[Shamerli]

Еще один прекрасный художник чьих работ я натаскала с девианарта и тумблера, на девианарте осталось еще пара работ)
ссыль: youkaiyume.deviantart.com/

@темы: fun, picture

---

Иллюстрации

[Shamerli]

Чудесный русский художник с девианарта который решил проиллюстрировать квадрологию.
Отлично прорисованные характеры, посмотрев все её работы я даже забыла что не люблю фурри, хотя это не совсем они.
Надеюсь вам тоже понравится, ссылка прилагается
fortunatafox.deviantart.com/gallery/43621319/HL...

@темы: fun, канон, picture

---

[Fabiana Walles]

Глядя на это фото, почему-то подумала про Кларису и Арделию...

@темы: fun, picture

---

[Fabiana Walles]

Освобождение
11 августа 1992 года

читать

– Похоже, Лектер снова стал выражать к Вам свою благосклонность, Старлинг. А теперь, пока бык послушен, Вы планируете защёлкнуть на нём ошейник и вставить ему в ноздри кольцо?

Внешне Джек Крофорд казался довольным как никогда прежде, однако в его взгляде, устремлённом на девушку, таилось изучающее подозрение. Клариса покачала головой.

– Я думаю, сэр, это был бы опрометчивый шаг.
– Правда? – подозрение в его глазах сменилось на интерес, и Клариса поняла, что его предыдущие слова были всего лишь своеобразным испытанием на доверчивость. Мистеру Крофорду необходимо постоянно проверять, насколько она устойчива к чарам доктора, и постоянно удостоверяться, что тот не втянет молодого агента в свои планы.
– Даже смешно думать, сэр, что я могу каким-то образом «укротить» Ганнибала Лектера. Сейчас он пытается тешить моё самолюбие идеей моей значимости и власти над ним, а затем выберет подходящий момент, чтобы выбить у меня почву из-под ног, – Клариса пожала плечами. – В его комплекте для ведения психологической войны припасено много инструментов и рычагов; стоит ожидать, что рано или поздно он использует их все.
– Вы говорите такое с отменным хладнокровием, Старлинг.

Что это, комплимент или сомнение в ней? Клариса поймала себя на мысли, что хотела бы сейчас разговаривать не с Крофордом, а с кем-то более приятным. С кем-то вроде доктора Лектера? Признайся, сколько раз за день ты сожалеешь, что говоришь сейчас с кем-то другим, а не с ним? Уже пора ставить его телефонный номер под цифрой 1 на быстром наборе, чтобы звонить ему прямо в камеру.

Клариса улыбнулась.
– Это полезный опыт, сэр. Определённо могу сказать, что работа над проектом приносит мне пользу: я научилась дистанцироваться от предмета разговора и постоянно обдумывать движущие причины, исследуя так называемую «рациональную» сторону мышления серийного убийцы... Это такой богатый практический опыт, и подобную ситуацию уж точно не смоделировать в условиях Академии.

– Это хорошо... хорошо... – было видно, что Крофорд испытал облегчение от её слов; должно быть, Кларисе удалось сыграть на верных струнах. – Возможно, я смогу в ближайшее время подбросить Вам новое дело, Старлинг. И, раз уж Вам удалось побить рекорды по успехам, я со своей стороны сумею подсуетиться и убедить начальство назначить Вас туда, где Вы и должны быть – в моём отделе.

Освобождение от долгого беспокойства; Клариса поднялась на ноги.

– Спасибо, сэр.

По пути в свой рабочий закуток, где намеревалась продолжить кропотливую работу по проверке личных дел, Клариса задумалась над тем, что же обрадовало её больше: перспектива начать работу над новым уголовным делом или повод для связанных с этим поездок в Балтимор.

@темы: фанфик "Освобождение"

---

[Fabiana Walles]

Освобождение

31 июля 1992 года

читать

Клариса слегка покачивалась, играя финальные ноты Сарабанды Баха в ре минор. Несмотря на то, что её движения значительно отшлифовались благодаря тренировкам, иногда при игре ей было трудно сохранять правильную позицию пальцев. Но сейчас получалось хорошо, и девушка была рада, что ей ни разу не пришлось останавливаться, тем самым сбиваясь и теряя ноты.

Сарабанда по своему происхождению была танцем, исполненным романтики и греха, но в интерпретации Баха мелодия звучала для Кларисы как полная печали, меланхолии и одиночества. Да, были в музыке моменты радости и света, короткие и словно вспрыснутые в музыкальный рисунок. Однако и они в сознании Кларисы звучали как детский смех на похоронах. Не её смех, нет; она была печально-торжественна тогда, во время похоронной службы по отцу и во время погребения. С сухими глазами и в полном оцепенении провожала его в последний путь, но в толпе собравшихся порой слышалось, кроме печального приглушённого гула взрослых голосов, оживлённое хихиканье соседских малышей – ещё не доросших до того, чтобы понимать траур.

Сарабанда звучала в унисон с тем чувством одиночества и отчуждённости, которое сейчас испытывала Клариса. Вот почему она выбрала эту вещь для своего концерта-сюрприза. В её планах было начать концерт с чего-то жизнерадостного, просто для пробы, а затем перейти к исполнению сарабанды. Клариса была практически готова к выступлению. Теперь она чувствовала расслабленное спокойствие и уверенность, а в голове наконец-то прекратился хаос, и наступила тишина.

Клариса отложила нотные листки, лежавшие перед ней – они были больше страховкой, чем необходимостью – и приступила к третьему произведению своей будущей программы. Цель первого была привлечь внимание, цель второго – попытка... понять, разделяет ли доктор Лектер её чувство отчуждённости. Ну а третье... Третье выражало тоску... и страстное желание. Чайковский, скрипичное соло из «Лебединого озера» – звучавшее, когда Одетта танцем рассказывала свою историю возлюбленному Принцу.

Эта мелодия была не менее меланхоличной, чем сарабанда, а ещё в ней звучала обречённость – вот слова, которые хорошо описывали странную дружбу Кларисы с доктором Лектером. А история Одетты была историей души, томившейся в оковах неволи и предательства, страстно молившей об освобождении. Принц слушал, сопереживая страданию девушки. И влюбился в неё.

Клариса понимала эту мольбу об освобождении. Ведь она сама чувствовала это каждый день, пусть и не всегда понимала, откуда такое ощущение несвободы. А доктор слушал её рассказы, оказывал моральную поддержку и... полюбил её? Или подобное объяснение невероятно, слишком уж притянуто за уши?

Клариса принялась во второй раз играть всю программу с начала, как вдруг в дверь постучали. Девушка аккуратно уложила скрипку и смычок в футляр – и только затем пошла открывать; оказавшись у входной двери, она заметила женщину-курьера, которая уже оставила привезённую посылку на крыльце и садилась обратно в свой автомобиль. Клариса помахала женщине рукой в знак благодарности. Затем наклонилась и подняла новую посылку, завёрнутую в хорошо знакомую коричневую бумагу.

В длину эта коробка явно была больше, чем в ширину, а также отличалась внушительным весом. Клариса принесла посылку в гостиную и поставила на пол рядом с кофейным столиком, на котором покоился футляр со скрипкой и смычком. После некоторых раздумий, она убрала футляр – репетицию придётся отложить до вечера. Освободившееся место на кофейном столике заняла посылка. Клариса опустилась на колени и протянула руки к уголкам коричневой обёрточной бумаги.

Содержание этого подарка, в отличие ото всех прежних, стало понятно сразу, как только были сняты слои упаковки. В коробке лежал телескоп для начинающего астронома – замечательная вещь, чьи достоинства можно было описать на совершенно незнакомом для Кларисы языке миллиметров, функций увеличения и предметных стёкол.

– Астрономия, доктор? Вы думаете, мне необходимо завести новое хобби?

И тут же она ощутила, как смутное воспоминание шевельнулось где-то на краешке этой мысли... наконец, перед глазами возникла вся картина. Доктор Лектер размышляет о трудностях своего заключения в камере: «Всё, что мне нужно, это вид из окна».

Край кремово-белого конверта выглядывал с одной стороны коробки, в которой лежал телескоп. Клариса достала конверт и пока отложила в сторону. Тонкий прибор был со всех сторон защищён слоями пузырчатой плёнки. Под плёнкой Клариса обнаружила серебристо-чёрный корпус с множеством трубок и кнопок, а также довольно толстую инструкцию по использованию. Всё вместе это выглядело довольно устрашающе. Клариса приподняла бровь.

– Надеюсь, доктор, у Вас приготовлено хорошее объяснение этому подарку.

На конверте с письмом, как и прежде, было аккуратно по центру выведено её имя. Клариса улыбнулась, чувствуя тепло и нежность при мысли о том, что могла бы узнать его почерк среди сотен подобных образцов рукописной каллиграфии. Ведь только его строчки вызывали это необъяснимое ощущение присутствия. Поэтому видеть своё имя, написанное его рукой, было то же самое, что слышать своё имя из его уст. По крайней мере, в сознании Кларисы ни малейшей разницы не было.

Она открыла письмо и начала читать.

Дорогая Клариса,

Скажите, а Вы когда-нибудь в детстве наблюдали за звёздами? Даже для невооружённого глаза ночное небо – красивейшее зрелище; сомневаюсь, что Ваш отец пренебрегал этим бесплатным развлечением для своей храброй и любознательной дочери.

На какое-то время Клариса перестала читать, неожиданно погрузившись в воспоминание: как отец разрешал ей не ложиться спать подольше в те редкие дни, когда у него был выходной, и они сидели вместе на улице, лакомились печеньем, запивая его лимонадом. Маленькая Клариса, вымытая до блеска и одетая в пижаму, сидела на качелях-диванчике, свернувшись клубочком рядом с отцом. Он показывал ей созвездия на ночном небе и читал вслух из библиотечной книжки связанные со звёздами мифы, а дочь с изумлением внимала. Да, в детстве она наблюдала за звёздами. Даже потом, в Лютеранском приюте в Бозмене, иногда смотрела на звёзды через окно, когда крики снившихся ягнят заставляли её просыпаться. Но это было уже совсем не то, что раньше – потому что теперь она смотрела одна.

Вы знакомы с легендой о созвездии Тельца? Я имею в виду не безвкусную историю про Зевса и похищенную им Европу – хотя некоторые утверждают, что та женщина ушла с ним по доброй воле и без малейшего страха – я сейчас говорю про легенду о Церусе, диком быке, несущем с собою разрушения. Он был могущественен, непобедим и одинок – до того момента, когда к нему пришла одна хрупкая девушка. Она успокоила его, подарила умиротворение. Ради неё он стал сдерживать свои разрушительные порывы. Он стал терпелив, стал мудр. Однако она не принадлежит ему полностью. Они вместе только весной и летом; на время осени и зимы она возвращается в загробный мир, где правит своими приказами Аид, а Церусу приходится подниматься ввысь и двигаться по ночному небу, но без неё. Но какую радость, должно быть, он чувствует, когда его копыта касаются горизонта, ведь это обещает новую встречу с Персефоной.

Клариса судорожно втянула в себя воздух.

«Однажды Вы спросили меня, доктор, какая половина моей жизни – свет, а какая – тьма. Значит, вот так Вам это представляется? И кого Вы выбрали на роль Аида: мистера Крофорда, Отдел психологии поведения, или всё ФБР? А ещё, неужели Вы намекаете на то, что... укротили себя самого? Ради меня?»

Это представлялось ей огромной ответственностью – выступать в роли чьей-то совести. И не то чтобы у доктора её не было, подумала Клариса; просто он понимал этот механизм иначе, чем другие.

«Значит, не совесть. А, может, просто... причина пересмотреть свои прежние представления?»

Тут Кларисе стало не по себе, и она не могла заставить себя объяснить, почему. В конце концов, она отпустила эту мысль и позволила ей осесть где-то в глубинах сознания, чтобы когда-нибудь вернуться к этому и спокойно, не нервничая, обдумать.

Астрономия учит терпению, моя дорогая. Вселенная развивается со своей собственной скоростью и по своим собственным законам, которые не подчиняются нашим ограниченным представлениям. Мы не можем ничего ускорить; не можем и замедлить. Мы не можем... ничего вернуть обратно... Этого не могло всё человечество, с момента своего зарождения, сколько бы ни желало повернуть время вспять. Как унизительно, не правда ли?

Клариса нахмурилась, и строчки письма поплыли у неё перед глазами. Она задумалась, что же имел в виду доктор Лектер. Возможно, намекал на то, что Клариса могла желать повернуть вспять время, чтобы не позволить отцу идти на дежурство в ту роковую ночь, или чтобы успеть спасти ягнят от бойни... Но вот что сам доктор вернул бы назад, если бы мог?

«Кого вам нужно спасти, доктор?»

У Вас есть немного времени в запасе, прежде чем Церус-Телец появится на ночном небе. Возможно, у Вас будут другие зрелища и другие истории, на которые можно отвлечься в ожидании середины октября, когда он начнёт своё путешествие над горизонтом. Посмотрите на восток, Клариса. Охотник будет близко, за спиной, угрожая Церусу оружием и злыми псами, гоня его прочь, на западный край неба. И лишь весной Церусу будет позволено вернуться обратно, чтобы бродить по залитым солнечным светом лугам с единственной женщиной, пленившей его сердце.

Окажите мне любезность, Клариса. Разыщите на небе и оцените ту красоту, которая не доступна мне за этими каменными стенами.

С любовью,
Ганнибал.

Она отложила письмо, встала и подошла к окну. Дождь, который продолжался большую часть вечера, наконец перестал, но небо всё ещё было затянуто пеленой. Придётся отложить занятия астрономией до следующего раза.

Клариса осторожно перенесла коробку с телескопом в другое место и вернула футляр для скрипки обратно на столик. Нужно было играть дальше, она чувствовала, что ей необходимо больше практики. А ещё Клариса теперь была уверена, что одиночество и страстное желание – это чувства, хорошо знакомые доктору Лектеру.

@темы: фанфик "Освобождение"

---

[Akitosan]

я недавно ознакомилась с правилами книжной фэндомной битвы, тут - bfb-1.diary.ru/p195860877.htm
мне кажется, очень хорошие правила, и нет обязательного рейтинга.
в связи с этим вопрос: никто не хочет за канон, т.е. за книги Харриса поиграть?

@темы: "вы хотите поговорить об этом?", monologue, dialogue, канон

---

[Akitosan]

команда Ганнибала на летней фэндомной битве. чудесный клип в визитке по всем канонам (кроме Охотника), есть немного работ по канону, и даже хороший перевод ГанниКлэр

@темы: love, Hannibal NBC, канон

---

[Lastochka74]

Audiohorror - Ужасы и Фантастика в аудиоформате
Томас Харрис - Молчание ягнят / The Silence of the Lambs

Мы все безумцы или, может быть, это мир вокруг нас сошел с ума?

Доктор Ганнибал Лектер — блестящий психиатр, но мир может считать себя в безопасности только до тех пор, пока он будет находиться за стальной дверью одиночной камеры в тюрьме строгого режима. Доктор Лектер — убийца. Он гурман-людоед. Клэрис Стерлинг — курсант академии ФБР. Она восприимчива к чужой беде, и именно это определяет все ее поступки.

Аудио книга Молчание ягнят в мр3 формате.

---

Прошла ваш тест)

[Мелисандра Старлинг]

You're Hannibal Lecter, P.H.D. Cultured, genius, and not without a sense of humor, you are something entirely Other. With your penchant for cannibalism and your killer wit, no one will be able to stop you.

@темы: fun

---

бобы и кьянти

[Fabiana Walles]

Забавный музыкальный трек (и клип), собранный из кусков разных фильмов-мультов, причём всё в рифму! А запостила я его из-за присутствия там нашего любимого доктора (уже в первом куплете), ловите =)

Текст песни

читать

1,2,1,2,3,4
We accept her, one of us, we accept her, one of us!
Gooble gobble gooble gobble!
We accept her, we accept her!
We accept her, one of us, we accept her, one of us!
Gooble gobble gooble gobble!
We accept her, we accept her!

(We-we) we came, we saw, we kicked it's ass,
I was testing you - and you passed,
Dental plan! Lisa needs braces,
Be required to fart on a regular basis,
I'm gonna make him an offer he can't refuse,
Channel 13 - Eyewitness news!
Robocop, who is he?
Dead or alive you're coming with me.

In a hurry to be fed, beady eyes and big blue head.

I'm telling the truth Doc, you gotta believe me,
Why does everything I whip leave me?
My beautiful chocolate! Candy is dandy,
Fava beans and a nice Chianti,
You can count on Slippery Pete,
Suicide will be nice and neat!
I didn't build the Panama canal,
Open the pod bay doors please, HAL,

These aren't the droids you're looking for,
These aren't the droids we're looking for,
I am not a number I am a free man!
Rosebud.
To The Idiotmobile!
Right away Michael,
I-I-I-I will not be pushed, filed, stamped, indexed, briefed, debriefed or numbered.

We came, we saw, we kicked it's ass,
You don't understand I coulda had class,
Round and tasty on a bun,
Ooh Zippy look what you've done!
Finally! Cast off those lines!
No, I've been nervous lots of times,
Red Rum! What's the matter honey?
Just robbed Boss Hogg all of his money!

We came, saw, we kicked it's ass,
Writing checks your body can't cash,
I was elected to lead, not read,
I feel the need - the need for speed,
Watch out for snakes, a good man's loafer,
HQ - my hat looks like a muffin - over,
My god it's full of stars,
There was no driver in the car..

In the car (repeat)

Well you see I'm in hot pursuit!

There are only two things I love in this world - everybody and television!
#The Simpsons
#Run With Us!
Ugh - you must be shrooming,
Wait for me Moomin!
Cross live to meet the host of that show, Meat Boy,
I want to go to there.

We came, we saw, we kicked it's ass,
An oil tycoon - like a.. moustache,
Nice beaver! I just had it stuffed,
I don't give a shit, close enough,
Where's me washboard? I'll get me coat,
Y-y-y-you're gonna need a bigger boat,
What'd she say? I think she bought it,
Suck it monkeys! I'm goin' corporate!
C'mon let's take a drive! A drive?
Number 5 is alive!
It's only a laugh, no harm done,
Pickles, french fries, yum yum yum,
Bueller, Bueller, Bueller,
It's 2 degrees cooler,
The light that burns twice as bright burns half as long,
Six words in the whole song.

We-we-we accept her, one of us, we accept her, one of us!
Gooble gobble gooble gobble!
We accept her, we accept her!
You are number 6 5 4 3 2
I am not a number, I am a free man

We came, we saw, we kicked it's ass,
Give me my 20,000 in cash,
We came, we saw, we kicked it's ass,
I think you woke up the dead with that blast
We came, we saw, we kicked it's ass,
I think fast, I talk fast,
We came, we saw, we kicked it's ass,
Lois, this is not my Batman glass

@темы: video, fun

---

[Fabiana Walles]

Освобождение

7 июля 1992 года

читать

Очередной подарок доктора оказался довольно массивным и тяжёлым. И судя по форме коробки, внутри – золотой слиток, а то и два, в шутку предположила Клариса.

Она пригубила вина – чудесного красного, пусть и не такого, какое стал бы пить доктор Лектер, ведь бутылка была приобретена в ближайшем продуктовом магазинчике – и поставила бокал обратно на кофейный столик. Свёрток с подарком лежал у Кларисы на коленях, и девушка бережно погладила знакомую коричневую обёрточную бумагу.

Под обёрткой обнаружилась коробка серебряного цвета, с которой Клариса без промедления сняла крышку. Сейчас любопытство пересиливало всё, даже радость предвкушения. Пальцы обвили кремово-белый конверт, под которым скрывался деревянный ящичек. Ещё один паззл, доктор?

Нет, у этого ящичка имелся крючок на обратной стороне. Видимо, это нечто вроде памятного сувенира. Лицевая сторона была гладкой и без малейшего намёка на рисунок или узор. Ничего, намекавшего на содержимое этого ящичка.

Она вскрыла конверт.

Дорогая Клариса,

Вы ранили меня. Подобную красоту нужно прятать, ибо она опасна, хмм?

В конце концов, Ваш ум точен и остёр, а Ваши действия могут быть смертоносны. Следует ли мне опасаться за свою жизнь в Вашем присутствии?

А, впрочем, ладно. Иногда в жизнь нужно вцепиться, пусть и с риском порезаться о лезвие ножа.

Со всем уважением,

Ганнибал Лектер, МД.

– Продолжаете свои игры с Джеком Крофордом, да, доктор? Видимо, честности и откровенности тут от Вас не дождёшься. Ведь это было бы не так интересно.

Освободив деревянный ящичек от остатков обёрточной бумаги, Клариса откинула назад его крышку. Внутри, на бархатной подставке, лежало не золото и не серебро, а нечто стеклянное. Впрочем, оно служило лишь прозрачным футляром для другого предмета. Значит, вот как Вы меня представляете, доктор?

Клариса сидела с бокалом вина, потягивая напиток и размышляя об острой и опасной красоте подарка.


13 июля 1992 года

читать

– Эксперты идентифицировали клинок, находившийся внутри пресс-папье.

Сидящий за столом Джек Крофорд подтолкнул к Кларисе какой-то документ, и она взяла листок в руки, чтобы просмотреть.

Коготь зла, заключённый в стеклянный футляр, оказался знаменитым ножом «гарпией», производства компании Спайдерко. Стальное лезвие с зазубренными краями. Ручка из нержавеющей стали. Сам нож складной, хоть сейчас лежит раскрытым на подставке.

Клариса положила отчёт экспертов на стол и толкнула лист обратно к Крофорду.

– Старлинг, будь у Вас чувство, что этот подарок – прямая угроза в Ваш адрес, Вы ведь сказали бы мне?

В его вопросе слышался намёк. Крофорд давал понять, что имеет власть, пусть и не является её официальным начальником.

– На самом деле, сэр, я думаю, что этот подарок может быть его насмешкой над одной из черт моего характера. Доктор Лектер считает, что я слепо привязана к ФБР.
– Поясните.
– Сам он не признаёт никакую внешнюю власть; питает отвращение к самой мысли о том, чтобы позволить другим принимать решения. Итак, его письмо намекает, что я – клинок. Однако тот нож, который прислан вместе с письмом, заперт в футляр из стекла и лишён своих возможностей. Острота лезвия притупилась, опасность исчезла – и во всём виновато окружение, в которое заключён клинок.

Клариса знала, что выбрала скользкую дорожку, но в данной ситуации безопаснее всего было не выдумывать, а сказать полуправду... но подать её так, чтобы Джек Крофорд принял это за извращённую ложь сумасшедшего.

– Думаю, сэр, что он уже смирился с тем, что не может, – она сделала рукой жест, словно вытаскивала подходящее слово из воздуха, – очаровать меня своим обаянием и отвратить от ФБР. А теперь стал искать способы показать мне, что я в чём-то похожа на него. И если ему удастся заставить меня, выражаясь фигурально, разбить стекло, то он таким образом «освободит» меня, поскольку считает, что я морально ограничена своим служебным долгом.

Клариса склонила голову на бок и приподняла бровь, выражая скепсис.

– Но мы-то с Вами оба знаем, что собой представляет его мораль.

Которая никем до конца не понята.

Но эта маленькая ложь сослужила свою службу; послышался тихий смех Крофорда. Просмеявшись, он оценивающим взглядом посмотрел на Кларису.

– Я ошибался на Вас счёт, Старлинг. Вы успешно шлифуете следовательские инстинкты на этом небольшом проекте. Продолжайте в том же духе.

Она покинула его кабинет, размышляя, что больше помогает ей в развитии этих самых инстинктов: дуэль умов с доктором Лектером или же балансирование на краю пропасти в попытке ответить на вопросы мистера Крофорда.


18 июля 1992 года

читать

Клариса тщательно осмотрела металлический складной стул, поставленный в коридоре перед её приходом. Этот ритуал она совершала в начале каждого своего визита, не уклонившись ни разу за весь год. Её настойчивость была... очаровательной.

Нет, она доверяла Барни – в этом доктор был уверен. Однако не собиралась ставить медбрата в такое положение, когда ему пришлось бы не выполнить приказ Чилтона. А сам Барни наверняка видел на своём мониторе, как Клариса проверяет отсутствие прослушивающих устройств. Её действия защищали беседу с доктором от чужих ушей, даже если она сама этого не понимала.

Однажды, несколько месяцев назад, сам Барни признался доктору Лектеру во время их ночной беседы, что директор психиатрической лечебницы действительно предлагал ему установить прослушку на стул. Из соображений безопасности, разумеется. Но стоило Барни всего раз проинформировать Чилтона о тех мерах предосторожности, к которым каждый раз прибегает Клариса, как директор тут же отказался от своей идеи.

Закончив проверять стул, девушка снова переключила внимание на доктора Лектера, и тот ответил вежливой улыбкой.
– Всё ещё боитесь, что Ваши пламенные признания в любви кто-нибудь подслушает?
– Мои признания, если бы прозвучали, скоро были бы проданы в «Тэтлер», – Клариса приподняла бровь. Её выражение лица бросало вызов. – Я не люблю эту льстивую хитрую ящерицу по имени Чилтон, и Вы, доктор, тоже, так что давайте не будем притворяться.

– Хм. Однажды он оказал мне небольшую услугу, раскрыв правду о Вашей маленькой игре в «предложение сенатора Мартин». Впрочем, оказание услуг в его намерения не входило.

Клариса внимательно поглядела на доктора Лектера, пытаясь определить, в чей огород был брошен этот камешек: пытался доктор поддеть Чилтона или всё-таки её саму. Последнее, без сомнений.

Он заметил на её лице отражение сознательного решения – покончить с обвинениями. Слегка качнув головой, словно в знак отрицания, она проговорила:
– Полагаю, доктор, что Вы правы, беспокоясь за свою жизнь в моём присутствии. В конце концов, я известная лгунья. Может, мне помахать Барни рукой и позвать его присоединиться к нашей беседе? Возможно, он захочет позвонить и директору Чилтону, если Вам угодно. Бьюсь об заклад, тот себе задницу порвёт, лишь бы это дало пищу для газетной статьи о самом знаменитом здешнем обитателе.

– Какое интересное предложение, Клариса, стоит подумать. И в Вас действительно есть, чего испугаться.

В последней фразе содержалось гораздо больше правды, чем сам доктор планировал когда-либо открыть Кларисе, даже если им предстоит провести вместе последующие сорок лет жизни. Сколько бы удовольствия ему ни приносили игры с очаровательной Старлинг, внутренне он всегда понимал, какую опасность таит в себе эта девушка. Она только что поймала его невысказанные мысли; что ещё она может у него забрать?

Она приблизилась к стеклу, внимательно глядя на доктора.

– Не вижу никакой дрожи, доктор, несмотря на Ваш страх.

Он спрятал улыбку, услышав из её уст намёк на его собственные слова, сказанные в одном из недавних писем.

– Общество сочло необходимым оградить меня от хищников, подобных Вам, Клариса. – Он легонько постучал костяшками пальцев по стеклу. – Условия, правда, оставляют желать лучшего, но поверьте, здесь я прекрасно защищён от Ваших злодейских умыслов.

Он заметил, что её глаза расширились от удивления. Однако она продолжила игру:
– Значит, я замышляю какое-то злодейство по отношению к Вам, доктор? – она подошла совсем близко и положила пальцы на стекло напротив ладони доктора Лектера. – По-моему, Вы отвечаете мне тем же.

– Ах, ну понятно, – он опустил голову, изображая глубокое горе. – Вы потеряли ко мне интерес.

Она рассмеялась – от души, закрыв глаза. Доктор видел очень близко её ресницы и щёки. Вот глаза приоткрылись на мгновение – и в них отразилась нежность, а ещё глубокая уязвимость и беззащитность. Конечно, если ему правильно удалось прочесть. Тут выражение её лица стало серьёзным; голос зазвучал негромко, почти на уровне шёпота, и в нём явно чувствовался её южный выговор.

– Вряд ли это возможно, доктор.

Что такое... неужели застенчивость? Ему прежде приходилось слышать в её голосе желание уклониться, несогласие, даже упрямое отрицание – но это было что-то новое. Может быть, новая грань её осознания и, можно ли утверждать, принятия происходящего?

– Я не буду пытаться дать этому название, так что даже и не спрашивайте... но... у меня есть к Вам интерес. Есть, доктор.

Он провёл большим пальцем по стеклу, словно хотел погладить её ладонь.

– Я знаю, Клариса. – Он тоже говорил негромко, и его голос успокаивал не меньше, чем слова. – Вам ни к чему торопиться в поисках точных формулировок. Бывает так, что догадка – единственное, что есть в распоряжении.

Она задумалась, и её взгляд словно отдалился от всего. Его слова нашли в ней отклик, задели какую-то струнку в её душе, пока невидимую для доктора Лектера. Улыбка коснулась губ девушки. Она вернулась мыслями в настоящий момент и взглянула в глаза своему собеседнику.

– Бывает так, доктор, что догадка – в самый раз.

Он понял смысл этих слов, и глаза его загорелись. Однако пора было менять направление этого разговора; дальнейшее лучше приберечь до той поры, когда разделяющее их стекло исчезнет. Но и когда время беседы завершилось, и Клариса ушла, и свет погас, и весь этаж погрузился в тишину – доктор Лектер продолжал лежать на своей койке, сложив руки на груди и представляя себе Кларису, одновременно робкую и смелую, одетую в подаренную им ночную сорочку из синего шёлка, которая была ей удивительно к лицу.

@темы: фанфик "Освобождение"

---

финал

[Godwine]

Какая злая ирония в том, что серийный убийца был единственным, с кем она чувствовала себя в безопасности. Его собственное своеобразное представление о благородстве гарантировало ее от того, что он когда-нибудь расскажет о том, что делал с ней. Что делал для нее.
И если однажды из-за просчета, любопытства или гнева все зайдет слишком далеко, он или избавится от ее тела сам, или оставит свою ужасную визитную карточку. В любом случае, люди – ФБР- будут считать, что вся из себя такая добродетельная Клэрис Старлинг слишком досаждала терпеливому и изобретательному монстру, Ганнибалу Лектеру.
Они никогда не узнают, что она им воспользовалась.
Когда она была наиболее честна с собой, она признавала, что использовала его. А затем она ненавидела себя и за это тоже.

Ганнибал Лектер не планировал возобновлять свою врачебную практику. Было скучно выслушивать пустяковые проблемы людей, у которых слишком много времени и денег, и которые были неинтересны даже самим себе.
Но теперь раз в год в течение двух недель он лечил одну пациентку, и каждый раз она приезжала все более травмированной. Ее ненависть и вина завораживали его, как и, по-видимому, безоговорочная вера в то, что он может и будет помогать ей справиться с ними.
Эта ее потребность дала ему цель. И, хотя, она, очевидно, считала это слабостью, от которой отчаянно желала избавиться, он полагал, что, вероятно, регулярные визиты Клэрис свидетельствовали о ее силе.
Она брала у него то, в чем нуждалась, хоть и презирала себя за это. Она не спрашивала, чего он хочет и что ему нужно. Она брала. Потому что могла. Потому что он не откажется от нее. Потому что ей хватало смелости снова и снова возвращаться в его надежные объятия, хотя она каждый раз выдерживала борьбу со своим стремлением к правильности и безупречности. Клэрис было настолько необходимо наказание, что она - терзаясь и наслаждаясь- искала утешения у Лектера… если она и позволяла себе это осознавать, ее ненависть к самой себе от этого, несомненно, только усиливалась …

Он думал, что возможно, сложный характер ее патологии затмевал даже его собственную. Очаровательное создание.

@темы: фанфик "Исповедь"

---

[Akitosan]

Команда Ганнибала внезапно собирается на ФБ.
hannibal-nbc.diary.ru/p196674537.htm

@темы: "вы хотите поговорить об этом?"

---

близимся к финалу

[Godwine]

- Барселона, Клэрис. Через шесть месяцев. Я найду Вас.
- Меня там не будет.
- Будете.
- Нет.
Нет, ее не будет – она бы не позволила себе пойти навстречу собственным желаниям, если бы не чувство вины. Не позволила бы себе пасть так низко, ведь она, вероятно, видит все именно в таком свете. Старлинг ценила честь и долг, и совершенство. Она была рабой ягнят.
- Вы так в этом уверены, Клэрис? Кто знает, какие развлечения я найду в Ваше отсутствие?
- Вы не найдете.
- Нет? Пожалуй, Вы знаете меня не так хорошо, как думаете, Клэрис. Вы полагаете… что четыре недолгих беседы почти десять лет назад и три дня в моей постели позволили Вам детально разобраться в том, что мной движет? В моей… патологии? Вы так думаете, специальный агент Старлинг?
В ее глазах мелькнула боль. Да, он знал, куда бить. И она будет там. В Барселоне. Ждать его.
- А теперь уходите, Клэрис. Пора возвращаться и быть хорошей девочкой, хмм? Благородным и отмеченным наградами агентом. Постарайтесь в этот раз не потерять так много ягнят.
Клэрис вышла, не ответив.

Старлинг сказала ему, что в Барселоне ее не будет, но через шесть месяцев она написала заявление на отпуск.
Лектер заставил ее ждать два дня. Клэрис места себе не находила и ждала, ждала его, чтобы он смог упиваться ее болью, освободить от нее и снова сделать целой.
Клэрис призналась ему в своих грехах, рассказав обо всех ягнятах, пострадавших с их последний встречи. Она не спрашивала о его грехах. Она не хотела знать. Не могла знать.
За многие годы она потеряла счет всем городам, в которых она была, но которые не видела.

Лектер не забыл – не мог забыть – ни одну встречу. Каждой из них находилось место в галерее, посвященной Клэрис Старлинг.
Доктор ранил ее своим остроумием и впитывал ее слезы. А когда слов было недостаточно, он потакал своим более садистским желаниям, стараясь не оставлять следов на ее теле, которые могли бы заметить ее коллеги. Если бы наказание было не слишком суровым и не устраивало Старлинг, он знал, что она нашла бы выход – иных мучителей, которые не поймут, что за сокровище попало к ним в руки, которые не смогут довести ее до бездумного спокойствия и вернуть обратно.
- Сколько, Клэрис?
- Трое.
Ее голос был мягким. Она стояла на коленях, обнаженная, склонив голову, а Лектер сохранял в памяти совершенные линии ее тела. Он до нее не дотрагивался. Пока.
Ганнибал раскрыл «гарпию», не бесшумно, как делал это обычно, а с громким щелчком. По телу Старлинг пробежала волна дрожи, когда лезвие скользнуло вниз, спускаясь по контуру ее плеч и очерчивая изгибы тела ниже талии.
- Расскажите мне о них, Клэрис. Почему Вам не удалось их спасти? Они были недостаточно невинными, чтобы заслужить Ваше спасение?
Из горла Клэрис вырвался всхлип. Запах ее слез стал сильнее; из-за чувства вины ее голос звучал более низко.
- Они все были настоящими ягнятами, каждый из них. Я была недостаточно умной. Я была недостаточно быстрой. Я должна была сообразить быстрее.
- Умерли?
- Двое.
- А третий?
- Не говорит. После травмы. Уже одиннадцать недель. Его родители…
Она судорожно вздохнула, когда лезвие переместилось.
- Его родители благодарили меня.
- Ммм. Она ведь не понимают, да, Клэрис? Какой нерасторопной ты была. Какой глупой. Они больше никогда не услышат, как их сын говорит, что любит их, и это твоя вина.
- Моя вина, - прошептала Старлинг, - моя вина.
- Трое, - произнес доктор, будто соглашаясь с ней. Он опустился позади нее на колени; она снова вздрогнула, он полагал, что это та дрожь, которая не прекратится, пока он будет рядом с ней. Дрожь ожидания.
– Ты должна заплатить за них кровью, Клэрис.
- Моя вина, - ее голос был почти неслышим.
Свободной рукой он схватил ее за шею, грубо наклоняя ее вперед, превращая ее спину в горизонтальную поверхность, подходящую для его работы. Лезвием ножа он очертил контур ее позвоночника.
Между ними не существовало слов, которые могли бы все остановить. Это была не игра, не для нее, и это была ее вера в наказание, в кровопускание, которое принесет ей облегчение. Здесь ей было не позволено верить в собственную безопасность, но, несмотря на это, в его руках ей совершенно ничего не угрожало. Единственная в мире, для кого это было так.
Лектер заставил ее ждать, до тех пор пока ее дыхание не участилось, выдавая страх, вину и беспокойство, а затем поднес острие «гарпии» к ее коже и надавил. Доктор двигал нож медленно, не проникая глубоко, пока она на мгновение не прекратила дышать, из-за этой внезапной остановки участилось его собственное дыхание.
Быстрый надрез, который Ганнибал делал обычно, был ей не нужен. Лезвие было острым; она вообще ничего не почувствует, если он ее не заставит. Она жаждала острой жгучей боли. Он внимательно следил, чтобы кровь попадала точно в изгиб слева от ее позвоночника. Идеальное соответствие очертаниям ее фигуры, изящная линия, опускающаяся по внутренней стороне ее талии к бедрам.
Потом она вздрогнула. Ее ребра шевельнулись, когда она сделала единственный короткий вздох.
- Еще два, Клэрис.
Он не будет слизывать кровь с ее спины, пробовать ее «подношение», пока не сделает еще два разреза. Пока она не освободится от вины и не будет лежать тихо, расслабленно, в полубессознательном состоянии.
Он не сможет предложить свою нежность до тех пор.

@темы: фанфик "Исповедь"

---

[Godwine]

Первый поцелуй заставил ее задрожать. Заставил ее почувствовать.
Он целовал ее нежно, как возлюбленный, как будто то, что они делали не было неправильным, как будто в его желании не было никакого отвращения.
Может быть, его и не было.
Но Клэрис не хотела этого, не смогла бы это позволить и принять.
Она прокусила его нижнюю губу и слизала кровь.
Он держал ее лицо в своих руках и отклонился назад, чтобы взглянуть на нее, на его нижней губе алела кровь. Она знала, что Лектер мог бы сейчас свернуть ей шею, и ей было стыдно, потому что она почти хотела, чтобы это произошло.
- Вот как все должно быть, Клэрис?
Она вздрогнула, услышав в его голосе мягкость и нежную заботу – он так произнес ее имя, как никто никогда не произносил и не произнесет – в ней медленно закипал гнев. Его понимание, ее слабость – ну уж нет.
Старлинг заставила свое лицо окаменеть, ее глаза превратились в непроницаемые мерцающие камни, которые смотрели на него с вызовом: она не будет отвечать.
Лектер кивнул один раз, меняясь, и действительно – на его лице не осталось ни следа заботы и участия, в его глазах вспыхнуло пламя. Клэрис задавалась вопросом, не привиделись ли ей нежность и участие.
Его руки тяжело опустились ей на плечи, он развернул Клэрис без всякой осторожности, и она чуть было не потеряла равновесие, запутавшись в собственных ногах. Воспользовавшись своим преимуществом в весе и удивлением Старлинг, доктор сильно толкнул ее вперед.

Их первый секс был грубым, и это был не его выбор, а ее. Ганнибал мог бы дать ей нежность – вся любовь, оставшаяся в его не часто бывшем в употреблении сердце, принадлежала Клэрис, - но она бы ее не приняла. Доктор мог бы отослать ее, не притронувшись, если бы не нужда и боль, которые сквозили в каждом изгибе ее тела. Позже, как он полагал. Позже она позволит ему быть нежным. Он понял, что нельзя встречаться ней глазами, иначе он не сможет притворяться равнодушным, он резко развернул ее спиной к себе.
Если все, что она может ему предложить, - ее боль, если все, что он может ей дать, - его гнев, он будет наслаждаться и таким обменом. Он будет упиваться ее слезами и злостью. Только ему она доверяла настолько, что позволила увидеть то отвращение, которое испытывала к самой себе. И он накажет ее так, как она по своему собственному мнению заслуживает, за то, что она сбилась с истинного пути.
Это были не те отношения, которые бы он для них выбрал, но именно они были ей нужны. Доктор знал, что Клэрис никогда бы не пришла к нему, если бы он отказался ее наказать, и он ранил ее, посыпал раны солью и снова их дочиста вылизывал. Это жестоко и волнующе, и Ганнибалу спокойно, только когда Старлинг, измученная, спит в его объятиях. Когда она не видит снов.

В течение трех дней ей почти не удавалось поспать. Клэрис потеряла чувство времени и всего остального, кроме ощущения его рук и губ – твердых и жадных – на ее теле. Кроме его шепота в своих ушах. Она не знала, где она, и ее это не волновало.
До тех пора пока не было мыслей, до тех пор пока не было снов… что еще имело значение? До тех пор пока боль, которую он ей причинял, вытесняла воспоминания о ее вине. Он будет ее брать, пока ему не надоест, и в конце он заберет ее жизнь. Они ведь так договаривались?
И если однажды, среди боли и насилия, она позволила ему заняться с ней любовью и быть нежным, в тишине, когда из ее широко распахнутых глаз катились чистые ничем не сдерживаемые слезы; и если она прошептала его имя – это несомненно был не более чем ночной кошмар. Это было не тем, что она бы выбрала.
Это был всего лишь еще один миг страданий, еще один грех на ее совести в ожидании смерти.
Но через три дня Лектер приказал ей принять ванну и одеться. Он нанес лечебную мазь на ее раны и царапины. Чего ради, если теперь он собирался ее убить?

@темы: фанфик "Исповедь"

---

[Godwine]

Клэрис не ожидала, что доктор на самом деле поведет ее ужинать.
- Считайте, что это первая часть Вашего наказания, Клэрис, - отстранив готового помочь официанта, Лектер сам отодвинул для нее стул. Когда они добрались до ресторана, он определенно догадался по выражению лица Старлинг, что она удивлена.
- Разве Вы не испытываете досаду из-за того, что приходится сидеть здесь и вести вежливую беседу с монстром напротив?
- Это совсем другое дело.
Она наблюдала за тем, как он садился на свое место. Старлинг думала, что он не станет убивать ее здесь. Весьма вероятно, что Лектер попросту наслаждается, терзая ее ожиданием. Замечательно. Ягнята, которых она не смогла спасти, тоже страдали, и во многом это было куда более болезненно, чем то,что она испытывала сейчас.
- Все это кажется странным. Как во сне.
- Вы видите меня во снах, Клэрис? – его голос звучал насмешливо и в то же время наводил на определенные мысли.
Официант подошел, прежде чем она успела ответить, и доктор Лектер сделал заказ на беглом итальянском, не открывая меню и даже не поинтересовавшись, чего бы ей хотелось. Молодой человек ушел.
- Я даже не могу выбрать, что буду есть в последний раз, доктор?
Мгновение он внимательно смотрел на нее, не произнося ни слова.
- Не беспокойтесь, Клэрис. Уверен, что Вам понравится. Мне говорили, что у меня великолепный вкус.
Клэрис засмеялась тихо, но слегка напряженно. Ей хотелось, чтобы он скорее перешел к делу.
- Вы пренебрегаете моими вопросами, Клэрис. О чем Ваши сны?
- О смерти, - ответила Старлинг. Ее пальцы коснулись серебряных приборов. Она бы не отказалась от глотка воды, если бы официант ее принес. Здесь это не было само собой разумеющимся, как в Вашингтоне. – Мне снится смерть.
- Ваша?
- Что с нашей игрой, доктор? Спрашиваете только Вы?
- Прошу прощения, Клэрис. Полагаю, Вы не в том положении, чтобы торговаться. Ведь Вам кое-что от меня нужно, что я не обязан давать – но поскольку было бы неприлично с моей стороны требовать ответов и не давать их самому, мы безусловно можем продолжить нашу игру, если Вы хотите.
Он ей улыбнулся, показав мелкие белые зубы.
- Вперед, Клэрис.

Доктор не ожидал что получит такое наслаждение от вечера в обществе Клэрис Старлинг – как не ожидал он и того, что она без возражений и вопросов последует за ним в неизвестном направлении.
Забыться. Вот чего она, как он полагал, хотела. Не просто наказания, не просто искупления грехов. Ни о чем не думать. Ничего не делать. Она стремилась жить, освободившись от давящего груза ответственности. Она пыталась найти того, кто снимет с нее эту ношу. И Клэрис, казалось, верила, что смерть – самое верное средство добиться желаемого.
Хорошо.
Он посмотрит, удастся ли ему сначала убедить ее рассмотреть иные варианты, хмм?

@темы: фанфик "Исповедь"

---

...

[Godwine]

Звук ее голоса напомнил ему пылкость курсанта Старлинг, которая была полна решимости обхитрить его. Теперь в ней не было и следа былого рвения.
- Развлечемся, Клэрис?
- А когда мы не развлекались, доктор?
Справедливое замечание; восхитительно, что она поняла.
- Очень хорошо. Почему Вы здесь?
С момента их непродолжительных бесед прошло восемь лет, и, тем не менее, эта манера вести разговор была ему знакома и приятна и напомнила гладкость отлично сшитого костюма. Целых восемь лет действия заточенной в золотой клетке ФБР Клэрис определяла твердая рука Джека Крофорда. Неужели теперь она стремилась вырваться на свободу так же страстно, как и он после восьми лет тюремного заключения?
- Честно говоря, я не знала этого, пока Вы не взяли меня за руку.
Руку Ганнибал так и не убрал, а Клэрис не пыталась освободиться от его захвата. Любопытно, что она даже на словах не попросила его отпустить ее.
- Очевидно, я надеялась Вас увидеть.
Старлинг сделала паузу, прежде чем продолжить.
- Моя очередь, доктор. Как долго Вы за мной следите?
- Собственной персоной – три дня. Вы были весьма рассеяны, хмм? Но за Вашей карьерой я наблюдаю многие годы. Вам было совсем несложно работать над самыми крупными делами. Восходящая звезда Джека Крофорда. А вот моим делом Вы до сих пор пренебрегали. Возможно, старый Джеки-бой Вам его не доверяет. Скажите мне, Клэрис, он все еще представляет, как трахает Вас?
- Ваше дело, возможно, уже не так важно, доктор. И я не знаю, что представляет себе Джек. Согласно статистике это весьма распространенное умозаключение. Но меня это, по-прежнему, не интересует. Если Вы следите за мной столько дней, почему все еще не убили?
- Вы чем-то недовольны?
Молчание.
- Ах, простите. Сначала я должен Вам ответить. Я все еще Вас не убил, потому что мир более интересен, пока в нем есть Вы. А теперь ответьте на мой вопрос, Клэрис.
- У меня нет ответа.
- Очень хорошо. Я спрошу иначе. Чего Вы хотите, Клэрис?
- Хочу… спасти их всех.
- Хотите невозможного.
- Знаю.
- Тогда попросите то, что я могу дать.
- Я хочу… спать по ночам.
- И что Вам для этого нужно?
Ее глаза закрыты.
- Правосудие. Чтобы меня судили за тех, кого я не смогла спасти.
- Вы имеете в виду наказание для себя самой.
- Вот только не надо мне говорить, что я должна себя простить и обо всем забыть.
Грубый ответ. Она уже с кем-то об этом говорила. С Джеком, как полагал доктор.
Стоик. Кто поверит, что блеянье ягнят не его вина? Клэрис там не найти успокоения; себя она судила безжалостно. Она была так глубоко убеждена, что это была ее вина. Она сама себе внушила, что так и есть. Чувство вины стало ее реальностью.
А смерть волков была расплатой только отчасти. Недостаточная компенсация; заплатить этот долг можно было лишь собственными страданиями. Хорошо. У него ведь есть подобный опыт? Волки Миши теперь были не более чем костями, но ее детский голос все еще звал его из тьмы ночей.
- Следите за языком, Клэрис. Я не собирался предлагать прощение. Никто не может Вам сказать, чего Вы заслуживаете; это знаете только Вы. Вы чувствуете, что заслуживаете наказания. И это, моя дорогая, может быть действительно то, что я смогу Вам дать.

@темы: фанфик "Исповедь"

---

продолжение

[Godwine]

Он был поражен, когда увидел ее в первый раз. Лектер следил за Клэрис несколько дней, чтобы убедиться, что это не хитрая ловушка. Если это и была ловушка, в ней была только приманка. И она была… растерянной. Беспокойной. Возможно, напрашивающейся на неприятности?
Лектер не видел определенной цели в ее блужданиях по городу. Но каждый вечер, на закате Клэрис возвращалась на Соборную площадь, наблюдая, как красоты мраморных колонн и черепичных крыш растворяются во тьме. Насколько он знал, в собор она еще не заходила. Но ее лицо, на которое он бросил мимолетный взгляд, отражало тоску и томление, заставившие его на мгновение замереть. И Ганнибал знал, что письмо, которое он написал Клэрис много лет назад, было верным; ответ у него был.
Ягнята все еще кричали. Доктор полагал, что их блеянье стало громче. И она больше не могла заставить их замолчать.
Он тщательно обдумал, как к ней приблизиться.
Клэрис отвечала перед начальством. Но и к нему она питала своего рода уважение. Может быть, она часто о нем думала и вспомнила их разговор о рисунках на стенах его камеры в Балтиморе, что и привело ее сюда.
Она не заметила, как он начал пересекать площадь. Ее лицо было обращено к собору; казалось, она, как и остальные туристы ни на что не обращает внимания, легкая добыча для карманников. Но он ожидал, что ее шестое чувство подскажет ей, когда он приблизится. Она почувствует его напряжение и беспокойство. Ее инстинктивное и развитое на работе чувство опасности не позволит ей стать жертвой воров, поэтому его лицо снова стало бесстрастным.
Их разделяло не более десяти шагов. Она все еще не обернулась. Подойдя к ней сзади, он сделал единственное заранее спланированное движение, рассчитанное не то, чтобы оказаться как раз рядом с ней. Лектер уверенно взял ее под руку, не позволяя пошевелиться и освободиться от железной хватки. Двое случайных прохожих, правда, теперь они скорее напоминают пару влюбленных, тесно прижавшихся друг к другу. Доктор прошептал ей на ухо:
- Добрый день, Клэрис. Как предусмотрительно с Вашей стороны, появиться, чтобы составить мне компанию за ужином.

Первой ее мыслью, когда доктор Лектер больно схватил ее за руку и сказал – этим своим голосом- ей на ухо, было и удивление, и убеждение в правдивости того, что до этого момента она не позволяла себе осознать.
Вот почему я здесь. Я заслуживаю этого.
Она даже не пыталась сопротивляться. Не было необходимости, не было ничего, чего бы она хотела избежать. Он был судьей, присяжными и палачом. Он сделает это здесь? В толпе туристов? Тогда это произойдет быстро. Или же этого будет недостаточно? Ягнята страдали. Так много лиц. Так много боли. Каждый из них заслуживал фунта ее плоти.
- Доктор Лектер. Надеюсь, я права, полагая, что Вы все еще предпочитаете не торопиться во время еды. От фастфуда никакого удовольствия.

@темы: фанфик "Исповедь"

---

[Fabiana Walles]

Освобождение
20 июня 1992 года

читать

– Наш психологический портрет убийцы оказался верным, доктор.

Клариса проворно уселась на стул, не сводя глаз со своего собеседника, который наблюдал за ней с противоположной стороны стекла.

– А ещё мистер Крофорд считает, что Вы теряете ко мне интерес.

Было непохоже, что девушку глубоко задело подобное заявление из уст её наставника. Разве что позабавило, но не больше. Доктор Лектер вопросительно поднял бровь.

– Выводы дядюшки Джека мало волнуют меня, Клариса. Скажите лучше, что сами думаете. Действительно ли я «теряю к Вам интерес»?

– Доктор, если я поверю, что Вы теряете ко мне интерес, значит, мне также придётся поверить, что он у Вас был.

В глазах Кларисы читался не только вызов, но и явное удовольствие.

– Ну что, Вы подтвердите мои слова или опровергнете?

От её манеры держаться веяло удивительной уверенностью. Кажется, птенчик не только расправляет крылышки для полёта, но и начинает осознавать собственную ценность в глазах своего учителя.

– Вы хотите от меня прямоты, Клариса? – спросил доктор Лектер, позволяя своему взгляду и улыбке потеплеть. – В данной ситуации гораздо мудрее было бы не просить такого пустяка. Вы не согласны?

Она покачала головой, как бы взвешивая эту мысль.

– Девушкам нравится слушать подобное. Или, по крайней мере, так мне рассказывали.

Потрясающее признание; неужели до сих пор ни один мужчина не выразил словами своё восхищение этой удивительной женщиной?

– Наверняка покорённые Вами сердца наперебой расхваливали достоинства, которыми вы обладаете.

Она рассмеялась – искренне и так громко, что с трудом сумела взять себя в руки и успокоиться.

– Боюсь, что Вы переоцениваете количество покорённых мною сердец, доктор.
– А Вы, Клариса, даже и не пытайтесь убедить меня, будто мужчины Вами не интересуются и не бросаются к Вашим ногам.
– В основном, доктор Лектер, они бросают на меня плотоядные взгляды или, сбиваясь с ног, стараются доказать мне свою неотразимость. Признаний в вечной любви я ещё ни от кого из них не услышала. Обычно я смотрю строгим взглядом и так избавляюсь от повышенного интереса к моей персоне.
– В таком случае, со мной у Вас подобных проблем быть не должно, не правда ли? – заметил доктор Лектер с выражением притворной задумчивости на лице и слегка постучал пальцами по стеклу. – Думаю, я подхожу по требуемым параметрам.
– Исключая тот факт, что Вы теряете ко мне интерес, – заметила Клариса и криво улыбнулась.
– Ну да, разумеется. Исключая это. Потеря интереса – единственное, что Вы почерпнули из моего письма, Клариса?
– Хороший вопрос. Ответ вроде как лежит на поверхности. Я бы сказала, что вы были сильно расстроены или рассержены, когда писали то письмо. Именно такое впечатление, само собой, сложилось и у мистера Крофорда. Однако я не думаю, что Вы стали бы так явно демонстрировать свои эмоции. Значит, письмо было камешком в огород мистера Крофорда, а не в мой. Итак... зачем же Вам это нужно – заставить его думать, будто у нас вышла ссора?
– А Вы сами как считаете, Клариса?
– Всё это выдумка, призванная скрыть реальное положение вещей. Но я не понимаю, какая в этом необходимость. И почему Вы считаете, будто нам есть что скрывать.
– Несмотря на отличную работу, Вы до сих пор не получили место в Отделе психологии поведения, как того хотите? Верно?

Клариса сузила глаза и как будто о чём-то задумалась. Взгляд её затуманился. Возможно, предположил доктор, она пытается понять связь между его вопросом и обсуждаемой в данный момент темой. Пару мгновений спустя Клариса уже заговорила, стараясь выразить свои мысли словами. Это всегда нравилось доктору Лектеру: когда его собеседница начинала рассуждать вслух, он словно вместе с ней, рука об руку, совершал воображаемую прогулку по тропинкам её разума. Чудесное место.

– Мистер Крофорд был... обеспокоен тем, что Вы, как он считал, помешались на мне. Так было с самого начала, с тех пор как Вы стали присылать мне подарки. Однако до недавнего времени он не высказывал беспокойства по поводу того, как я справляюсь с этой ситуацией. И в последние несколько месяцев я замечаю, что мистер Крофорд... больше не верит в мои способности.

Она поднялась со стула и принялась медленно прохаживаться туда-сюда. Доктор Лектер, позволив себе один быстрый взгляд, отметил особую грацию в её движениях. Сильные мышцы хорошей бегуньи, но при этом в девушке чувствовалось какое-то сдержанное изящество, словно у танцовщицы. От этой мысли доктору невыносимо захотелось потанцевать с ней. Ты бы позволила мне вести, Клариса, или продолжила сопротивляться?

– Нет... Тут дело не в способностях моих, а в чём-то большем... Просто он не знал прежде никого, кто проводил бы много времени в Вашем обществе и спокойно это переносил. И теперь он думает, со мной что-то не так, раз я... не встревожена.

Клариса слегка закусила нижнюю губу и кивнула самой себе.

– И хотя я Вам ничего такого не рассказывала, Вы ведь знаете логику мистера Крофорда и что он думает о Вас. Так вот... Ваше последнее письмо помогло отсечь ещё не возникшую проблему, после того как Вы дали мистеру Крофорду понять, будто я Вас чем-то разочаровала. И что на деле я вовсе не такая юная, впечатлительная и податливая, какой он меня считал прежде.

Клариса остановилась, развернувшись лицом к доктору Лектеру. Лишь несколько сантиметров разделяли их сейчас. Несколько сантиметров и плотное стекло.

– В том письме Вы притворились раздражённым, чтобы помочь мне.

– Brava, Клариса, – он улыбнулся, обнажая зубы. – Вот и Вы ответили на собственный вопрос. Как всегда.

@темы: фанфик "Освобождение"

---

Есть отличный фанфик

[Lastochka74]

Есть отличный фанфики, но перевести некому. Огромный в трех частях и еще пишется автором продолжение. Уверяю вас, что фанфик вас не разочарует! Плиз, возьмитесь кто-нибудь за перевод. Я вообще профан в английском. Вот страница автора и фанфики: www.fanfiction.net/u/2985366/lovinghannibal
Оригинальное название фанфика: No More a Savage Life