вы со мной согласитесь, что следует исключить вероятность того, что преступником является женщина.»
«Совершенно верно, доктор Лектер. Хотя он проводит «ритуальную» часть убийства сразу после наступления смерти, все жертвы были заколоты или повешены, то есть смерть наступила в результате применения недюжинной физической силы. В ходе вскрытий были обнаружены травмы, полученные при самообороне. У женщины просто не хватило бы сил, чтобы воплотить в жизнь отточенные способы убийств Ripperа.»
«Хорошо. Итак, мужчина. Какой тип преступника, по Вашему мнению».
«Н-да, вот и первое наше затруднение. Согласно учебнику ФБР серийные убийцы исключительно преступники, которые убивают и мучают своих жертв, дабы удовлетворить свои сексуальные и эмоциональные потребности. Chesapeake-Ripper в эту схему не вписывается. Он убивает хотя и невероятно жестоко и холоднокровно, но в том, как он совершает преступление, нет ничего похожего на сексуальный подтекст».
Уилл преувеличенно глубоко вздохнул и возвел глаза к потолку. Затем он продолжил:
«С другой стороны, анализ его убийств показывает значительное сокращение промежутков времени между преступлениями, а это наоборот типично для преступника с сильно выраженными сексуально-садистскими переживаниями.»
«Сокращение промежутков, хммм. Я понимаю Вашу дилемму, Уилл. Оставим на некоторое время в покое сексуальную составляющую. Как насчет типа преступника, у которого все обусловлено сильно выраженными социальными факторами?»
Уилл встретил это возражение нервным сопением.
«И снова загвоздка. Здесь снова все не вписывается в схему. Преступник, чьи действия обусловлены социальными факторами, обычно происходит из агрессивной семейной среды. Такие не просто в какой-то момент начинают кого-то убивать. Они убивают в зависимости от ситуации, когда их провоцируют или они чувствуют себя униженными, это находит отражение в отсутствии четкого плана действий и во вспышке насилия. Агрессия должна быть выплеснута, поэтому они подыскивают любую жертву.
Проявление насилия в случае Ripperа хотя тоже носит чрезмерный характер, но своих жертв он тщательно выбирает и убивает исключительно после тщательной планировки. Его действия хорошо обдуманы, и как я должен четно признать, - великолепно воплощены в жизнь».
«А как насчет других характерных признаков? Если учитывать данные вскрытий, то преступник должен обладать по меньшей мере основными анатомическими познаниями. Я имею в виду, Уилл, что Вам следует присмотреться к точности разрезов… он явно имеет склонность к фетишизму. Так что, если Вы спросите меня, охотник и коллекционер. Хотя, как мне кажется, его интересы не направлены на какие-то определенные органы…»
Уилл Грэм вдруг вскочил и принялся взволнованно прохаживаться туда-сюда по комнате.
«Нет, и это тоже необычно. Очевидно, он сохраняет некоторые части трупов своих жертв, но у нас нет ни малейшего понятия зачем и почему».
Он фыркнул и приложил ладонь ко лбу.
«Доктор Лектер, Вы знаете, что иногда я могу испытывать то же, что и преступник. Его мотивацию. Я могу понимать его эмоционально и тогда это помогает, его выследить».
Он остановился у одного из окон. Скудное освещение в помещении превратило большую стеклянную поверхность в темное зеркало, которое дало ему возможность словно издали посмотреть на свое размытое отражение. Черные, отражающие поверхности влияют на наше сознание так же, как и мягкое дрожание пламени смечи или игра света полыхающих поленьев в камине.
Уилл Грэм иногда мог применять свой дар осознанно, но гораздо чаще его уровень восприятия повышался непреднамеренно и без какого-то перехода, это позволяло ему выйти за рамки нормального восприятия. Его мозг в таком состоянии функционировал на уровне, который был для него недоступен в обычной жизни. Он создавал связи более высокого порядка, благодаря которым мог видеть, что именно скрывается за теми или иными фактами.
Он мог ощущать, как погружается в эти более высокие сферы и пытался сосредоточить на них свою энергию. Он слышал слова, которые подобно далекому эху звучали в его сознании:
Зеркала так же, как и наши глаза, отражение души. Если мы в состоянии туда заглянуть, тогда сможем распознать, что там за внешней оболочкой. И мы осознаем, что истинно…
Он был настолько сконцентрирован, настолько погружен в себя, что не осознал, как его взгляд скользнул с собственного отражения на отражение доктора, который сидел позади него за письменным столом. Также он не почувствовал, как по его рукам забегали мурашки.
«Уилл, с Вами все хорошо?»
Слова, произнесенные так мягко и дружественно, отозвались в сознании Уилла ударом бейсбольной биты. Мозайка, которая перед его мысленным взором начала принимать очертания, рассыпалась на тысячи фрагментов.
Столкновение с реальным миром было для него слишком. Он пришел в себя, тяжело дыша, с непонятным привкусом во рту, прислонившись к прохладному оконному стеклу. Разгадка была так близко, так близко…
«Доктор Лектер, мне почти удалось, но…»
Он повернулся и встретился взглядом с глазами доктора. Ему была знакома реакция людей, которые присутствовали во время его «особенных» состояний. Но с этим человеком все было по-другому. В его глазах он мог видеть жгучий, почти алчный интерес.
Он покачал головой, чтобы сгладить это впечатление. И действительно, когда он снова поймал взгляд Лектера, он встретил спокойное, сдержанное, хорошо ему известное «я» доктора. Грэм попытался улыбнуться.
«У меня очень богатое воображение, доктор Лектер, но могу Вам честно сказать: я попросту не в состоянии представить, какие причудливые фантазии возникают у этого человека, когда он смотрит на взятые внутренности и части тел своих жертв».
«Ваша способность должна быть иногда очень обременительной для Вас, хмм?»
Уилл глубоко вздохнул. Он наклонился вперед и спрятал лицо в ладонях. Когда он снова выпрямился, провел ладонями вдоль лица.
«Не иногда, доктор Лектер, в этом я могу Вас уверить. Этот опыт… очень интуитивный, и я не могу его ни в коей мере направлять. Может случиться так, что я днями ломаю над чем-то голову и не продвигаюсь дальше, а потом неожиданно в голове образуется какая-то связь. В самое необычное время. За едой, например, или когда я играю с сыном. Этот дар, как Вы его называете, совсем не скрашивает мою жизнь, вот что я Вам скажу.»
«Думаю, я Вас хорошо понимаю, Уилл. Но вопреки всему это дар. Так у Вас возникают различные концепции, это позволяет Вам преследовать преступников независимо от учебников и ведомственных структур. В сущности, весьма необычный талант. И хотя я признаю, что в нормальной, повседневной жизни, этот дар может быть обременительным, я должен задать Вам вопрос относительно нашего преступника: что Вы ощущаете?»
«Честно говоря, доктор Лектер, ничего, по крайне мере, в настоящий момент. С новыми убийствами все иначе. Я просто не могу двигаться дальше».
Доктор Лектер нахмурился, но не стал расспрашивать дальше.
«Хорошо, тогда снова вернемся к фактам. Что касается меня, я бы не стал искать у этого преступника какой-то сексуально – эмоциональный подтекст».
«Вы имеете в виду что-то вроде ярости, ненависти, мести?»
«Именно. Это высокообразованный человек. Об этом свидетельствует то, как спланированы его преступления и осмотрительность, с которой он действует. У него точно есть анатомические познания».
«Если мы будем исходить из этих предположений, доктор Лектер, нам придется включить такие группы как: потерявшие право на лечение врачи и уволенный медперсонал…»
«… студенты медицинских факультетов, мясники, уволенные сотрудники морга и так далее. Полагаю, теперь у Вас достаточно информации, чтобы продолжить расследование, Вы согласны со мной, Уилл? Если Вы это сделаете, уверен, у Вас не будет возражений, если мы прекратим нашу беседу на сегодня. Уже довольно поздно, а мне еще нужно подготовиться к завтрашнему дню. Кроме того, наш разговор Вас порядком утомил, не так ли?»
Уилл Грэм кивнул. Он чувствовал себя ужасно изнуренным.
«Да. Вы правы, доктор. Самое время закончить на сегодня.»
« Смело обращайтесь ко мне, Уилл, если у Вас будут еще вопросы. Я с удовольствием в любое время помогу Вам - и, Уилл…держите меня в курсе результатов дальнейшего расследования.»
«Само собой, доктор, я буду сообщать Вам последние новости. Желаю Вам доброй ночи».
«Доброй ночи, Уилл.»
Уилл Грэм взял свое пальто и собирался выйти из кабинета. Подойдя к двери, он еще раз обернулся.
«Доктор Лектер. Я бы хотел сказать, как много для меня значат наши беседы. И в деле Хоббса что-то намечалось, но без Вашей помощи я бы не смог сделать правильных выводов. У меня непонятное ощущение, что в этом деле все повторяется».
«Благодарю, Уилл. Это слишком большая честь, я только и могу что предложить Вам помощь и направить Ваши мысли в нужном направлении. У Вас на самом деле удивительные способности. Когда все будет позади, приходите ко мне снова. Охотно побеседую с Вами об этом».