Clarice, smile: we're going to be partners... (c)
Глава 3. Зеркало души
читать
«Вчера он сказал мне, что чувствует между нами нечто общее, какую-то связь. Он считает, что это поможет нам в общем деле. Да, сама не зная, почему, я согласилась быть втянутой в его планы. Зачем мне это? Но куда важнее вопрос – зачем это тебе, Джош?
Путь, по которому я шёл многие годы, впервые стал таким прямым. Я удивлён, что Фабьен согласилась быть моей союзницей, но вместе с тем знал, что так будет. Я видел это в её глазах...
Интересно, можешь ли ты произнести если не вслух, то хотя бы в собственных мыслях – что наша связь уходит корнями не в настоящее, а в прошлое».
- Ладно, ребята, выкладывайте, как есть, – сказала Фабьен, сняв покрывало с мольберта.
- Ну, малыш, мы же не критики. В этих заморочках не разбираемся.
- Да наплевать на критиков. Я ваше мнение хочу узнать – людей, которые мне небезразличны.
В мансарде, которую занимала приехавшая в гости Фабьен, сейчас кроме неё находилось ещё четверо: хозяева дома Чэд и Марси Стоуны, а также приглашённое в гости семейство Грэмов – Джош, Уилл и Молли.
- Просто скажите, нравится или нет.
- Это ведь штука из музея? – спросила миссис Грэм.
- Ага. Я зарисовала его, когда ходила туда с Джошем.
- Честно говоря, Фабьен, я удивлена, – заметила Марси Стоун, урожденная Дю Берри, – с самого дня приезда ты только и делала, что рисовала море, лодки и рыбаков, так что я ждала от тебя чего-то на эту тематику.
Мужчины пока хранили молчание, задумчиво рассматривая покрытую свежим лаком картину. На ней был изображён скелет мамонта из Музея занимательной науки. Вокруг экспоната столпились посетители – взрослые и ребятишки. Всё это занимало левую половину холста. А на правой половине стояло преувеличено огромное, неизвестно каким образом сюда попавшее старинное зеркало в барочной оправе красного дерева, немного мутноватое, но тем не менее всё отражавшее. Фигуры с левой половины картины в этом зеркале выглядели несколько по-иному. Мамонт был живым, а люди вокруг него – скелетами, и, казалось, он взирал на них с лёгкой усмешкой, рождённой миллионами лет.
- А как называется твоя картина? – спросил Уилл Грэм.
- Я думаю назвать её «Восприятие», – ответила ему Фабьен. – Идея, что одно событие в глазах разных людей выглядит иначе; иногда даже полярно... Ну, и всё такое прочее. Народ, скажите честно, как вам. Я не обижусь, если не нравится.
- Круто, – сказал Чэд. – Хотя, ты знаешь, я всегда был неравнодушен к твоей мазне, малыш.
- Премного благодарна Вам, сэр! – фыркнула художница. Все рассмеялись.
- Нет, Фабьен, это правда здорово, – сказала Молли, стоявшая ближе всех к картине. – На первый взгляд, странновато, конечно. Но мне нравится, как у тебя прорисованы мелкие детали, получается почти как фотография. Правда, Уилл?
- Да, – мистер Грэм кивнул Фабьен. – Интересная работа, даже для непосвящённого.
На секунду он испытал необъяснимое чувство, вроде дежа вю, вызванного собственными словами, но это быстро прошло.
- Мне тоже нравится, – сказал Джош. – А откуда, кстати, зеркало? Не помню у нас в округе такого антиквариата.
Фабьен пожала плечами.
- И я не помню. Может, я его просто придумала. Может, видела где-то раньше.
Джош Грэм, наоборот, имел точное и определённое представление об этом зеркале, но вслух ничего не сказал.
- Марси? – вопросительно произнесла Фабьен. Её вердикта она боялась, ведь племянница матери по образованию была ближе к искусству, чем остальные. Прежде женщина не раз высказывала критические замечания о том, у кого из мастеров Фабьен «стащила» приём или мотив.
Марси ещё раз оглядела картину и, прищурившись, сообщила:
- Сказать могу одно: семь лет в школе для девочек тебя не испортили. С чувством юмора всё в порядке... да и с техникой тоже. А что тебе ещё надо?
- Спасибо, Марси! Я так тебя люблю! – и Фабьен повисла у неё на шее под общий смех.
***
Ближе к вечеру, когда Уилл и Молли остались со Стоунами, продолжая обычные соседские разговоры, Фабьен и Джош решили отправиться к дому Грэмов.
- Теперь самое время показать тебе, чем я занимаюсь последние пару лет.
Фабьен кивнула, догадываясь, что речь пойдёт не о коллекции бейсбольных карточек и даже не о деревянных моделях парусников, которые Джош одно время мастерил вместе с отцом. При мысли о предстоящем разговоре, обо всём, что она может узнать или увидеть, Фабьен ощутила лихорадочное возбуждение, её сердце забилось сильнее.
Они прошли в комнату Джоша, к компьютеру. Фабьен и раньше здесь бывала, только не знала прежде о существовании среди файлов своего друга одной скрытой и запароленной папки. С коротким названием – «Монстр».
- Здесь всё, что я собрал о нём. И то, что поможет его найти.
- Как? – просто спросила Фабьен.
И Джош ей рассказал. Сначала показал каталоги, содержащиеся внутри папки «Монстр». Они назывались: «Балтимор», «Заключение», «Побег», «Рио», «Флоренция», «Чесапикский дом» и «Разное». Именно последнюю папку Джош и открыл, пояснив, что здесь собраны самые свежие материалы, касающиеся возможного места пребывания доктора.
- Слушай, тебе надо было в ФБР идти! – не удержалась от комментария поражённая девушка.
- Нет уж, спасибо, – Джош скривился. – Я достаточно знаю об этой организации, чтобы никогда не мечтать в неё попасть.
Затем он открыл одну из фотографий, и Фабьен увидела нож с изогнутым лезвием.
- Знакомься. Это «гарпия», в интернет-магазинах проходит под романтичным названием «городской нож». Чрезвычайно острый, а необычная форма лезвия позволяет увеличить глубину проникающей раны. Обойдусь без подробностей, что конкретно можно сделать таким ножом, – прибавил Джош, видя, что девушке слегка не по себе. – Штука специфическая, в общем, – подытожил он, – и от ранения таким ножом остаётся характерный след. Именно этим я и занимаюсь в свободное время, Фабьен. Собираю и анализирую сообщения об убийствах с помощью «гарпии» по всему миру. Потому что этот ножичек – любимое оружие нашего каннибалистического приятеля, и я готов спорить на что угодно: однажды он не удержится и пустит его в ход. Точнее, был готов спорить; потому что он его уже применил, а я этот факт зафиксировал.
Фабьен ощутила, как по телу пробежала дрожь: от макушки через позвоночник до самых щиколоток.
- Ты... хочешь сказать... что нашёл его?
- Не его самого, а предполагаемое место, где он может скрываться. Неопознанный труп с перерезанным горлом был обнаружен два месяца назад в одном из криминальных кварталов Буэнос-Айреса, Аргентина. Один-единственный, но смертельный надрез совершён с помощью «гарпии»; судя по отчёту о вскрытии – рука профессионала.
- Но не обязательно Ганнибала Лектера, – заметила Фабьен.
- Полностью согласен. Поэтому не стал сразу принимать эту версию. Хотя, если подумать о Буэнос-Айресе и вспомнить те города, где прежде жил Лектер... Это место кажется вполне в его вкусе.
- Почему?
- Ты когда-нибудь была там?
- Шутишь? Нет, я ездила только в некоторые города Европы. Сомневаюсь, что даже мама когда-нибудь была в Южной Америке. Но я слышала, те места – рай для сбежавших и скрывающихся.
- Похоже, что так. Ведь после побега из тюрьмы Лектер почти сразу отправился в Бразилию. Там он сделал себе пластические операции и, видимо, жил долгое время. А что до Буэнос-Айреса... Ну что ж, «Гугл» нам в помощь, сейчас сама увидишь.
И Джош показал Фабьен множество фотографий города – панорамных видов и отдельных уголков.
- Красиво, – выдохнула она. – Я и не знала, что этот город такой... европейский.
- В самую точку. Как сообщает наш друг «Гугл»... – Джош быстро нашёл нужную статью и прочёл вслух: «Старая часть города напоминает одновременно Париж, Лондон и Мадрид, а новые районы Буэнос-Айреса – это современный город с многоэтажными зданиями и небоскребами, в которых помещаются бизнес-центры и офисы крупных компаний. Общая застройка столицы, однако, сохраняет черты колониального периода – главную площадь с выходом в сторону моря и прямолинейную конфигурацию улиц. Город богат зеленью, парками и бульварами, в центральной части много различных монументов и памятников». Как тебе?
- Шикарно! Я хочу туда! – Фабьен рассмеялась, и Джош не мог не улыбнуться, глядя на её искренний восторг.
- Хочешь поехать, даже зная о перспективе встретиться с хозяином «гарпии»? – спросил он.
- Ну, вечно ты кайф ломаешь! – надула Фабьен губы в притворной обиде.
- «Кайф ломаешь»? – ехидно переспросил Джош. – Этим словечкам тебя научили в привилегированной французской школе?
Фабьен показала язык.
- Нет, этому я научилась благодаря частным урокам мистера Чэда Стоуна.
Посмеявшись и избавившись таким образом от возникшей нервозности, они вернулись к делу.
- Значит, Буэнос-Айрес оказался городом, подходящим по трём параметрам – «гарпия», потенциальное убежище и личные пристрастия.
Фабьен снова поймала себя на мысли, что Джош говорит, как следователь. Видимо, какие-то качества и привычки передаются генетически, и никуда от них не деться.
- Но чтобы превратить догадки в уверенность, мне нужно было что-то ещё. И я нашёл это в весьма неожиданном месте. На сайте «Величайшие серийные убийцы». Полюбуйся, уверен, ты здесь никогда не была.
Сайт, который открыл Джош, был оформлен в мрачных красно-чёрных тонах и действительно посвящён жизни и деяниям всяческих маньяков, от Джека-Потрошителя до Чарльза Мэнсона и Чикатило. На главной странице, прямо под готической надписью «Величайшие серийные убийцы» размещались длинные ряды портретов – всё «герои» этого сайта. Фабьен заметила, что среди них встречаются и женские лица. Фотография доктора Ганнибала Лектера, с пристальным взглядом и лёгкой улыбкой на сомкнутых губах, занимала одно из верхних мест во втором ряду. Джош щёлкнул по ссылке – и открылась персональная страница, посвящённая тому, кого они искали.
- Вот ведь делать людям нечего! – воскликнула Фабьен. – Биография! Список жертв: кого и как убил! Кто-то ведь это всё пишет, оформляет...
- А кто-то ещё и читает, – заметил Джош, – сайт пользуется бешеной популярностью, раздел про Лектера – один из самых посещаемых. Видимо, здесь сидят те, кто не может себе позволить «сувениры» из его бывших вещей.
Фабьен украдкой покосилась на Джоша.
«Думает ли он сейчас о своём отце? Сколько часов провёл на этом сайте, глядя на лицо того, кто превратил в кошмар жизнь его семьи... А ведь здесь ещё...»
- Фото! – воскликнула она вслух. – Господи, тут даже есть пара кадров с мест преступлений, откуда у них это?
- Ну, признаюсь, последние обновления – исключительно мой вклад, – сказал Джош.
- Че..го?..
- В последнее время именно я рулю его страничкой. Купил право на модерацию у хозяина сайта. Возни много, но зато позволяет раскладывать приманки и отслеживать посещения.
- Как это?
- Пытаюсь сделать страницу Лектера не просто отчётом или описанием, а целой хвалебной одой в его честь. Он такое любит. Вот, взгляни... хотя бы на это – вступительное слово к биографии. Я написал его не так давно.
Фабьен придвигается ближе к экрану; бледное лицо в свете монитора, в тёмных глазах лихорадочный блеск, короткие волосы обрамляют голову, как чёрная шапочка. Вполголоса она начинает читать: «Ганнибал Лектер. Доктор медицины, психиатр, эрудит, знаток искусства и меценат. Входит в число «Десяти самых разыскиваемых» ФБР. Разыскивается также Интерполом и полицией Италии. Награда за его поимку, назначенная сестрой одного из убитых, составляет пять миллионов долларов – но нам, дорогие друзья, эта информация не интересна, поскольку мы являемся вовсе не преследователями доктора Лектера, а его самыми преданными и восторженными поклонниками...»
В тот же самый момент на другом полушарии планеты, в залитой утренним светом комнате, женщина с рассыпавшимися по плечам платиновыми волосами сидит на диване с ноутбуком на коленях и читает вслух, громко и с чувством: «Мы считаем, все мелкие ничтожества из ФБР и так называемые психиатры – они просто завидуют способностям и силе доктора Ганнибала Лектера, стараясь очернить то, что их куриные мозги не в состоянии понять. Интеллектуальное превосходство доктора Лектера неоспоримо, он поистине идеален – безжалостный убийца без единого признака безумия. Да-да, вы не ослышались, друзья. Несмотря на то, что доктор Лектер провёл восемь печальных лет в лечебнице для умалишённых преступников (Балтимор, штат Мэриленд), на самом деле он вовсе не является сумасшедшим. Нет, он не безумен. Просто дьявольски умён, ловок и хитёр. Совершенное, непревзойдённое и уникальное творение природы. Хотите узнать о нём больше? Милости просим, читайте досье и смотрите эксклюзивные фото. Но не ждите, что тайна его гениальности и могущества откроется вам...»
- Потому что вы – всего лишь простые смертные, о-хо-хо! – добавила от себя Клариса и, закрыв ноутбук, растянулась на диване, дав волю смеху.
Доктор Лектер смотрел на неё, сидя в кресле и подперев голову рукой; лёгкая улыбка играла на губах, глаза полуприкрыты.
- Да, это интереснее того, что мы читали прежде.
- Не просто интереснее. Это шедеврально! Я живу со звездой! – Старлинг снова зашлась хохотом и едва не упала с дивана.
- А там, случаем, не написано про тебя? – поинтересовался доктор Лектер.
- Ну, упомянута разок в биографии, а ещё – в разделе «Возможные жертвы». Клариса Старлинг, спецагент ФБР. Способ убийства – неизвестен!
Ганнибал улыбнулся.
- Значит, «психологических обоснований» наших отношений мы здесь не найдём? Печально.
- Не переживай, любимый, – утешительно изрекла Клариса, – смешнее, чем у доктора Дёмлинга в той его статье, вряд ли что-то может быть. Как он там это назвал... а...ва...
- Аванкулизм, – подсказал доктор Лектер, – точнее, «аванкулизм Дёмлинга».
- Точно, сам он... аванкулист, – усмехнулась Старлинг. – Эта его теория о том, как ты контролируешь мой разум и используешь меня в сексуальных целях...
- Сексуальных? – переспросил доктор Лектер. – Я что-то там такого не припомню.
- Да ладно, он именно это имел в виду, – убеждённо заявила Клариса, – просто написать постеснялся. Сидит там и фантазирует целыми днями, извращенец...
Плечи доктора Лектера затряслись от смеха, он даже смахнул слезу. А потом заметил рассудительным тоном:
- Не знаю, как насчёт светил науки, вроде доктора Дёмлинга, но лично я уверен, Клариса: твой разум контролировать не под силу никому, ибо ты сама им порой не владеешь. И тебя заносит так далеко...
Она слушала всё это с ироничной ухмылкой, лёжа на диване и положив руки под голову.
- Впрочем, – продолжил доктор Лектер с той же интонацией, – тема «использования в сексуальных целях», как ты её обозначила, весьма заинтриговала меня. И в связи с этим назревает вопрос: как не стыдно Вам, бывший спецагент Старлинг, заводить разговоры о контролировании и сексуальных извращениях, в то время как честный куратор библиотеки собирается ехать на работу, дабы исполнить свой профессиональный долг?
- Ну так возвращайся быстрее, – предложила Клариса, садясь и опуская ноги на пол, – чем скорее ты вернёшься, тем скорее мы займёмся... хм... контролированием разума.
***
Над побережьем Флориды сгущались февральские сумерки. Фабьен оторвалась от чтения и посмотрела на Джоша. Про себя она решила, что лучше не спрашивать, где он достал столько информации о Ганнибале Лектере, включая фото из полицейских протоколов. Её в данном случае интересовал не путь, а цель этого пути.
- Так ты надеешься вычислить Лектера через этот сайт?
- Не надеюсь. Уже вычислил. За последние две недели было огромное число посещений его страницы. Некоторые – неоднократные. Но лишь один из IP-адресов зарегистрирован в Буэнос-Айресе. Многовато совпадений с этим городом, тебе не кажется?
***
Фабьен улетала домой в День Святого Валентина; погода выдалась прохладная и ветреная. Её провожали Джош и Молли Грэмы, с остальными она попрощалась накануне: Чэд остался в баре, потому что Марси опять уехала решать какие-то рабочие вопросы, а Уилл... он отговорился срочным ремонтом, но было ясно, что в действительности ему просто неприятны места большого скопления людей. Фабьен понимала это. Вчерашний вечер в обществе Грэмов и Стоунов оставил тёплое чувство в груди, и ей было немного жаль уезжать. Но молодость не то время, когда люди склонны слишком сожалеть об ушедшем, ведь будущее манит их с гораздо большей силой.
Джош смотрел на Фабьен, которая стояла перед ним с сумкой через плечо и уже держала в руке паспорт с вложенным в него билетом. Молли обняла её и поцеловала в обе щеки:
- Лети с Богом, и обязательно возвращайся в гости.
- Буду очень рада, миссис Грэм.
- Молли, забыла? – женщина с улыбкой погрозила ей пальцем. Фабьен засмеялась и кивнула.
Джош бросил недоумевающий взгляд на мать, когда та легонько подтолкнула его в спину, шепнув: «Обними её».
- Слушай, я чуть не забыла, – внезапно сказала Фабьен. – Подержи минутку, - передав ему паспорт с билетом, девушка залезла в сумку и достала небольшой прямоугольный пакет.
- Это тебе, – она хмыкнула, – «валентинка». – И не дав Джошу произнести ни слова, быстро обняла, выхватила у него из руки свои документы; вот она уже на регистрации, вот в последний раз махнула рукой ему и Молли, а после скрылась за плотными шторами под табличкой с надписью «Выход на посадку».
- Фабьен хорошая девочка, – сказала Молли. Она держала сына под руку, когда они шли от здания аэропорта на стоянку, где оставили машину.
- Мам, не начинай, – Джош тяжко вздохнул. Если миссис Грэм решала провести воспитательную беседу, уклониться можно было только путём самоубийства.
- Я просто волнуюсь о тебе, что вполне естественно. Ты плохо сходишься с людьми, и всё время торчишь если не на своей работе, то на отцовской.
- Проводить время с отцом – хуже не придумаешь.
- Придержи язык, я ещё не закончила. Когда ты не пропадаешь на работе, то сидишь целыми ночами за компьютером – это нормально, по-твоему?
- Ну ладно, я конченый трудоголик и мизантроп, но причём же тут Фабьен?
- Она хорошая, – повторила Молли, – простая и естественная, несмотря на свою богатенькую семейку. Фабьен очень нравится нам с отцом. Поэтому не вздумай её обидеть. Понял меня, Джош Уильям Грэм?
- Кошмар, мама, – засмеялся он, – ты уж реши, кто я: подлец или мизантроп. А то самому страшно от такой неопределённости!
Миссис Грэм отвесила сыну лёгкий подзатыльник, а потом заключила в объятия. За их спинами возвышался аэропорт, с которого пять минут назад взлетел самолёт с Фабьен на борту. Через два часа он приземлится в Балтиморе, Мэриленд.
Когда Джош, уже в своей комнате, распечатал «валентинку» Фабьен, он обнаружил там книгу с заглавием: «Самоучитель испанского: откройте для себя язык за двадцать уроков».
- Что ещё за... – пробормотал он.
Внутрь книги была вложена записка. Аккуратные полупечатные буквы: «Привет, Джош! Жаль, не увижу твоё лицо, когда ты развернёшь мой подарок. Таким образом я тонко и изящно намекаю, что принимаю твоё предложение. Я в игре.
А теперь серьёзно – ты действительно должен освоить эту книгу. Языковой минимум, без него никак в чужой стране. Я тоже запишусь на интенсивный курс испанского, как приеду домой. Мои школьные знания – ерунда, если мы действительно собираемся отправиться в Буэнос-Айрес и провести там какое-то время. В общем, изучай книжицу, приедешь – устрою тебе экзамен. Я не шучу. Мама с отчимом будут в Балтиморе через две недели, хорошо бы ты приехал к этому времени. И придумай правдоподобный повод, чтобы вытащить меня в путешествие. Моя мама не глупа. Ну вот, я сделала всё со своей стороны, теперь очередь за тобой. До встречи в Балтиморе. Фабьен».
***
- Сюрприз на день Святого Валентина... что бы это могло быть?
- Нечто, что тебе понравится, Клариса.
- О, звучит многообещающе! Мурашки по коже.
- Да-да. Но только помнишь: всё хорошее приходит к тому, кто умеет ждать. Потерпи немного. Сейчас я завяжу тебе глаза... вот так... Не подсматривай, Клариса, это испортит весь сюрприз.
«Когда он говорит таким голосом, я просто теряюсь в догадках. Ещё и глаза завязал. Любит дразнить, играя с моим нетерпением. Могу представить, как он сейчас доволен...»
- Теперь пойдём. Осторожно, не наткнись на что-нибудь... Держи меня за руку.
- С удовольствием. Так, а можно мне угадать, что это?
- Вряд ли у тебя получится, любовь моя, – с ироничной улыбкой изрёк доктор Лектер. – Но, впрочем, попытайся.
- Спасибо, что веришь в меня, дорогой, – в тон ему ответила Старлинг. – Итак, у нас сегодня День Святого Валентина. На него дарят открытки в форме сердечек. Ну, а поскольку это ты, то... должно быть... настоящее сердце в коробочке со льдом?
- Я непременно учту твоё пожелание на следующий год, Клариса, – усмехнулся доктор Лектер, – однако, нет. Не угадала.
- Хм-м... что же это тогда?.. Погоди, я знаю. Ты в последнее время часто вспоминал наше знакомство. Это ведь было за неделю до Дня Влюблённых, и ты мне тогда пообещал «валентинку», которая на самом деле оказалась... О, Ганнибал! Неужели ты выкрал из вещдоков Бюро ту самую банку с головой Клауса? – Старлинг придерживалась своей роли, с трудом сдерживая смех.
- Как я уже говорил, Клариса, – ответил доктор Лектер самым серьёзным голосом, – меня начинает беспокоить твоё воображение. Нужно найти ему достойное применение, пока дело не закончилось плохо. Ну вот, мы уже пришли.
Доктор Лектер развязал шёлковый шарф, который скрывал глаза Кларисы. И то, что предстало взору, поначалу ошеломило её, лишило дара речи.
Две ладони соприкоснулись, но ещё не могли почувствовать тепло друг друга – мешало разделявшее их стекло. Стеклянная стена, края которой словно таяли в воздухе. Не видно было ни лиц, ни фигур изображённых людей – только две ладони. Соприкоснувшись, они создали вокруг пальцев лёгкое свечение, напоминавшее медовые отблески зимнего солнца или игру света в бокале сладкого вина. Две соприкоснувшиеся ладони были единственным чётким изображением, весь остальной мир вокруг них словно колыхался и дрожал, созданный из миражей и туманных образов – что-то похожее на дерево, оленя, крышу дома, бегущие фигуры, кладбищенские надгробия, человеческий глаз, ключ с замком, силуэт какой-то птицы...
Картина жила и дышала. В первую секунду она показалась Кларисе более реальной, чем всё вокруг. То, что нахлынуло на неё – поток образов и чувств – невозможно описать... Невозможно вздохнуть. Потом наваждение прошло; она увидела краски, холст, деревянную раму. Обернулась к Ганнибалу. На глазах стояли слёзы.
- Это мы, – чуть слышно сказал он и провёл рукой по её щеке. – Картина называется «Слияние миров».
Клариса прижалась к Ганнибалу, и они долго-долго стояли так – не выпуская друг друга из объятий и не сводя глаз с картины.
- Это так красиво, что даже не хочется ничего говорить, – произнесла Клариса через некоторое время. – Где ты нашёл её?
Доктор Лектер объяснил, улыбаясь:
- Кузен из Парижа прислал несколько каталогов местных выставок. Меня поначалу удивило, что среди них делает «Открытие начинающих художников». Но потом выяснилось, что старый хитрец всего лишь решил похвастаться успехами своей ученицы. А девочка действительно рисует удивительные вещи.
- Эту картину нарисовала... девочка? – переспросила Клариса.
- Ну да. Бальтус утверждает, что на тот момент, два года назад, ей было семнадцать лет. Он заметил её способности, когда преподавал в лионской частной школе, и на мой взгляд, вполне может гордиться теперь. А ты как считаешь?
- Поразительная картина... – Клариса выскользнула из объятий и подошла ближе, чтобы взглянуть на подпись. – Значит, Бальтус прислал тебе её?
- Нет, я купил картину через галерею в Париже. Давай теперь подумаем, куда её повесить, м?
- Подожди немного. Я хочу полюбоваться ещё. А ты обними меня... Вот, так-то лучше. Ганнибал, щекотно!.. Перестань...
Смеясь, дурачась и обнимаясь, они могли смотреться странно для посторонних глаз. Однако никто не наблюдал за ними в тот момент. Никто, кроме картины, на которой по-прежнему сливались в единое целое два мира, как две ладони, а в правом нижнем углу темнела авторская подпись. Маленькие полупечатные буквы, единственное слово: «Fabien».
@темы: фанфик "Дневники бабочек"