Ганнибал мутит с Клэрис

[fabiana-w]

***
Когда Уилл Грэм ушел, Ганнибал Лектер еще какое-то время находился под впечатлением от их разговора.
Ознакомление с материалами дела лишний раз доказало то, что он и так знал. У ФБР в действительности не было никакого представления о том, кого они ищут. Все основания для составления психологического портрета преступника, служившие отправными точками, были ложными, а детали, открывавшиеся после каждой новой смерти, не компенсировали изначальный логический просчет.
Положение дел в настоящий момент свидетельствовало о том, что Ганнибалу Лектеру не стоит ни в коей мере опасаться Джека Крофорда и ведущей расследование группы. А вот с Уиллом Грэмом дело обстояло иначе.
Хотя молодой человек был опасен и его действия трудно было предугадать, он не был ему несимпатичен. В этом – никакого противоречия, ведь в мире доктора Лектера симпатия к кому-то и необходимость этого кого-то убить гармонично сосуществовали. Различие между «быть» и «не быть» не имело ничего общего с достоинствами или недостатками той или иной личности, которые следовали после ее кончины; мерилом всего было то, насколько человеку удавалось позабавить доктора Лектера.
Ценность же Уилла Грэма в этом отношении была огромной. По крайней мере, пока. Его необычная способность немало заинтересовала Лектера, и поэтому молодой человек мог до поры не беспокоиться. Тем более что доктор рассчитывал узнать от него кое-что о себе.
Но и успехи доктора Лектера как психиатра были неслучайными. То, что его коллеги именовали «подкупающей перцепцией», было по большому счету ничем иным, как почти безупречной комбинацией не измеряемого человеческими масштабами интеллекта и силы воображения, существенно превосходящей обычные рамки.
Хотя, по его собственной оценке, между эрудированностью доктора Лектера и Уилла Грэма лежала вселенная, все выглядело иначе, если речь шла об их восприятии. На этом уровне Ганнибал Лектер и Уилл Грэм были на самом деле похожи.
Уже то, что существовал кто-то, обладающий достаточным потенциалом, чтобы следовать за силой воображения доктора и сопровождать его на запутанных тропинках умственных изысканий, одновременно завораживало и пугало Лектера. Но страх не был чувством, которому Ганнибал Лектер в ходе своих размышлений придавал большое значение.
Так же как и симпатия.
Само собой разумеется, что Ганнибал Лектер убил бы Уилла Грэма, если бы тот когда-нибудь узнал правду. Это было возможно. В остальном было бы очень занимательно наблюдать закат Уилла Грэма. А то, что рано или поздно это произойдет, - вне всякого сомнения. По оценкам доктора Лектера, скорее раньше, чем позже.
И неустойчивое равновесие, в котором находился молодой человек, кончится перевесом в сторону хаоса, для этого достаточно небольшого смещения его стабилизирующих факторов. Несчастье, которое, например, коснется его семьи.
Предоставленный самому себе, Уилл Грэм мог бы стать жертвой неспокойного мира своих фантазий и противоречий между моральными и этическими правилами игры, навязанными ему обществом. Разумеется, он носил бы этот конфликт в себе и не заставил бы страдать из-за этого других, как делали убийцы, которых он так ревностно ловил. Нет, он – как благовоспитанный молодой человек, каким он и является, - стал бы своим собственным убийцей.
Беспокойство не было чувством, которое бы каким-то образом влияло на поведение доктора Лектера. И даже если бы ему были доступны подобные эмоции, в данной ситуации они бы были неуместны. Все ниточки были сосредоточены в его руках.
А значит, никакой опасности. Ни малейшей.

Глава 3. Столкновения

Как и следовало ожидать, промежуточная контрольная Крофорда прошла гладко. Хотя результаты станут известны только через несколько дней, Клэрис точно знала, что ей не о чем волноваться.
Свой обед она проглотила раньше обычного, ведь ей хотелось заранее оказаться около аудитории. Вообще-то на этот раз ей хотелось сидеть в первом ряду, при этом она твердо верила, что сегодняшний семинар доктора Лектера будет таким же интересным и увлекательным, как вчерашний. Но это не должно было быть место в центре. Она все еще чувствовала пронзительный взгляд, которым он наградил студентов в последний раз.
До занятия еще оставалось несколько минут, она подошла к автоматам с кофе, а затем села в холле со своим быстрорастворимым напитком. Вокруг нее уже располагалась группа студентов. Некоторые знали ее в лицо, другие вообще не знали. Ее особое внимание привлек студент в черной футболке с логотипом Принстона. Она и не собиралась прислушиваться, но из-за «пространственных ограничений» само собой получилось, что она ловила те или иные обрывки разговоров.
Сидящая напротив девушка ее возраста начала:
«Да, действительно. Он уже древний, но я тебе клянусь, у него сказочный стиль повествования. Согласись, Бетси. Боже мой, ну скажи же что-нибудь. Кто еще вчера вечером восторгался доктором Лектером?»
Собеседница немедленно воспротивилась, но ее насмешливая улыбка ставила под сомнение правдивость ее слов:
«Послушай. То, как ты это излагаешь, может натолкнуть на мысль, что я увлекаюсь пожилыми мужчинами».
Обе начали громко хихикать. Что в свою очередь спровоцировало типа в футболке Принстона начать обстоятельно излагать свою точку зрения.
«Ну вы и дуры. У всех этих психов одно на уме, если вы меня спросите. Я знаю, кто ты, и прочая хрень. Такооой громкий треп и ничего больше. Если же однажды они встретят кого-то посерьезнее, то провалятся. В Принстоне у нас тоже был один совершенно бесполезный профессор…»
Дальнейший разговор Клэрис не услышала, потому что открылись двери в аудиторию. Поскольку уже целая толка студентов ожидала пока их впустят, Клэрис пришлось действительно пошевелиться, чтобы занять одно из желаемых первых мест. В конце концов, ей удалось занять место во втором ряду, недалеко от края.
Счастливая, она удобно разместилась в своем кресле и как раз занималась подготовкой к занятию, когда доктор Лектер вошел в аудиторию, так же целенаправленно и элегантно, как в первый раз. Его появление прошло, как и вчерашнее. Те же движения руками, та же осанка. Казалось, на этот раз он отказался только от обстоятельного ритуала, в ходе которого встречался глазами с каждым.
Он, очевидно, придерживался точки зрения, что в первый произвел достаточное впечатление на класс, и сосредоточенная тишина, воцарившаяся при его появлении, доказывала его правоту.
«Сегодня мы еще немного позанимаемся психикой тех типов преступников, которых обсуждали вчера, и рассмотрим существующие нарушения структуры их личности с точки зрения клинической диагностики…»
Клэрис как раз откинулась на спинку кресла, чтобы полностью погрузиться в его приятный голос, когда опоздавший студент ворвался в аудиторию и довольно медленно –и совсем не тихо- направился к единственному незанятому месту. К сожалению, это кресло находилось непосредственно рядом с Клэрис. Он нагло ей подмигнул и язвительно ухмыльнулся, когда беззвучно плюхнулся на соседнее сиденье. Как будто он привлек себе еще не достаточно внимания, открыл банку с колой, глотнул и громко рыгнул.
Это был принстонский студент, незадолго до этого бахвалившийся в холле. Клэрис было невыносимо досадно, что он сел именно рядом с ней. Еще более неловким было то, что доктор Лектер прервал лекцию и направил свой спокойный и одновременно выжидательный взгляд в ее направлении.
Естественно, он смотрел не прямо на нее, но на беду она сидела прямо рядом с этим отморозком «с дурной славой». Несмотря на невысказанное требование доктора извиниться за доставленное неудобство, юноша даже не шевельнулся. Напротив. Явно окрыленный улыбочками своих одногруппников с задних рядов, он посчитал необходимым продемонстрировать присутствующим свои новые кроссовки Nike, непринужденно положив ноги на впереди стоящую парту.
Студенты переводили взгляд с оного действующего лица этой плохой комедии на другое и с любопытством ждали реакции доктора на этот неслыханный выпад. Примечательно, что ее не последовало. Его единственным ответом на действия принстонского студент послужило то, что Лектер положил мел, которым как раз собирался что-то написать на доске. Затем он снова выступил вперед и оперся на свой стол, скрестив руки на груди. Слегка наклонив голову на бок, он смотрел в упор на студента, при этом в его лице не дрогнул ни один единственный мускул.
После почти двух минут подавленного молчания, прерываемого только шорохами нервных студентов, ерзающих на своих стульях, молодой человек вдруг снова поднялся, преспокойно упаковал свои вещи и с широкой ухмылкой констатировал, обращаясь к доктору Лектеру: «О, господин докладчик сегодня не будет читать лекцию». Затем, не дожидаясь ответа, он направился к дверям и покинул аудиторию без дальнейших комментариев.
На одно короткое мгновение все оставшиеся студенты потеряли дар речи от такого нахального поведения, а потом с разных концов аудитории раздалось приглушенное хихиканье. Теперь Клэрис ждала, что доктор Лектер выразит свое неудовольствие по поводу этого приступа веселья, но, как и все люди, обладающие настоящим авторитетом, он мог среагировать на любую неприятную ситуацию, затрагивавшую его лично, с юмором.
Он только нахмурился и, мягко улыбаясь классу, прокомментировал:
«Отвратительное поведение вашего товарища находится в непосредственной связи с предположительно впечатляющим денежным состоянием его родителей. По моему мнению, юношу ничто не ждет в будущем из-за его неадекватного поведения».
После этих слов он заговорщицки подмигнул присутствующим. Как и другие студенты, Клэрис почувствовала облегчение от того, что доктор явно не придал значения инциденту. После того как все усвоились, Лектер снова вернулся к материалу лекции.

***
В тот же день, ближе к вечеру в администрации университета Принстон, штат Нью-Джерси раздался звонок.
Любезный мужской голос осведомился об имени и адресе студента психологического отделения, который в рамках программы обмена посещал занятия в университете штата Виргиния.
У молоденькой девушки, которая в свое свободное время добровольно занималась бухгалтерской деятельностью для администрации, сначала возникло неприятное чувство в связи с этой просьбой, но когда голос по секрету сообщил, что эти данные необходимы для проведения торжественного вечера в конце программы обучения, она охотно сообщила необходимую информацию по телефону.
Ведь она не хотела испортить удовольствие своему товарищу. Учеба сама по себе была довольно напряженным делом, а студент должен получить что-то от жизни, в конце концов.

***
Когда доктор Лектер в среду после обеда вошел в аудиторию для своего последнего и заключительного доклада, он осуществил свою угрозу в адрес Джека Крофорда и дал подробный комментарий вопиющим недостаткам классификации серийных убийц согласно ФБР.
Достаточно педантично и наглядно он показал студентам слабые места в походе ФБР к вопросу, пояснил свои аргументы при помощи уголовных преступлений и подкрепил свои слова более чем эрудированными комментариями античных и современных философов. Подавляющее большинство аудитории было под впечатлением от блистательной лекции, которую им прочитали.
Большинство, но не Клэрис Старлинг. Сначала она внимательно слушала высказывания доктора со все возрастающим неприятным ощущением и с большим неудовольствием присутствовала «при убое своего священного животного», и приблизительно в середине лекции она была немного не в себе эмоционально.
Речь шла об упрощении. О том, что ФБР должно ставить больше вопросов. Насколько мало полезной, местами неточной, непродуманной, непонятной… да попросту непригодной была точка зрения ФБР в этом деле.
К сожалению, Клэрис приняла эти высказывания слишком лично. А между тем для нее ФБР было чем-то вроде земли обетованной. Раем, в который она страстно и отчаянно мечтала попасть. Увязнув в своих желаниях и перспективах, она не могла ничего другого, только встретить подобную критику непониманием.
Кроме того, Клэрис была в высшей степени преданной личностью. Если однажды что-то заслуживало ее уважение, ей не так-то просто было повернуться к этому спиной. Отвращение и негодование были ее реакцией на поведение Лектера по отношению к институту, который оплачивал и его счета.
Когда доктор Лектер в заключение попросил студентов высказать свою точку зрения по поводу его замечаний, хватило бы и крошечной искорки, чтобы Клэрис Старлинг взорвалась.
Искра вспыхнула, стоило только доктору в конце в ответ на вопрос какого-то студента употребить словосочетание «поддавшиеся стадному инстинкту» по отношению к каждому, кто хотел полагаться на точку зрения ФБР.
Этим он ее окончательно добил. За свою недолгую жизнь Клэрис Старлинг уже много раз становилась жертвой своего дерзкого языка. Набравшись знаний, она была в курсе фрустраций и раздражений, которые при этом приобрела, но в моменты, когда они выплескивались, она была бессильна. Это просто вырывалось из нее, как вода из находящейся под большим давлением цистерны.
Из-за этого тон и интонация ее голоса были непозволительно агрессивными и решительными, когда она бросила:
«Значит, Вы думаете, что все, кто исследовал эту область до Вас, заблуждались? Я считаю, что Вы, возможно, лучший судебно-медицинский психиатр куда ни глянь и не отрицаю Ваших заслуг. Но – при должном уважении – я все же полагаю, что Вам, пожалуй, следует относиться с большим одобрением к успехам других».
После этих слов в аудитории стало так тихо, что слышно было, как муха пролетит.
Доктор Лектер обратил свое внимание на дерзкую студентку, посмевшую самым неуважительным способом прервать его объяснения. Если он и был в какой-то степени недоволен, он не дал этого заметить ни единым своим движением. И его ответ был совершенно спокойным и выдержанным. Тщательный наблюдатель мог бы заметить только краткую вспышку в его необыкновенных глаза, когда доктор пристально посмотрел на девушку.
« Многие так называемые эксперты считают то, что они всю свою жизнь делали неправильно, опытом».
«Вы не ответили на мой вопрос, доктор Лектер».
Клэрис могла слушать, как несколько студентов справа и слева от нее испуганно втянули воздух. Она знала, что находится в центре внимания, что было крайне неприятно, но не собиралась идти не попятный. Только не она.
Отношение доктора Лектера чуть-чуть изменилось, но даже этой ничтожной реакции было достаточно, чтобы дать понять Клэрис, что она слишком далеко зашла. Его взгляд больше был не пристальным, а оценивающим, а в его голосе прямо-таки сквозил сарказм, когда он ответил:
«Скажите же мне, уважаемая коллега, если Вы почти готовы раскритиковать мое выступление столько конструктивным образом, то меня очень интересует Ваш философский камень, юная леди. Вы очевидно владеете какими-то знаниями, о которых мне неизвестно. Будьте же так любезны и поделитесь… со мной и своими уважаемыми однокурсниками теми исключительно ценными сведениями касательно этой темы…пожалуйста…»
Эта реплика сопровождалась несколькими взрывами насмешливого хохота из разных концов аудитории. Не заботясь об одобрении, высказанном подобным образом, доктор Лектер закончил:
«Ну давайте же. Поразите нас своей прозорливостью. Я могу Вас заверить в том, что Ваши высказывания будут встречены с большим вниманием с моей стороны».
Клэрис покраснела до корней волос. Она прекрасно чувствовала, что все в аудитории были настроены против нее. Она почти ощущала частично сочувствующие, частично насмешливые взгляды других студентов, скользящие по ее коже. И хотя она знала, что находится в безвыходном положении, она решила перейти в контрнаступление и упрямо ответила доктору Лектеру:
«Если, как Вы говорите, у ФБР неправильный подход к классификации типов преступников или его вообще нет, тогда непригодна и схема поведение в экстренных ситуациях, предложенная ФБР. Ну и какого черта мне и другим делать, если мы случайно встретим такого типа на улице?»
С ярко красным лицом, изогнутой спиной и вызывающе вздернутым подбородком она смотрела прямо в лицо доктору Лектеру. Он и бровью не повел, но вдруг быстро и проворно, как пантера, оказался рядом с ней. Она только заметила, что он стоит в непосредственной близости от нее, а он уже нагнулся, упершись обеими руками о парту и приблизил свое лицо вплотную к ее.
Его рот растянулся в подобии улыбки. Он знал об угрожающем влиянии его телодвижений и использовал их осознанно. Клэрис вынуждена была сглотнуть и неосознанно облизнула губы. Она была страшно напряжена и знала, что он это тоже понимает. Тем не менее, он заставил ее пробыть в этом неприятном положении какое-то время, прежде чем мягко и настойчиво ответил:
«Моя дорогая, даже я не в состоянии дать стопроцентный рецепт, как узнать преступника в реальной жизни и пережить встречу с ним».
Он понизил голос, отчего Клэрис показалось, что эти слова были обращены только к ней, хотя она точно знала, что в полной тишине аудитории и последний студент в последней ряду понимает каждое слово.
«Но в одном я могу Вас уверить. Если когда-нибудь в Вашей жизни Вам не повезет и Вы перейдете дорогу одному из таких людей, Вам больше не понадобится такой рецепт, мисс Старлинг. Если к Вам приблизится настоящий серийный убийца, намереваясь Вас мучить и убить, Вы будете об этом знать. Поверьте мне».
Он выпрямился и сделал шаг назад, но ни на секунду не прервал зрительный контакт с ней. В его глазах плясали искорки. С ужасом Клэрис поняла, что все произошедшее его необыкновенно позабавило.
«Во всем этом печально только одно. К этому времени будет слишком поздно для Вас что-то предпринять».
После этих слов он отвернулся, как будто ничего необычного не произошло, и снова подобрав нить повествования, продолжил лекцию. В оставшееся время он не обращал на строптивую студентку никакого внимания. И Клэрис Старлинг очень старалась вести себя абсолютно незаметно.

Глава 4. Всегда лучше всех

За вспышку несдержанности Клэрис наказала себя долгой работой в библиотеке. Для успешного завершения курса доктор Лектер потребовал от студентов достаточно сложную заключительную работу. Они должны были классифицировать какого-нибудь известного серийного убийцу в соответствии с затронутыми в его лекции психологическими и криминологическими критериями, а также проследить его мотивацию и патологический образ мышления, лежащий в основе его преступлений.
После обеда Клэрис была в не очень хорошем расположении духа. По шкале чувств перевес был в сторону ярости, унижения и осознании, что она вероятно допустила большую ошибку. Сюда добавлялись большая порция гнева на саму себя и огромная потребность доказать свое мастерство и снова добиться успеха.
Она долго размышляла, какой из известных серийных убийц снабдил бы ее достаточным количеством информации, чтобы хорошо подготовиться к работе. Но, несмотря на интенсивные размышления, она не до чего не додумалась. В любом варианте, который она продумывала, не хватало изюминки, которая бы отличала ее работу от работ ее товарищей.
Измученная и разочарованная своими тщетными попытками презентовать свой ум в достойной рамке, Клэрис решилась на кофейную паузу. Кофеин оказывал странное воздействие на ее организм. После того, как эта субстанция начинала циркулировать по кровеносным сосудам, у Клэрис появлялись весьма заносчивые идеи.
В принципе доктор Лектер не указывал конкретно, должен ли серийный убийца быть пойман или нет. Она только слегка расширит задание и напишет работу о преступнике, который еще ни разу не был пойман. К тому же у нее будет преимущество, ведь у нее окажется достаточно пространства для собственных рассуждений и не нужно будет прибегать к уже опубликованным отзывам толпы психологов, психиатров и следователей.
И кто бы подошел для ее работы лучше, чем серийный убийца, имя которого последние недели у всех на устах: Чесапикский Потрошитель.
В высшей степени довольная своей –как она полагала- необыкновенной идеей, она с пылко набросилась на материал. Весь оставшийся вечер она занималась тем, что просматривала микрофильмы и перечитывала имеющиеся в ее распоряжении газетные статьи и интервью о Чесапикском Потрошителе. В конце учебного дня – а она была уже единственной находившейся в библиотеке студенткой – Клэрис сформулировала основные идеи своей работы на бумаге. Она решила удовольствоваться этим.
Довольная собой, она улеглась в постель и проспала – по ее меркам необыкновенно спокойно до позднего утра следующего дня. Она, не торопясь, помылась, оделась, собрала вещи и отправилась в библиотеку.
Каким-то образом ее подсознание ассоциировала хруст снега под ногами с урчанием в животе и ей пришло в голову, что она не особенно много ела со вчерашнего вечера. Уже почти наступило время обеда, поэтому она решила ненадолго заскочить в столовую университета.
К сожалению, оба предлагаемых варианта обеда были совсем не в ее вкусе. Клэрис не была любительницей потрохов, но и совсем не вегетарианкой. Волей-неволей ей пришлось смириться со своей участью и взять жареную печень с рисом.
Пережевывая печень, она неожиданно почувствовала приближение идеи, которая еще не сформировалась в ее сознании в шумной обстановке столовой.
Несколькими минутами позднее, когда она взяла в руки газетную статью, где желтая пресса с таким смакованием перечислила все части тел, вырезанных у жертв, ее мысль оформилась осознанно…
Нисколько не испуганная она сначала отмахнулась от нее как от последствия слишком возбужденной фантазии. Преодолев первое отвращение и доведя мысль до конца, она с удивлением обнаружила, что, по-видимому, это озарение расставило некоторый части мозаики по местам.
Клэрис всполошилась. Разрешено ли ей вообще было выдвигать подобные гипотезы? Но можно ли такое утаить? Могла ли она изложить столь неслыханный и абсолютно невероятный ход мыслей в своей семинарской работе? Такому специалисту, как доктор Лектер?
Она ломала голову надо этой проблемой весь полдник и почти весь вечер четверга. В конце концов, она решила дилемму, написав два варианта работы. Первая – в голубой папке, вторая –чудовищная – как она в шутку называла свое озарение – в красной. Она надеялась принять решение интуитивно во время сдачи работ.
В эту ночь она спала значительно хуже. Когда утром в пятницу она пришла в секретариат, по-прежнему была в нерешительности. Наконец, секретарша начала нетерпеливо постукивать своими ухоженными ногтями по поверхности стола и смотреть на Клэрис с явным недовольством.
Клэрис игнорировала ее и ее ногти и размышляла. Она хотела похвалы за проделанную роботу. Она хотела добиться успеха у доктора Лектера. Но у нее было чувство, что она открыла что-то необыкновенное. В итоге она со вздохом сдала работу. Это была красная папка.
Когда она покинула здание университета и ступила на пешеходную дорожку, она старалась себя подбодрить и с иронией думала:
Что ж! По крайней мере, эта работа будет отличаться от всех остальных. Либо он будет умирать со смеху, либо вызовет меня к себе и прикончит».
Клэрис, в силу своей наивности абсолютно не осознавая, насколько близка ее шутка к действительности, провела выходные в кругу друзей. Радостное времяпрепровождение позволило отдалиться от событий последней недели на определенную дистанцию. Она снова чувствовала себя хорошо и даже немного гордилась собой и своим провокационным тезисом относительно Потрошителя.
Это состояние продлилось ровно до утра понедельника. Вместо ее работы в секретариате был оставлен конверт. Когда она его распечатала, оттуда вывалилась записка, на которой аккуратным и симметричным подчерком Лектера – она его знала, т.к. он писал на доске- было написано следующие сообщение:

Вы найдете мой кабинет по адресу 1825 Brett Pl., Baltimore MD21202.
Часы моих консультаций: по будням 8-11 и 14-18; в выходные и праздничные дни 15-19.
Советую Вам без промедлений связаться со мной лично.
Ганнибал Лектер, доктор медицины

Клэрис Старлинг не тратила времени понапрасну. Справившись с повседневными делами, она села в машину и поехала в Балтимор.