...

[fabiana-w]

Звук ее голоса напомнил ему пылкость курсанта Старлинг, которая была полна решимости обхитрить его. Теперь в ней не было и следа былого рвения.
- Развлечемся, Клэрис?
- А когда мы не развлекались, доктор?
Справедливое замечание; восхитительно, что она поняла.
- Очень хорошо. Почему Вы здесь?
С момента их непродолжительных бесед прошло восемь лет, и, тем не менее, эта манера вести разговор была ему знакома и приятна и напомнила гладкость отлично сшитого костюма. Целых восемь лет действия заточенной в золотой клетке ФБР Клэрис определяла твердая рука Джека Крофорда. Неужели теперь она стремилась вырваться на свободу так же страстно, как и он после восьми лет тюремного заключения?
- Честно говоря, я не знала этого, пока Вы не взяли меня за руку.
Руку Ганнибал так и не убрал, а Клэрис не пыталась освободиться от его захвата. Любопытно, что она даже на словах не попросила его отпустить ее.
- Очевидно, я надеялась Вас увидеть.
Старлинг сделала паузу, прежде чем продолжить.
- Моя очередь, доктор. Как долго Вы за мной следите?
- Собственной персоной – три дня. Вы были весьма рассеяны, хмм? Но за Вашей карьерой я наблюдаю многие годы. Вам было совсем несложно работать над самыми крупными делами. Восходящая звезда Джека Крофорда. А вот моим делом Вы до сих пор пренебрегали. Возможно, старый Джеки-бой Вам его не доверяет. Скажите мне, Клэрис, он все еще представляет, как трахает Вас?
- Ваше дело, возможно, уже не так важно, доктор. И я не знаю, что представляет себе Джек. Согласно статистике это весьма распространенное умозаключение. Но меня это, по-прежнему, не интересует. Если Вы следите за мной столько дней, почему все еще не убили?
- Вы чем-то недовольны?
Молчание.
- Ах, простите. Сначала я должен Вам ответить. Я все еще Вас не убил, потому что мир более интересен, пока в нем есть Вы. А теперь ответьте на мой вопрос, Клэрис.
- У меня нет ответа.
- Очень хорошо. Я спрошу иначе. Чего Вы хотите, Клэрис?
- Хочу… спасти их всех.
- Хотите невозможного.
- Знаю.
- Тогда попросите то, что я могу дать.
- Я хочу… спать по ночам.
- И что Вам для этого нужно?
Ее глаза закрыты.
- Правосудие. Чтобы меня судили за тех, кого я не смогла спасти.
- Вы имеете в виду наказание для себя самой.
- Вот только не надо мне говорить, что я должна себя простить и обо всем забыть.
Грубый ответ. Она уже с кем-то об этом говорила. С Джеком, как полагал доктор.
Стоик. Кто поверит, что блеянье ягнят не его вина? Клэрис там не найти успокоения; себя она судила безжалостно. Она была так глубоко убеждена, что это была ее вина. Она сама себе внушила, что так и есть. Чувство вины стало ее реальностью.
А смерть волков была расплатой только отчасти. Недостаточная компенсация; заплатить этот долг можно было лишь собственными страданиями. Хорошо. У него ведь есть подобный опыт? Волки Миши теперь были не более чем костями, но ее детский голос все еще звал его из тьмы ночей.
- Следите за языком, Клэрис. Я не собирался предлагать прощение. Никто не может Вам сказать, чего Вы заслуживаете; это знаете только Вы. Вы чувствуете, что заслуживаете наказания. И это, моя дорогая, может быть действительно то, что я смогу Вам дать.