Глава 15. Между железом и серебром
читать
«Удивительно, но я поверила ей. Нет, это не слёзы меня разжалобили – чтоб разрыдаться, большого ума не надо. Просто она такая... настоящая. Это сразу видно, если поговорить с ней.
Она не похожа на него, нет... Но всё же есть нечто общее. У них обоих есть смелость быть такими, какие они на самом деле».
- Клариса, – сказала Фабьен, видя, что Старлинг собралась уходить, – осталось ещё кое-что, я не успела сказать тебе. Точнее, отдать.
Девушка открыла ящик письменного стола и достала белый конверт большого формата, из которого извлекла другой, поменьше, а также листок бумаги, исписанный с одной стороны чёрными каллиграфическими буквами. Старлинг сразу узнала, чей почерк.
- Сначала прочти это, – сказала Фабьен, протягивая Кларисе листок. Та быстро пробежала глазами первые две строчки: «Дорогая Фабьен! Я пишу с намерением попросить тебя об одной небольшой услуге...» Старлинг взглянула на девушку: - Это тебе письмо, разве нет?
- Да, но я хочу, чтобы ты его прочла. Чтобы... у тебя не было сомнений во мне.
Клариса пожала плечами:
- Не понимаю.
- Пожалуйста, прочти.
- Ну хорошо. Раз ты настаиваешь.
Старлинг снова присела и развернула перед собой письмо доктора Лектера. Невольно она поймала себя на мысли, что никогда прежде не читала его письма, адресованные не ей. «Дорогая Фабьен! Я пишу с намерением попросить тебя об одной небольшой услуге, и поскольку я знаю, что ты ангел, уверен, что не услышу отказа. Видишь ли, у меня есть основания полагать, что ты рано или поздно встретишься с нашей общей знакомой мисс Старлинг. Я не знаю, когда и как именно это произойдёт, но уверен, что скоро. И как только встретишь её – передай ей письмо, что я также вкладываю в конверт. А на словах скажи, что я хотел бы получить ответ на свой вопрос, который задал ей в этом письме. Она может написать его и передать через тебя, а ты отправишь её письмо мне – на адрес, который я сообщу позднее. Договорились? Заранее благодарен, Ганнибал Лектер, МД»
- Что всё это значит? – спросила Клариса, поднимая глаза от листка.
- Я выполняю его просьбу, – ответила Фабьен, протягивая Старлинг второй конверт. – Вот письмо, оно для тебя. Если захочешь написать ответ, как он просит, то приноси ко мне. Я точно буду в Нью-Йорке до конца месяца, а, может, и дольше.
***
Клариса вернулась домой, в свою небольшую квартирку на окраине Манхэттена, и поняла, что не может думать ни о чём, кроме письма. Оно лежало в сумке и будто прожигало её изнутри, создавало дополнительную тяжесть. Клариса положила нераспечатанный конверт на стол в кухне и занялась своими делами. Проходя мимо зеркала, она остановилась, встала в профиль, приподняла широкую футболку, в которую была одета, и внимательно рассмотрела свой живот. Он уже начал заметно округляться, и Кларисе нравилось смотреть на себя в таком новом непривычном виде. Она чувствовала себя как будто более целостной, зная, что Миша всегда рядом. И только одна назойливая мысль не даёт покоя... Письмо. Что Ганнибалу Лектеру от неё нужно? Вздохнув, она открыла конверт, начала читать, и вскоре поняла, что мысленно отвечает ему.
Дорогая Клариса,
У меня нет ни малейших сомнений, что в твоей жизни всё прекрасно, поэтому я не стану спрашивать, дабы не вынуждать тебя лгать.
Я пишу, чтобы удостовериться, сохранилась ли в твоей памяти одна незначительная вещь. Помнишь, Клариса, наш первый день в Буэнос-Айресе? Мы сидели вечером на пустынном каменистом пляже и наблюдали, как красное солнце медленно опускается в тёмную воду.
Это было красиво... Самое красивое, что я видела в жизни...
А, помнишь, что ты мне сказала тогда?
Я сказала, что хочу провести всю жизнь так – смотреть вместе с тобой, как солнце садится, и держать тебя за руку.
Как я уже когда-то говорил, Клариса, твоему воображению совершенно необходимо найти лучшее применение, поскольку оно порой переходит границы. Вот мне и любопытно, хранит ли твоя память в точности то, что я только что описал? Или твоё воображение рисует то, чего не было? Возможно, тебе не стоит также полагаться и на другие картины, возникшие в твоём сознании за последнее время.
С нетерпением ожидаю твоего ответа, который ты вполне можешь передать через Фабьен.
Г.
Закончив чтение, Старлинг ощутила первый порыв – сжечь письмо к чёрту. Затем успокоилась. И решила написать ответ.
Ганнибал,
К чему это письмо? Мне нет причин сомневаться в том, что ты всегда точно знаешь, чего хочешь, так что же движет тобой на сей раз?
Спешу тебя заверить, что у меня действительно наладилась замечательная жизнь – как раз такая, как я и хотела, так что твой ироничный пассаж в начале письма не имеет никакого смысла.
А что касается прошлых событий, то здесь я не могу не согласиться. Моё воображение действительно сыграло злую шутку со мной, а в последствии – с нами обоими. Впрочем, это вполне естественно – миражи рождаются в пустыне, а неправильное видение событий является прямым следствием недостатка достоверной информации. Вряд ли нужно что-то ещё добавлять.
Если бы я тогда видела вещи в правильном свете, то, вместо того чтобы слушать шизофренические бредни Грэма-младшего, достала бы «кольт» и всадила пару пуль ему в голову. Возможно, это было бы намного лучше, чем впоследствии стрелять в Фабьен.
Что ещё сказать тебе? На память я пока не жалуюсь, всё время в Буэнос-Айресе помню прекрасно, не исключая и дня нашего туда приезда. Если бы никто не обманывал меня и не скрывал по-настоящему важных вещей, тогда было бы ещё лучше.
К. Старлинг
Она сделала так, как было оговорено – передала письмо Фабьен, и вскоре та пришла к ней в букинистический, сообщив, что у неё есть ответ.
- Хмм... – сказала Клариса. – Что же ещё ему от меня надо, не знаешь?
Фабьен покачала головой:
- Он со мной не делится. А я не спрашиваю.
- Ладно, посмотрим. Если я вдруг захочу черкнуть ему пару строк, заглянешь завтра часа в четыре?
- Нет проблем.
- Ты вообще надолго в Нью-Йорке?
- Пока Джоша не выпишут – точно. Но об этом пока только разговоры...
- Знаешь, Фабьен, не пойми превратно, но твоему Джошу лучше сидеть в клинике подольше. Так безопаснее – для всех, включая его самого.
Фабьен вздохнула.
- Я знаю... Просто до сих пор надеюсь, что всё однажды станет как прежде, просто и спокойно.
Дорогая Клариса,
Не могу не заметить, что твои выводы обо мне и моих намерениях просто потрясают. Когда же, интересно, я утаивал от тебя важные вещи или вводил в заблуждение заведомо ложной информацией? То, что я сказал тебе, ссылаясь на одну старую сказку, было истинной правдой. Кто же виноват, что ты истолковала мои слова по-своему? Возможно, ты и скорость развития тех недавних событий приписываешь моему злому умыслу.
И мне совершенно непонятно, к чему все эти громкие слова о том, что ты якобы должна была сделать, но не сделала. Или о том, что сделала, но не должна была. Кстати, Фабьен, доставившая тебе это письмо, насколько я понимаю, не мучается подобными умозаключениями. А ты, Клариса? Неужели ты всё-таки впала в зависимость от надуманного чувства вины? В таком случае, мне не слишком безопасно доверять тебе, хм-м?
Расскажи, что ты чувствуешь сейчас – по поводу всего, что произошло.
Ганнибал Лектер
- Слушай, Фабьен, а тебе не страшно? Не боишься, что они всё узнают?
- Знаешь, Клариса... Да. Страшно. Я боюсь, что Грэмы возненавидят меня, и наверное, это вполне реально, как бы хорошо они ко мне ни относились сейчас. Но... По-другому у меня не получается. Я всегда буду где-то в середине... пока смогу. Доктор Лектер сказал, у меня есть лодка, так что я могу легло плавать с одного берега на другой.
- Доктор Лектер любит метафоры. Придёшь за ответом завтра, ладно?
- Ага. Хочешь, принесу снова те медовые кексы?
- О, как бы я хотела отказаться, но Миша категорически «за»!
Фабьен засмеялась.
- До завтра, Клариса.
Ганнибал,
Я всё ещё не понимаю, чего ты хочешь от меня добиться своими письмами.
Из всего, написанного тобой, я могу сделать один вывод – ты никогда не доверял мне. Действительно, с чего бы? Я всего лишь девчонка с Юга, куда мне до Вашей графской светлости. Недостойна, чтобы мне верили безоговорочно и не говорили загадками. Старая сказка? Сердце бедной падчерицы, вырезанное специально для злой мачехи – мило, Ганнибал, очень мило.
Ты можешь подумать, что я злюсь, но это не так. Спрашиваешь, что я чувствую сейчас? Благодарность.
Я благодарна тебе за тысячу вещей, больших и малых. Было хорошо, было счастливое время. Но давай оставим это. Я рада, что мы расстались. Наши пути расходятся в этой точке. Тебе лучше одному. А у меня своя жизнь.
Безопасно ли мне доверять? Ах вот, что тебя беспокоит. Не волнуйся, дорогой Ганнибал, я не «впала в зависимость от надуманного чувства вины» и не стала сотрудничать с Бюро. Хотя, заманчивые предложения поступали. Есть некий агент Морган – весьма интересующийся нами. Не сочти за намёк. А то ещё запишешь меня в сообщницы. В действительности, мне больше нет дела до всех этих вещей, я просто хочу жить своей жизнью. Своей собственной, а не той, где я в твоих глазах не более чем интересная пациентка.
К.
- Я сегодня была в больнице.
- И что сказали?
- Всё хорошо. Двенадцатая неделя, а это важный срок, завершилась, и беременность протекает нормально.
- Значит, с Мишей всё хорошо?
- Конечно. Она молодец.
Моя дорогая Клариса,
Для меня было большим удивлением узнать, что старые комплексы по поводу низкого происхождения продолжают жить и влиять на твоё восприятие реальности. По всей видимости, моя терапия не излечила тебя до конца, раз мы столкнулись сейчас с такими негативными реакциями.
Или это простое желание меня задеть? Любопытно, что бы могло его вызвать?
Что же касается благодарности, то я, если помнишь, не слишком ценю её в качестве проявления чувств. По мне так лучше ненависть – та же любовь, только повернувшаяся другой стороной. Вы сейчас случайно не питаете ненависти к моей персоне, бывший спецагент Старлинг?
Ганнибал Лектер
- Фабьен, ты была хорошим почтальоном, спасибо тебе. Это письмо будет последним.
- Вы... снова вместе?
- Как раз наоборот. Но ты не беспокойся. Всё так, как и должно быть.
- Надеюсь... А знаешь, Клариса, Джоша выписывают. Завтра. Мы поедем его забирать. Так что скоро ты останешься одна в Нью-Йорке... ты рада?
- Мне очень приятна твоя компания, Фабьен. Но – да. Я рада. И ещё, искренне надеюсь, твой Джош больше не вляпается в какое-нибудь дерьмо.
- Я тоже. Прощай, Клариса.
- Прощай, Фабьен. Береги себя там.
- Ты тоже.
Доктор Лектер,
(раз уж речь зашла о лечении, то будет вполне уместно называть Вас так снова),
Думаю, этим Вы также ответили на мой вопрос: кто я для Вас, пациентка или нечто большее.
Мне бы хотелось поставить точку в нашей переписке – теперь, когда мы всё выяснили, нет смысла переливать из пустого в порожнее, тратя часы жизни на взаимные упрёки и обвинения. Уверена, Вам и так есть чем заняться. А мне – тем более.
Не пишите больше. Я не отвечу.
К. С.
P.S. Вы были правы пять лет назад – во мне действительно есть место для Миши. Но думаю, Вы и сами не знали, что это в действительности значит.
Прощайте.