Clarice, smile: we're going to be partners... (c)
Глава 9. Открой глаза
читать
Доктор Лектер развернул на столе полотнище и разложил принесённые с собой ножи в порядке убывания длины лезвия. Рядом, на старенькой магнитоле, играет кассета с «Вариациями Гольдберга» – звук не очень, но не раздражает доктора, ведь он знает эту вещь наизусть. В углу лежит мужчина, с кляпом во рту, крепко прикрученный верёвками к рабочему столу. Тому, на котором он ещё недавно снимал кожу со своих жертв; а сегодня угодил в руки доктора Лектера и сам стал жертвой. Имя мужчины Джейм Гам, также известный как Буффало Билл, и недавно ему крупно повезло: удалось ускользнуть от ФБР, закончить шитьё костюма из женской кожи, да ещё и заполучить прекрасные волосы, из которых он изготовил для себя парик. Труп девушки, которой принадлежали те волосы, всплыл в реке спустя три дня. Когда начальник Отдела психологии поведения Джек Крофорд увидел тело, он выбежал из морга и больше туда не заходил. Говорили, что он в тот же день подал заявление об уходе, но Директор его не подписал.
Доктор Лектер внимательно осматривает ножи, выбирая, какой пустит в ход первым. Мистер Гам будет очень долго страдать и очень громко молить о смерти, а доктор станет отрезать от него мелкие кусочки, потом чуть больше, потом ещё... А перед смертью мистер Гам будет вспоминать о том выстреле, что сделал в кромешной темноте своего подвала, будучи одетым в очки ночного видения. Выстреле, оборвавшем жизнь Кларисы Старлинг.
Открывая глаза, доктор Лектер видит, как его сон медленно переходит в явь: от Кларисы, убитой Джеймом Гамом, к Кларисе, убитой Джошем Грэмом. В этой открывшейся яви он, доктор Лектер, прикручен к стулу несколькими метрами прочной верёвки. Тот, кто связал его, сидит напротив – верхом на другом стуле, положив подбородок на спинку, терпеливо ждёт пробуждения доктора. Они находятся на первом этаже, в библиотеке; доктор Лектер видит книжные полки; диванчик, стол и остальные стулья сдвинуты к стене, чтобы освободить побольше места; ковёр закатан.
- Браво, Джош. Отец бы Вами гордился.
- Не сомневаюсь, – младший Грэм встаёт со стула, подходит ближе и останавливается на безопасном расстоянии, вне досягаемости зубов доктора Лектера. – Вот только я не Джош. Он был слабаком, слишком уж заботился о мнении папочки, мамочки, друзей... и, кстати, вашей крошки Фабьен. Не возьмусь утверждать, но вроде он был даже в неё влюблён. Уморительная шутка судьбы, не находите, доктор Лектер? Почти по Шекспиру.
Доктор Лектер ничего не ответил.
- Было бы ещё смешнее, заставь я нашу милую художницу выбирать между Джошем и Вами. Впрочем, ладно. Кстати, Вы уже поняли, что именно Фабьен помогла мне выследить Вас? Косвенным образом, разумеется. Она слишком наивна, чтобы желать кому-то смерти.
- Не волнуйтесь, Джош, я всё понял, – подал наконец голос доктор Лектер. Тон его был спокоен, даже безмятежен. Молодой мужчина, напротив, побледнел от раздражения.
- Не вздумайте звать меня так! Джоша здесь нет и не будет. Он слишком слаб и труслив для настоящих поступков. Теперь существует только Джек, больше никто.
- Имя в честь Крофорда? – спросил доктор Лектер с несмешливой интонацией. – Тем приятнее будет убить Вас... Джек.
- Не беспокойтесь, Вы уже никого не убьёте, Ганнибал-Каннибал. Никого не вскроете ножом для резки линолеума, ни на чью семью не натравите серийного убийцу.
Доктор Лектер склонил голову набок, заинтересованный. Когда он заговорил, голос его звучал почти нежно, на губах играла улыбка.
- Ах, вот оно что. Значит, это Ваша маленькая детская месть, взлелеянная долгими годами мучительных раздумий. Признайтесь, Вам приятно находиться здесь и понимать, что Вы превзошли своего отца?
- Превзошёл в чём?
- В познании себя, разумеется. Поверьте на слово: мой добрый друг Уилл, Ваш батюшка, подавал огромные надежды. Он просто обожал убивать – но у него так и не хватило духу себе в этом признаться. К большому моему сожалению. Однако теперь, глядя на Вас, юный Джош – или Джек, если угодно – я понимаю, что в семье Грэмов ещё не всё потеряно. Мои посевы дали неожиданные, но замечательные всходы...
- Заткнись, тварь, – прошипел Грэм-младший. Подскочив в доктору Лектеру, ударил его кулаком в челюсть, потом чуть выше... ещё и ещё... и ещё...
***
Фабьен услышала собственный стон, ощутила звук горлом. Тьма перед глазами начинала рассеиваться. Она лежала на полу, вниз лицом. И слышала звук, он хорошо отдавался от пола. Что-то тяжёлое волокут прочь... или кого-то. Значит, прошло совсем немного времени, с тех пор как она потеряла сознание.
«Слабак Джош Грэм! Даже вырубить нормально не можешь».
С немалым трудом ей удалось подняться на колени. Голова раскалывалась, а на лбу, похоже, рана – вот кровь, тоненькая струйка вдоль виска... Господи! Клариса! Она всё ещё лежала на полу, Фабьен подползла к ней, вгляделась внимательно, и вроде бы уловила дыхание. Боже, прошу, сделай так, чтобы она была ещё жива. Шея... пульс – очень слабый, но бьётся. Спасибо тебе, Господи! Ведь есть... лекарство! Рюкзачок на спине, значит, не должен был пострадать при падении. Фабьен достала ампулу с тиосульфатом натрия и шприц, купленные в аптеке на первом этаже гостиницы. Мысленно благодаря все уроки первой помощи в лионской школе, она сделала Старлинг инъекцию. Потом перевернула женщину набок, подложила ей под голову свёрнутую скатерть со стола, распахнула пошире все окна. Выходить из столовой Фабьен опасалась, чтобы не наткнуться на Джоша. Теперь оставалось лишь ждать. Антидот должен ослабить действие яда, но основная борьба предстояла организму Старлинг.
***
- Клариса? Ты здесь? – она слышала голос сквозь многотонную тяжесть, давившую на грудь, но не могла подняться. Даже пошевелиться. Даже открыть глаза.
Снова этот голос, такой знакомый, родной.
- Вставай, дочка. Не время лежать.
- Папа... прости... но я не могу. Нет сил. Я так устала.
- Знаю, милая. Но нельзя. Тебе не место здесь.
- Я не могу...
- Можешь.
- Не хочу...
- Хочешь. Просто боишься, ведь умереть куда проще, чем жить.
- Это мои слова.
- Конечно, твои.
- Ты не настоящий. Отец умер, я разговариваю с собой.
- Это неважно. Просто открой глаза.
- Нет... я не...
***
Фабьен видит, что Клариса теперь дышит ровнее. Она не знала, сколько они уже здесь – может, часа полтора, может, чуть больше. Какое-то время назад Старлинг вырвало, и это внушает некоторую надежду, что организм очищается от яда, а, значит, женщина выживет. Однако в сознание она до сих пор не приходила. Фабьен всё ещё не решилась выйти из комнаты, и поэтому не представляла, где сейчас могут быть Джош и доктор Лектер. За пределами столовой никаких звуков не слышно.
***
Другой голос. Похожий на звон колокольчика, серебристый и нежный. Голос ребёнка.
- Клариса!..
- Кто... это?
- Это я!.. Открой глаза и посмотри на меня.
Веки свинцовые, разлепить их очень трудно. Зрение застилает пелена, сквозь которую проступают очертания... становясь всё яснее... Наконец, Клариса видит девочку. Совсем маленькую, лет трёх или четырёх на вид. В лёгком платьице, с короткими светлыми волосиками и голубыми глазами. Девочка берёт ладонь Старлинг в свои маленькие ручки, кладёт к себе на лицо, тихонько дует и смеётся, довольная.
- Миша... – шепчет Клариса, поразившись своей догадке. Детские ресницы щекочут ей ладонь.
- Ага, – девочка снова смеётся. Отнимает руку Старлинг от своего лица.
- Угадай, что я про тебя знаю? – говорит Миша. Выражение лица у неё хитрое-хитрое, как будто спрашивает: «Угадай, в какой руке конфета?»
- Я умерла?
Миша снова смеётся, как бы говоря: «Ну ты и глупая тётка!». Потом кладёт свою маленькую пухлую ладошку Старлинг на живот и торжествующе произносит:
- Нет, не угадала!..
@темы: фанфик "Дневники бабочек"