Clarice, smile: we're going to be partners... (c)
Глава 11. Щепки в бурной воде
читать
«Когда-то я побеждала мужчин в соревнованиях по стрельбе. Я много тренировалась, и у меня был отличный инструктор. Он уже пять лет как мёртв, а я всё живу и стреляю по-прежнему неплохо; поддерживаю навыки, от скуки тренируясь на мишенях в тире.
Или на безоружных девушках – таких, как Фабьен Дю Берри. Впервые в жизни я выстрелила с холодным расчётом. Не для защиты, а просто с тем чтобы выиграть игру. Может, я действительно хотела убить Фабьен?..
Я никогда бы не выстрелила без необходимости, без предупреждения, в безоружного человека... Так мне казалось.
Но в этом случае... Неужели я – уже больше не я?..»
Фабьен очнулась в больнице Св.Марии и первое, что увидела, было лицо матери. Рашель склонилась над кроватью, когда дочь начала приходить в себя; сначала улыбнулась; потом заблестели слёзы.
Действие анестезии медленно проходило, возвращая тело и разум к реальности.
- Мама, всё хорошо... – пробормотала Фабьен, с трудом ворочая языком. Услышав её голос, миссис Розенкранц заплакала навзрыд, опустившись на колени перед кроватью и уронив голову на матрас – рядом с неподвижной рукой дочери.
Пуля Старлинг прошла навылет, не задев жизненно важных органов, и вскоре Фабьен вместе с матерью и отчимом прилетела в Балтимор, где их ждали Марси и Чэд, оставившие ненадолго свой бизнес во Флориде. Все так настойчиво и озабоченно спрашивали, как Фабьен себя чувствует (подразумевая – физически и психически), что вскоре девушка начала ощущать раздражение. Настолько непривычное, что её это испугало.
Газеты тем временем пестрели заголовками типа: «Смертельный ужин» или «Монстр объявился в Аргентине», рассказывая захватывающую историю о том, как «двое американских студентов едва не стали жертвами печально известного Ганнибала-каннибала». Это только усиливало тошноту, которую Фабьен ощущала от всего происходящего.
Непонятно каким образом, но информация просочилась в прессу. То ли из французского посольства (что было сомнительно, ведь посол в Аргентине – давний поклонник Рашель, в разглашении не заинтересованный), то ли из местной полиции, которую вызвали врачи больницы, когда к ним поступила девушка с огнестрельным ранением.
При осмотре дома обнаружились отпечатки, которых не было в базе данных на местных преступников. Прогнав отпечатки через базу данных ФБР, аргентинские полицейские остолбенели. Разумеется, скоро в Буэнос-Айрес слетелись представители ФБР, Интерпола, а также – многих СМИ. Служители правопорядка по очереди перевернули весь дом, от книг в библиотеке до зубных щёток в ванной. Однако никаких записей или фотографий в доме найдено не было, а жёсткие диски обоих компьютеров оказались пусты. Полиция и ФБР опросили слуг, соседей, сотрудников Аргентинской национальной библиотеки (где доктор Лектер, как выяснилось, работал последние несколько месяцев), однако это тоже не дало почти никаких полезных сведений.
Долгое время ФБР удавалось скрывать тот факт, что в «Доме Монстра», как окрестила особняк пресса, были обнаружены отпечатки их бывшей сотрудницы Кларисы Старлинг, до этого считавшейся пропавшей без вести. Однако спустя пару недель после происшествия информация всё же стала известна, и тогда СМИ начали упражняться в сочинении новых сенсационных заголовков, рассуждая, была Старлинг сообщницей Лектера, или всё-таки жертвой.
Не оставляли в покое и семью Фабьен. Газетчики дежурили возле их дома, а телефон пришлось отключить, чтобы не названивали. Девушка взяла академический отпуск в университете – переждать, пока утихнет шум; к тому же, учиться сейчас не было ни малейших сил. Она чувствовала огромное желание поговорить с мистером Грэмом. Последний раз это было в день, когда Фабьен очнулась – он позвонил ей в больницу. Тогда же они сверили истории, которые от них услышит полиция: ни слова о болезни Джоша и его охоте на доктора Лектера. К слову сказать, мистер Грэм и сам знал далеко не всю правду. Ведь Фабьен не рассказала ему, что поездка с Джошем изначально имела цель вовсе не посещение фестиваля в Сан Тельмо. Также она, разумеется, не упоминала про своё общение с доктором и Старлинг. И про то, как на самом деле оказалась в их доме. Теперь, читая в новостных сообщениях, что там проводятся обыски, снимаются отпечатки и опрашиваются свидетели, Фабьен чувствовала некоторую вину. Ведь это после её звонка вертолёт с Уиллом Грэмом приземлился на крыше посольства. Из-за Фабьен дом доктора Лектера и Кларисы Старлинг превратился в разорённое гнездо, но как иначе было спасти всех?
Поговорив с Чэдом, Фабьен узнала последние новости. Джош сейчас находится на лечении в психиатрической больнице в Нью-Йорке. Он был помещён туда под наблюдение и по рекомендации доктора Алана Блума, старинного знакомого мистера Грэма. Чэд также рассказал, что сам Уилл вместе с Молли временно перебрались в «Большое яблоко» и снимают там квартиру.
- Мам, я хочу съездить в Нью-Йорк, повидаться с Джошем и его родителями.
- Одна? – уточнила миссис Розенкранц.
- Ну конечно. Мы ведь туда сто раз ездили, город я знаю. Поживу в квартире Франца, он ведь не сдаёт её сейчас?
- Фабьен, ты не поедешь в другой город одна, – твёрдо заявила Рашель. – Не после того, что случилось. И к тому же, помни: по закону ты несовершеннолетняя. Я и так тебе слишком много позволяла – и вот, чем это закончилось.
Фабьен почувствовала, что раздражение, зревшее внутри несколько недель, начинает просачиваться наружу.
- Мама, это уже просто глупость.
- Эта «глупость» – ради твоей безопасности.
- Господи, мама! Да не будет он бегать за мной по всей стране с ножом. Ты-то хоть должна это понимать...
- Закрой сейчас же рот!.. – шикнула Рашель, оглядываясь по сторонам. Но они были одни в комнате дочери, и ни малейшего звука не доносилось из коридора.
- Прекрасно, – сказала Фабьен, – дверь я тоже закрою!..
Быстрым шагом, со злыми глазами, она вышла прочь. Ей хотелось уйти куда-то далеко-далеко, чтобы остаться наедине с собой и своими мыслями. Отправившись на балтиморскую пристань, она бродила там мимо яхт и лодок, вспоминая.
Вспоминала Флориду: те дни с Джошем и его родителями. Вспоминала игры в карты, смех на крыльце; ломтики яблок и апельсинов, жареные в карамельном сиропе; катание на лодке.
Вспоминала Буэнос-Айрес: вид на океан из окна гостиницы, перед которым было передумано столько мыслей, сделано столько личных открытий. Вспоминала доктора Лектера – где они там сейчас с Кларисой? Наверное, далеко. Вспоминала все разговоры с ним, которых было гораздо меньше, чем ей хотелось. Вспоминала, как он убрал прядь волос с её лица, и что при этом говорил ей...
Если мистер Грэм встретит доктора Лектера, он его убьёт. Если Джош, Уилл или ещё кто-то перейдут дорогу доктору Лектеру, он их убьёт. Третьего не дано и не будет.
Когда Фабьен вернулась, был уже поздний вечер. Она думала, что дома никого нет, но ошиблась.
- Привет, – нерешительно произнесла Рашель, встречая дочь в прихожей. Она никогда не умела быть строгой матерью, и даже не пыталась играть эту роль.
- Привет, – откликнулась Фабьен с отсутствующим видом. Это была не маска; она действительно чувствовала, что немного не в себе.
- На кухне тебе остался ужин.
- Ага... Спасибо, – Фабьен сняла плащ и ботинки.
- Знаешь... – Рашель немного помолчала. – Ты можешь поехать в Нью-Йорк. В конце концов, там будет мистер Грэм.
***
Паром, следовавший из столицы Уругвая Монтевидео к пристани Буэнос-Айреса, был набит людьми даже в вечернее время. Доктор Лектер спустился по трапу, придерживая шляпу рукой, и вдохнул знакомый воздух аргентинской столицы. Он не боялся быть узнанным: фоторобот, которым теперь пользуется местная полиция, уже не имел почти ничего общего с его новой внешностью. Три недели пролетели быстро, ажиотаж прессы стих, и падкая на сенсации публика переместила свой интерес к другим темам. Специальные агенты ФБР и Интерпола, покопавшись где было возможно и не найдя следов, тоже уехали обратно. Аргентинская полиция официально продолжала разыскивать Ганнибала Лектера, но в действительности они прекрасно понимали, что в этом нет особого смысла, и доктор давно уже далеко. Ещё одной причиной затухания расследования было отсутствие «свежей крови». Когда никто не убит, то нет и родственников, теребящих полицию и чиновников. Всё было так, как и рассчитывал доктор Лектер.
Когда он подошёл к особняку возле французского посольства, уже начинало смеркаться. Покидая свой бывший дом, он забрал с собой воспоминания. Теперь же доктор Лектер собирался вернуть их обратно. Спрятать среди вещей, которые скоро будут распроданы с аукционов, похоронить между стенами, которые теперь станут жилищем для кого-то другого. Это просто. Однажды он уже так сделал, когда был совсем молодым.
Закрыв глаза, доктор Лектер и сейчас мог видеть, как обожженный прутик летит с моста в воды Сены. И всё. Вместе с ним скрылось всё. Воспоминания о чувствах, которые он испытывал к той, что оставила ему прутик из Хиросимы на прощание – эти воспоминания его больше не тревожили с тех пор. Он смог это сделать тогда. Сможет и теперь.
«Что осталось в тебе, чтобы любить?..» Слова возникли в голове вместе с шумом ветра в верхушках кипарисов. Он не сразу поверил в сказанное ею – а когда поверил, успокоился. Ничего не осталось. Хорошо. Мысли о любви или способности любить с тех пор не посещали Ганнибала Лектера. Пока однажды смешная девчонка с временным удостоверением ФБР не подошла к его камере в Балтиморе. А теперь он хотел одного – забыть. Все моменты, связанные с нею. Потому что это было невыносимо – продолжать помнить её, зная, что она уже никогда не вернётся. «Может, я больше не люблю тебя...»
Доктор Лектер не спеша приблизился к воротам. Он решил зайти в сад с чёрного хода, где была небольшая калитка. Похоже, никто и не собирался менять код замка; доктор Лектер бесшумно проскользнул внутрь, укрывшись в тени деревьев собственного бывшего сада. Снова знакомые запахи. В бассейне нет воды, на дне – листва. Он вспомнил, как Клариса любила плавать здесь, и поскорее свернул на дорожку, ведущую к дому. Так-так, внизу горит свет. Доктор Лектер достал из сумки бинокль и направил его на окна первого этажа. Два охранника в форме местной полиции, стоят почти у самого окна и разговаривают. Один из них явно собирается уходить – видимо, закончилась его смена. Они что там, дежурят по одному? Тем хуже для них.
Доктор Лектер дождался, пока сменившийся полицейский ушёл, затем стал быстро и тихо продвигаться к дому. Оставшийся охранник сидел за столом в кухне, что-то пил из большой кружки и разговаривал по мобильнику на испанском:
- Да, только что заступил. Всю ночь теперь сидеть. Какой там «тихо», наоборот. Журналюги лезут только так, ещё всякие охотники за «сувенирами». Ага, точно. Фигово быть знаменитостью, я этому доктору даже сочувствую. Да иди ты!.. – полицейский засмеялся. – Ну ладно, ещё созвонимся.
Мужчина положил мобильник в карман, допил остатки из своей кружки, взял стоявшую на столе рацию, поднялся со стула, развернулся – и уткнулся лицом в пропитанный хлороформом платок, который держал в руке доктор Лектер. После пятисекундной борьбы полицейский обмяк и потерял сознание. Доктор Лектер опустил его на пол, а затем крепко связал, не забыв заклеить рот пластырем. Теперь можно было идти дальше.
Доктор Лектер прошёл через кухню, мельком окинул взглядом приоткрытые шкафчики и опустошённые полки. На кухонном столе было что-то просыпано – он не стал вглядываться и отправился дальше, в столовую. В памяти возник образ Кларисы, залпом осушающей бокал с отравленным вином. Её глаза. Голос. «Как ты мог... предать?..» Он оставил это воспоминание здесь, как и память обо всех совместных трапезах за этим столом. Проходя одну за другой комнаты бывшего дома, доктор Лектер прогонял от себя ощущение, что вот-вот услышит её голос, её смех... Увидит саму Кларису, появившуюся на пороге гостиной. Или почувствует, как она на цыпочках подкралась и закрыла ему глаза своими ладонями.
Пять лет – были места, где он прожил гораздо дольше, например, дом в Балтиморе. Там он провёл почти двадцать лет своей жизни, но те стены не хранили и половины воспоминаний, что остались в этих. Глядя на раскиданные вещи, снятые со стен картины, сдвинутую со своих мест мебель, сломанные цветы и прочие следы неоднократного обыска, доктор Лектер понимал, что прошедшие здесь пять лет были самыми счастливыми в его жизни. Больше они не вернутся.
Стоя в их бывшей спальне, напротив кровати без матраса, он услышал голоса. Доносятся с первого этажа.
- Слушай, я и не знал, что этот дом такой большой!
- Тише ты... Тут наверняка охрана, услышат.
- Давно б услышали, если б кто был.
- Ладно. Может, они там уснули. Так, давай снимай всё, каждую деталь, и общий вид не забудь. Я пока займусь вещичками. Встретимся у лестницы.
Доктор Лектер прислушивался, приоткрыв дверь спальни. Значит, папарацци-мародёры. Интересно, как скоро они найдут в кухне связанного полицейского и что предпримут по этому поводу. Но судя по их разговорам, до кухни они не дошли, спеша подняться на второй этаж.
- Как думаешь, у него тут был садо-мазо подвальчик? Ну, знаешь, такой с плётками, цепями и всем прочим.
- Не, говорят, он тут с бабой жил...
- С бабой? Ну не хрена себе!.. Она, видать, та ещё... извращенка.
- Ха-ха! Ну, я бы в таком домище пожил... даже без бабы...
Судя по звуку голосов, они приближались к спальне. Доктор Лектер уже был внутри, «гарпия» наготове. Первым вошёл фотограф. Доктор, стоя у него за спиной, негромко кашлянул. Тот резко обернулся на звук. Ганнибал сделал одно-единственное движение рукой.
Фотограф роняет камеру на пол, хватается за рану на шее, из которой фонтаном хлещет ярко-красная кровь. Шатается, вытаращенными от шока глазами смотрит на доктора Лектера, который равнодушно взирает на него, стоя прямо и неподвижно. Мужчина хрипит и падает; на звук прибегает другой – тот, который назвал Кларису извращенкой. Ему доктор Лектер наносит две раны на животе: одну вдоль, другую поперёк; получается почти крест. Доктор Лектер доволен эффектом, лёгкая улыбка появляется у него на губах.
- Теперь вы с напарником сами станете экспонатами. Надеюсь, вы довольны. Buenas Noches.
***
Добравшись на такси от аэропорта до нью-йоркской квартиры отчима, Фабьен первым делом отзвонилась Рашель, чтобы заверить мать в своей полной безопасности. Потом какое-то время она сидела в нерешительности с телефоном в руке. Переведя взгляд от светло-коричневых половиц к кнопкам мобильника, набрала номер Уилла Грэма. Тот ответил почти сразу, а когда услышал, что Фабьен в городе, просто назвал адрес и добавил: - Сможешь зайти сегодня вечером?
- Да, конечно! – ответила она.
Фабьен боялась, что родители Джоша теперь будут воспринимать её иначе – после всего, что случилось. Мы часто склонны избегать людей, чей вид напоминает нам о неприятных событиях или наших ошибках. Но всё оказалось не так.
Молли обняла её на пороге, так же тепло и по-родственному, как раньше. Мистер Грэм стоял чуть поодаль, и они с Фабьен обменялись улыбками в знак приветствия – чуть смущёнными, чуть грустными. Вечер прошёл тихо. Они втроём пили чай у окна, Молли спокойным голосом рассказывала про Джоша, Уилл время от времени добавлял что-то. Они говорили, что Джош теперь чувствует себя гораздо лучше, и доктор Блум даёт оптимистичный прогноз; немаловажным фактором, по мнению доктора, является то, что Джош проходит курс лечения добровольно. А ещё он часто спрашивает про Фабьен.
- Я бы хотела увидеться с Джошем, – сказала она на это.
- Правда? – спросила Молли, явно обрадованная. – Это было бы просто здорово, я завтра позвоню доктору Блуму и спрошу... Уверена, он согласится. Спасибо, Фабьен, – добавила женщина со слезами в голосе.
Фабьен обняла её.
- Не плачь, Молли. Я правда хочу его увидеть. И, надеюсь, ещё не раз.
- Он сейчас совсем не такой... – добавил Уилл, задумчиво глядя на них, – не такой, как тогда.
Фабьен кивнула, на секунду вновь увидев перед глазами перекошенное яростью лицо Джоша-Джека, размахивающего «гарпией» доктора Лектера.
Когда пришло время собираться домой, Фабьен сказала, что поедет на автобусе. Мистер Грэм вызвался её проводить. Они спустились на улицу, пару минут шли молча, а потом Уилл подал голос:
- Ты ведь будешь его навещать?
Фабьен не переспросила, кого.
- Я для этого и приехала, мистер Грэм, – ответила она.
- Хорошо... – Уилл помолчал немного. – Потому что ты для него много значишь.
- Он для меня тоже.
- Это очень важно... – мистер Грэм вдохнул поглубже и продолжил, – важно, когда есть на кого опереться, ради кого вообще всё это... В моей жизни было время, когда я потерялся и бродил в темноте. Молли сумела спасти меня. Помогла вернуться к самому себе.
Фабьен не смотрела на мистера Грэма, догадавшись, что ему так легче говорить. Потрясённая его внезапным откровением, она слушала, не задавая вопросов.
- Поэтому я хочу сказать тебе... – продолжал Уилл, – реши сейчас, остаться до конца или уйти. А если решишь остаться, не делай этого из жалости, хорошо?
- Мистер Грэм...
- Это важно, Фабьен. Уходить нужно сразу, а не ждать «момента».
- Я не собираюсь уходить.
- Ладно...
Они помолчали. Шаги гулко отдавались в тишине практически безлюдной вечерней улицы. И Фабьен наконец задала вопрос, который не решалась задать при Молли.
- А что говорит доктор Блум? О том, когда это началось с Джошем?
Уилл вздохнул. Они шли рядом, и Фабьен отчётливо видела старые шрамы на левой половине лица мужчины.
- Точно Блум не знает. Но считает, мы ничего не замечали прежде по той причине, что две личности поначалу были перемешаны между собой. Для Джоша это было, как смена настроения. Блум предположил, что другое «я» возникло из скрытой злости и агрессии. Джош никогда ни на что и ни на кого не злился...
По лицу мистера Грэма Фабьен видела, что он с трудом понимает произошедшее с сыном, и это непонимание вселяет в него ужас.
- Что странно, – криво усмехнувшись, снова заговорил Уилл, – так это имя, которое он выбрал. Джеком звали моего бывшего босса в ФБР.
- Может, просто совпадение, – сказала Фабьен. Но оба они знали, что это не так.
- Доктор Лектер, должно быть, здорово повеселился, – негромко проговорил мистер Грэм. Они подошли к пустующей автобусной остановке и уселись на лавочку.
- Не думаю, что ему было так уж весело, – ответила Фабьен, видя мысленным взором лежащую на полу Кларису. Тут же спохватившись, девушка добавила: – Я имею в виду, его ведь чуть не убили, да и бежать пришлось срочно, всё бросать...
- И то, и другое для него не в первый раз, – ответил мистер Грэм. – Он воспринимает это как своего рода игру. Сомневаюсь, что смерть и опасность хоть как-то пугают его.
- Но ведь теперь он скрывается не один...
- Ты про Старлинг? – уточнил мистер Грэм. – Здесь я не могу ничего утверждать, потому что не знаю, какие у них отношения. То, что мне известно о Лектере, не очень укладывается в образ романтического героя.
- А Вы её встречали... – осторожно спросила Фабьен, – когда работали в ФБР?
- Нет. Никогда. Она закончила Академию гораздо позже, чем я... ушёл из Бюро. Но у нас был общий босс, Джек Крофорд. Я думаю, он возлагал на Старлинг большие надежды. Считал, что у неё есть все качества хорошего агента.
- Может, так и было.
- Может быть, – не стал отрицать Уилл. – Но я рад, что Крофорд не дожил до этого дня и не узнал, что Старлинг сбежала с Лектером. Это уже как-то чересчур, несмотря ни на что.
Они снова замолчали. Уилл задумчиво глядел вдаль, Фабьен собиралась с духом, чтобы задать крайне важный для неё вопрос.
- Мистер Грэм... а Вы... теперь хотите убить доктора Лектера?
Мужчина тяжело вздохнул. На его уже немолодом лице сейчас были видны все отметины, все морщины и шрамы. Секунды молчания показались Фабьен вечностью.
- Я только надеюсь, – наконец сказал мистер Грэм, – что мне больше не грозит встреча с ним. Никогда в жизни. Хочется, чтобы всё это уже исчезло, оставило в покое мою семью.
Что-то в его лице побудило Фабьен сказать:
- Я часто в последнее время ловлю себя на том, что думаю... о докторе Лектере.
- Я тоже, – ответил мистер Грэм, – в последнее время...
И Фабьен поняла, что на самом деле эти мысли не уходили из его головы все прошедшие годы. Если доктор Лектер вторгся в твою жизнь, он останется там навсегда. Фабьен знала это уже на нескольких примерах. Включая свой собственный.
- Кстати, – снова заговорил мистер Грэм, – есть одна вещь, о которой я хочу тебя предупредить. Фабьен, не романтизируй образ Старлинг.
- С чего Вы взяли, что я...
- Просто не надо.
- Я о ней даже и не думаю.
- А я чуть лучше разбираюсь в стрельбе. И в траектории полёта пули. Могу тебе точно, без баллистической экспертизы, сказать правду: стреляла она не в Джоша, а в тебя.
Фабьен молчала, и мистер Грэм продолжил:
- Ход безупречный, не считая того, что она действительно могла тебя убить. Сместись пуля хоть на чуть-чуть, и мы могли не довезти тебя до больницы. Фабьен, ты понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать?
Она молчала. Вдали показались огоньки приближающегося автобуса.
- Не обижайся на меня. Я хотел просто предупредить. Чтобы ты видела вещи, как они есть на самом деле. И была осторожна.
Фабьен повернулась к нему лицом. Сказала искренне:
- Спасибо Вам, мистер Грэм.
Поднимаясь на ноги, она добавила:
- До встречи. Позвоните мне, когда доктор Блум даст «добро» для меня на посещение Джоша.
«Я – маленькая щепка в бурлящем потоке меж двух берегов... Кидает то к одному, то к другому... И нигде нет мне места...
Если так нужно, я научусь обманывать. Стану хитрой, изворотливой, буду скрывать свои мысли и желания. Если так нужно, чтобы не потерять оба берега, я научусь балансировать между ними.
Может, так и становятся взрослыми – начинают лгать тем, кого любят».
***
Ночной ветер дул с залива, с силой ударяясь в стёкла. Ей не спалось; она сидела с ногами на кровати, не зажигая света, и слушала, как снаружи неистовствует ветер. Этот звук напоминал ей о долгих ночах в северном Техасе и старом домишке, в тонких стенах которого прошла половина её детства. Там тоже всё время дул ветер... дул и дул, почти не утихая, задувая в каждую щель. Закрыв глаза и положив руки на живот, она думала о сегодняшнем разговоре с врачом в Центральной больнице, куда пришла с фальшивыми документами – паспортом и медицинской страховкой.
Думала о том, что он ей сказал («...в Вашем случае причиной могли быть чрезмерные физические и психические нагрузки, либо имевшее место отравление токсичными веществами...»), вспоминала: да, тогда это и было. Восемь лет назад, во время очередной облавы на наркоторговцев; перестрелка на заброшенном складе; им не сказали, что в цистернах какие-то отходы, иначе они не стали бы там стрелять и постарались выманить преступников наружу. Операция закончилась успешно, если не считать того факта, что несколько оперативников попали с больницу, отравившись ядовитыми парами какой-то дряни. Среди них, оказавшись единственной женщиной, была и специальный агент Старлинг. Руководство затем утверждало, что они не знали о токсичных отходах в месте проведения операции; каждому пострадавшему агенту была выплачена компенсация, и дело замяли. Клариса тогда подумала, что здесь никто не виноват, и нет смысла подавать в суд. Но какое-то время она злилась внутри себя. Огромное чувство несправедливости захлестнуло её в тот момент, когда после обследования выяснилось, что отравление организма токсинами в её случае вызвало бесплодие. То была далеко не первая жертва на алтарь ФБР, но именно она в своё время вызвала слёзы гнева из глаз Старлинг. Не то чтобы она когда-то планировала родить ребёнка, но это отсутствие всякого выбора выбило её из колеи. Со временем – спустя, может быть, год – она смирилась и даже стала воспринимать случившееся как данность. Так же, как сиротское детство, отсутствие личной жизни и трудоголизм. Всё это, сложенное вместе, как будто составляло единую картинку под названием «Клариса Старлинг».
Она не смогла сказать об этом Арделии в своё время; слишком боялась явной или скрытой жалости. В итоге о бесплодии Кларисы знали только она сама и доктор Лектер, которому было известно о ней всё. Хотя, теперь нужно говорить – бывшем бесплодии, потому что сегодня в Центральной больнице Клариса узнала, что у неё седьмая неделя беременности.
Значит, как она и предчувствовала, сон с Мишей был вовсе не сон. «Угадай, что я про тебя знаю?..» Странное состояние овладело ею теперь, когда спустя восемь лет к ней вернулся утраченный выбор.
- Мы сделаем ещё пару анализов, но в целом, я считаю, беременность должна протекать нормально. Вы сейчас чувствуете какое-то недомогание?
- Нет. Сейчас нет. Раньше меня немного тошнило, но такое объяснение в голову не приходило.
- Извините за нескромный вопрос, мисс Шепард, а вы планируете рассказать отцу ребёнка о своей беременности?
- Думаю, его это вряд ли заинтересует. Мы уже не вместе.
- В таком случае, скажу, что на раннем сроке, как у Вас, ещё возможно прерывание беременности. Но лично я не рекомендовал бы этого делать, так как мы не знаем, что стало причиной...
- Спасибо, доктор, но я собираюсь родить этого ребёнка. Так что всё в порядке.
Ветер шумел за окном. Старлинг по-прежнему сидела на кровати, положив руки на свой живот, где благодаря – а, может, вопреки – чему-то теперь развивалась новая жизнь. Ребёнок. Нет, не просто абстрактный «ребёнок», а девочка. Старлинг точно знала. Девочка, которую будут звать Миша. «Угадай, что я про тебя знаю?.. Нет, не угадала...»
Тихо-тихо, под шум ветра с залива, сидя на кровати в темноте, она разговаривала с ней:
- Держись, Миша... Как держалась тогда, не давая мне умереть... Мы с тобой справимся... Пройдём через самое трудное, только не оставляй меня... Вместе мы всё сможем... всё...
***
Доктор Лектер в гостиной своего нового дома на берегу океана. Он снял его на полгода, потом планирует перебраться куда-то ещё. А может быть, продлить договор аренды ещё на некоторое время. Ему нравится эта новая свобода менять планы, как заблагорассудится.
Доктору Лектеру не хватает некоторых вещей из прежнего дома в Буэнос-Айресе, в особенности – клавесина. В новом жилище стоит прекрасный чёрный рояль – старый, но с отличным звучанием, не требующим настройки. Звук клавесина доктору, конечно, нравится больше, но и рояль тоже неплох. Закончив играть, он планирует написать кузену в Париж.
Бокал красного вина стоит на гладкой полированной крышке рояля, доктор Лектер, закрыв глаза, играет «Вариации Гольдберга» и видит мысленным взором другую гостиную и другой дом. Тот, где всё раскидано, сдвинуто со своих мест и разрушено. Таким этот дом теперь и будет во Дворце памяти доктора Лектера. Там, в разбитом бывшем доме, останутся все прежние чувства. А теперь его сердце утонуло в тишине, которой он рад.
@темы: фанфик "Дневники бабочек"
-
-
30.08.2012 в 10:13-
-
30.08.2012 в 11:30а вот за намеки я бы понадкусала точно. хотя я знаю людей которым эти намеки пришлись бы по вкусу.
но по мне лучше чем Клариса для Ганнибала никого не найти
-
-
01.09.2012 в 16:50-
-
01.09.2012 в 16:54-
-
01.09.2012 в 17:37-
-
01.09.2012 в 17:51но да, так что лучше без намеков - хотя всегда при просмотре можно сделать вид, что этого мы не видели
-
-
01.09.2012 в 18:09А вообще, меня также немало беспокоит сериал про Старлинг - её там точно с каким-нибудь придурком сведут, и никакого Ганнибала)) даже мечтам о нём придаваться не будет)
-
-
01.09.2012 в 18:14На Кларису конечно интересно смотреть, но мне кажется что так или иначе Лектер будет присутствовать в сериале - если не материально, то хотя бы на словах
-
-
01.09.2012 в 18:53-
-
01.09.2012 в 18:56напишу наверное, соберусь с духом и напишу. И фанмикс соберу, и клип смонтирую - все хочу сделать, да времени пока нет.
-
-
02.09.2012 в 14:38-
-
06.09.2012 в 07:39Пы. Сы. Вот раньше я как-то сомневалась, про их общих детей, да и вообще про наличие детей у этих персонажей. Сейчас читаю "Ганнибал. Восхождение" и думаю- да, Ганнибал был бы офигительным отцом и вот оно- решение с кошмарами прошлого...
-
-
06.09.2012 в 12:45да, и закончится в фанфике всё хорошо, конечно! спасибо за отзыв! мне приятно, что кому-то нравится то, что я с таким удовольствием писала =)